Ликвидаторы - Дональд Гамильтон

- Да, она в гостиной. На полке под окном.

Некоторое время спустя она вошла в гостиную с подносом, на котором стояли тарелки с едой и маленькое серебряное ведерко со льдом. Я оторвался от карты, глядя на то, как она подхватила щипчиками несколько кубиков льда и опустила их в мой стакан с выпивкой.

- Мэт, что ты там надеешься найти?

- Просто хотел хотя бы примерно вычислить, когда самое ранее ждать его обратно, - ответил я. - По моей информации, он движется в направлении юг-юго-восток, что почти ничего нам не говорит. Я же плохо знаком с границей - по крайней мере, с той точки зрения, с какой должен знать её уважающий себя наркокурьер... Когда он уехал?

Она задумалась и взглянула на часы.

- Это было... довольно-таки давно.

- Еще бы, - хмыкнул я, - особенно, если принять во внимание тот факт, что сейчас он уже в Аризоне. Его "ягуар", наверное, летел на пределе. Что ж, будем надеяться, что он крепко держится за руль, а иначе им придется собирать твоего Логанао по кусочкам по всему юго-западу.

Она испуганно вздрогнула.

- Не говори так, Мэт!

- Извини, - я взглянул на нее. - И все же, Бет, как, черт возьми, тебя угораздило выйти за него замуж?

- А ты разве не понимаешь? - вскинулась она. - Неужели ты не понимаешь, что я не могла дважды совершить ту же ошибку?

- Что ты имеешь в виду?

- Он мне сразу очень понравился, - продолжала она, - с самой первой встречи. И я ему тоже. Я догадывалась, чего ожидать, когда он очень официального впервые пригласил меня сюда на обед. Конечно же, так оно и вышло. Он сказал что хочет просить меня... стать его женой. Но только сначала ему нужно рассказать мне кое-что... И он рассказал. Обо всем.

- Лихой парень, - присвистнул я.

Бет не обратила внимания на мое замечание.

- Конечно, я была потрясена, - продолжала она, - потрясена до глубины души. Ведь он ничем не напоминал такого человека... не больше, чем ты... Мэт, неужели меня и в самом деле... влечет к мужчинам, которые... неужели ты считаешь, что все дело во мне, в моем неосознанном влеченим к... к мужчинам, склонным к насилию...?

- В том смысле, - подсказал я, - что ты вроде, как тихая, скромная учительница, которая только и мечтает о том, чтобы её изнасиловали?

Она смущенно покраснела и быстро продолжила свой рассказ:

- В общем, наверное, по выражению моего лица Ларри догадался о чем я подумала. "Извини, любимая, - сказал он тогда, - конечно же, я не имел права просить тебя о таком одолжении. Это было слишком." И в тот момент у него был такой же усталый вид, как у тебя, когда ты сказал, что согласен на развод. Ну как ты не понимаешь, что я не могла снова потерять дорогого мне человека? Не могла, и все тут! Да, ты считаешь меня предательницей, хотя я по-прежнему считаю у тебя не было никакого права... Но с ним я так поступить не могла. Просто не могла, и все! - И немного помолчав, тихо вздохнула: - Хотя, наверное, и следовало бы. Я... я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. - И потом уже с некоторым вызовом в голосе добавила: - И вообще это касается только меня!

- Ну, если ты так считаешь... - Я пожал плечами.

Еще какое-то время я продолжал задумчиво разглядывать её, размышляя о том, что могло лечь в основании выстроенной ею теории; все-таки казалось, по меньшей мере, странным, что её выбор дважды пал на мужчин с темным прошлым. Ну да ладно, это уже её трудности, пусть сама разбирается. Я зевнул, отложил карту и принялся за еду, с некоторым опозданием осознавая, что пить мне все-таки не следовало бы. Выпивка лишь напомнила мне о долгих часах, проведенных без сна. Когда же Бет заговорила снова, то её голос, казалось, доносился откуда-то издалека.

- Что ты сказала? - переспросил я.

- А что ты сделал с той сексуально озабоченной девицей? Ведь это её машина стоит во дворе, не так ли?

Уж лучше бы она меня об этом не спрашивала. Я вдруг вспомнил последнюю сцену, произошедшую между нами, перед тем, как я уехал. "Я спросила тебя, на чьей ты стороне, - прошептала Мойра, - и ты поцеловал меня. Я спросила тебя, зачем мы сюда едем, и ты сказал, что это для того, чтобы я была в безопасности. Обезопасил, называется!" Я помню, с каким презрением она глядела на меня.

- Я обменял её на охраную грамоту для наших детей. Так что, когда завтра утром юный Питер прибудет сюда, чтобы отметиться, скажи ему, что они могут вернуться домой.

Бет нахмурилась.

- Что-то я не поняла...

