Страна динозавров - Константин Якименко-Сегедский

— Что вы имеете в виду? — не понял Рокстон.

— Объясняю: для создания эффекта «солнечных зайчиков» один из элементов — зеркало или объект, который мы хотим осветить, — должен быть хотя бы относительно неподвижен. Обычно в качестве этого элемента выступает объект. Именно поэтому первое объяснение сиянию вы дали исходя из наиболее часто встречающегося случая. Но если зеркала разместить определённым образом где-то на неподвижном месте, то, подводя объект под определённым углом к зеркалу, «солнечный зайчик» упадёт прямо на него. В нашем случае объект это мы, ведь наша шлюпка движется.

— Тогда как вы объясните появление этих зеркал на крутых склонах скал? Ведь здесь же нет специального завода? — спросил я.

— И тут всё элементарно. Как вы знаете, чтобы получить из обычного стекла зеркало, достаточно покрыть одну из его сторон специальным составом, но подобное зеркало можно получить и прислонив ту же поверхность к какой-нибудь тёмной гладкой поверхности. И что мы видим тут? Очень тёмные скалы, имеющие достаточно много небольших ровных участков. Но как же тут очутилось это стекло? Возникает у вас вопрос. Отвечаю. Появление этого стекла на скалах доказывает, что Уран состоит из стекла, а эти стёклышки — всего его осколки или более мелкие кусочки, образованные так же, как и он. Я думаю, подобные стёкла располагаются по всему периметру Урании, из-за чего мы постоянно и видим их яркие отблески.

Теперь решение этой задачи было найдено.

— Остаётся только ответить на вопрос о происхождении этого свечения, — напомнил Саммерли.

— И что, вы можете на него ответить? — с интересом спросил его коллега.

— Пока нет…

— Вот и я тоже не могу. Так что лучше отложить это на потом, — добавил Челенджер.

Отплыв на безопасное расстояние от скал, мы убрали парус, надеясь лучше осмотреться по сторонам и решить, куда плыть дальше, ведь перед нами раскинулось целое море.

На востоке и на юго-западе (туда уходил правый от нас хребет) далеко на горизонте были видны тёмные полоски берега, а в бинокль можно было различить и зелёные пальмы на его берегу. Юго-западный берег был немного ближе, а над восточным возвышалась высокая гора, высоко вдающаяся в белые облака, застилавшие в этот день часть Урана.

На севере же не было ничего, кроме ровной глади моря, а левая часть хребта, также направляющаяся на север, пологим полукругом заворачивала на запад, так что конца его видно не было.

— Видно на север мы точно не пойдём. Так как неизвестно на какое расстояние тянется хребет до ближайшей земли, — рассуждал Челенджер. — Остаётся два пути: на юго-запад, вдоль южного хребта, и на восток, к неизвестной земле. На юго-западе можно различить растения, покрывающие его берег, следовательно, есть большая вероятность и того, что мы найдем там воду. Кроме того, он ближе восточного побережья, на котором в бинокль мы можем увидеть лишь неясные очертания скал. Избрав путь на восток, мы рискуем остаться без питьевой воды и продовольствия. Следовательно, нужно двигаться в юго-западном направлении.

— Выходит, что так, — констатировал факт Саммерли.

— Однако шанс того, что мы попадём на тот берег, всё же есть.

— Если путь на юг нам преградят скалы или пустынный бесплодный берег, и нам больше некуда будет двигаться? — предположил лорд.

— Не только. Есть определённая вероятность, что восточный берег может представлять собой продолжение южного берега в виде полуострова. В этом случае, обследовав южную территорию Урании, мы постепенно развернёмся, и правый от нас берег окажется тем берегом, — он показал на восточное побережье. — Возможно, даже там окажется река, и мы спокойно продолжим исследование её побережья. Но есть ещё один вариант: восточный берег — это остров. Тогда обследовав все берега моря по периметру, мы сможем, запасшись провизией, гораздо безопаснее произвести и осмотр его поверхности.

— Что же, план хорош и, я думаю, лучше тут уже не придумаешь, — подвел итог я. — Не так ли?

Возражать было нечего.

Теперь надо было думать о сооружении пирамиды с указанием принятого решения.

Ветер, быстро поднявшийся за несколько минут, уже набирал силу, поэтому времени на размышления становилось всё меньше. Стал накрапывать дождь, мелкими каплями, бороздя по древесине нашей шлюпки, немного поднялись волны.

Надо было спешить, пока не налетел шторм.

Найдя более пологое место у подножия горного хребта, Саммерли с лордом выпрыгнули на берег и, найдя выбоину на склоне скалы на слегка возвышенном видном месте, стали закладывать в неё небольшой контейнер, на который наваливали мелкие камни. Поверх насыпи было решено прибить к скале белое полотно, ясно различимое на тёмном фоне горы в любую погоду. Мы же с Челленджером остались на шлюпке и отпорными крюками не давали шлюпке биться о берег.

Когда же всё было закончено, все поднялись на шлюпку, и мы осторожно отошли от берега. Поставили парус, низко приспустив его во избежание опрокидывания шлюпки от сильного порыва ветра, и ходко пустились к далёкому берегу, предварительно отойдя на почтительное расстояние от хребта, у которого уже с гулом разбивались накатывающиеся на него волны.

Через некоторое время с северо-востока показалась огромная тёмно-серая туча, медленно двигавшаяся в нашем направлении. Послышался гром, и засверкали молнии. А через пол часа из легкого дождика образовался ливень.

Пришлось снять парус, надеть непромокаемые костюмы, накрыть вещи брезентом и достать вёсла. Крупные капли дождя забарабанили по нашим шляпам.

Но это было ещё не всё. Ливень долго не прекращался, и шлюпка постепенно стала наполняться водой. Наши стопы уже были полностью в воде, когда мы сообразили, что масса воды сильно замедляет шлюпку и без того практически стоящую на месте. Пришлось лорду, сидящему на носу, браться за черпаки и вычерпывать воду за борт.

Тёмная туча и мощный ливень серьёзно ограничили нашу видимость, оставив в поле зрения лишь неясные очертания горного хребта справа — единственный оставшийся для нас ориентир.

Грести в плащах было невероятно трудно и не удобно, тем более что набегавшие с боку волны постоянно то приподнимали нашу шлюпку на гребень, то сбрасывали с гребня вниз. Вёсла то и дело выскакивали из воды или погружались в неё на длину большую, чем нужно. Мы сбивались с ритма, шлюпку кидало в дрейф, и постепенно мы начинали приближаться к скале, у которой набравшие силу волны с грохотом разбивались, поднимая брызги на 10–15-футовую высоту.

Мы рисковали попасть в зону прибоя скалы, из которой на двух или пусть даже на четырёх вёслах было бы невероятно сложно выбраться. К тому же, мы могли просто вылететь на скалы, где шлюпка мгновенно бы разлетелась на щепки.