- Как видишь, я совсем не гордый и не брезгую воспользоваться чужой хорошей идеей, - продолжал я. - План Герцога был хорош всем, кроме бездарного исполнения. Так что после твоего отъезда я просто довел начатое дело до логического завершения.

- Ты хочешь сказать...

- Ага, - сказал я, - она находится в надежном месте. Фредеркс был поставлен в известность, что если что-нибудь случится с моими детьми, то его дочь постигнет та же участь. Полагаю, мне удалось убедить его в том, что я не шучу. - Я тяжело вздохнул. - Итак, все детки сидят по домам. Мы вывели их из игры. А сейчас начнутся игры для взрослых.

Бет все ещё продолжала сосредоточенно хмурится, но затем её лицо просветлело.

- Ясно. Что ж, полагаю, она не слишко гордится своим родителем, и к тому же, похоже, она без ума от тебя; наверное, она была даже рада помочь...

- Я ни о чем её не просил, - сказал я.

Бет снова наморщила лоб.

- Но тогда, как тебе удалось...

- Я выкручивал ей руку, пока она не закричала от боли. Кстати, получилось очень убедительно. Так что Фредерикс наверняка поверил.

Бет глядела на меня широко распахнутыми глазами. Она была в ужасе.

- Как ты мог! Ведь девчонка явно влюбилась в тебя! Она бы и так сделала все...

- Любовь-морковь, - раздраженно проворчал я, начиная терять терпение и чувствуя себя иностранцем, говорящем на языке, которого никто вокруг не понимает. - К твоему сведению, эта, выражаясь твоим языком, сексуальная девица, придерживается довольно необычных, почти библейских взглядов на семью. Ну, там, чти отца и мать твоих и так далее, и тому подобное. Ее отец оказался главарем банды, а мать - безнадежной алкоголичкой, но в её представлении это не имеет никакого значения, так же как и то, что она сама не питает нежных чувств к своему отцу. Однако от этого он не перестает быть её отцом, и этим все сказано. Итак, что я, по-твоему должен был сделать? Нежно поцеловать её и попросить спасти человечество, сдав своего порочного родителя в руки доблестных сил правды и добродетели, полномочным представителем которых я в данный момент являюсь? После чего её отец отправился бы за решетку или, вообще, прямиком на тот свет, а она всю оставшуюся жизни корила бы себя за то, что тоже приложила к этому руку; что позволила уговорить себя на предательство собственного отца? Нет уж. Пусть у неё пару дней поболит рука, чем она потом будет сходить с ума от угрызений совести. К тому же теперь она меня ненавидит, что, полагаю, тоже не так уж и плохо. По крайней мере, для нее.

Бет по-прежнему с таким страхом глядела на меня, как если бы у меня вдруг выросли когти и клыки. Выходило, что чужие душевные страдания это, вроде как, и ерунда, но вот выкручивание рук представлялось высшей формой проявления жестокости. Затем, очевидно, её посетила какая-то другая мысль, и выражение её лица изменилось.

- Но если девица у тебя - если ты и в самом деле взял её в заложницы то тогда все в порядке, да? То есть, Ларри теперь Ларри совсем не обязательно... доводить это дело до конца. Мы можем обменять ее...

- На что? - спросил я. - Неужели ты считаешь, что Фредерикс немедленно побежит в полицию и признается во всех преступлениях лишь потому, что я где-то прячу его дочь? Не будь наивной. Все, чего я смог добиться, так это гарантировать нашим детям временную безопасность, и не думай, что Фредерикс будет все это время сидеть сложа ручки и не постарается придумать какую-нибудь ответную пакость. Так что удержание Мойры Фредерикс ничего не решает. Это лишь дает нам немного времени, в течение которого мы можем действовать более свободно, чем если бы нам приходилось бы волноваться о том, что может случиться с Бетси и мальчишками...

- А как же Питер? - поспешно спросила она.

Я пожал плечами.

- А что Питер? Он уже большой мальчик, имеет право избирать и быть избранным, и к тому же он не мой сын.

Она снова ошеломленно уставилась на меня.

- Значит, ты не...

Я тяжко вздохнул.

- Это была обыкновенная сделка, Бет. А для этого нужно было рассуждать простыми категориями, доступными для понимания человеком типа Фредерикса. Все должно было выглядеть правдоподобно: око за око, мое против твоего. Если бы я стал пытаться закрыть своей грудью весь белый свет, то он сразу же понял, что я блефую. У Питера есть собственный отец; я за него не в ответе, и Фредерикс прекрасно об этом знает. Так что пускай о Питере побеспокоится сам Герцог. Ладно?

- Нет, ничего не ладно..., - гневно возразила она.

- Ну, в общем, дело сделано, - перебил её я. - И это лучше, чем ничего, правда? А теперь как насчет того, что ты узнала, подслушивая разговор мужа по телефону?