Они делали плохие вещи - Лорен А. Форри

С видом папаши, дошедшего до кипения из-за непослушания чада, Оливер рассказал о пустой коробке, которую они с Лорной обнаружили в подвале.

— Саму глушилку мы не нашли, — добавила Лорна, — но мой телефон не работает и телефон Оливера тоже.

Мэв достала телефон и постучала по экрану.

— Так и есть, — объявила она. — В последний раз моя электронная почта обновлялась в пять тридцать два вчера вечером.

Оливер сложил руки на груди, гнев уступил место самодовольному удовлетворению, которое так хорошо ему удавалось.

Сбросить несколько килограммов, добавить волос, и он мог бы снова стать самоуверенным сукиным сыном, каким был раньше. Почти. Возраст причинил слишком заметный ущерб. К тому же страх в нем был слишком уж очевиден, несмотря на то, что он всячески пытался замаскировать его.

— Каски, наверное, учитывал, что мы позвоним в полицию при первой же возможности.

— Каски? — переспросила Лорна. — Ты думаешь, это Каски убил Холлиса?

— Лорна, я не настолько туп, как вы все считаете. Конечно, я уверен, что это сделал Каски. Это ведь его дом, так? Он имеет доступ к каждой комнате. Он знает дом вдоль и поперек, а значит, знает, где что прятать. Например, труп, черт побери. Сволочь, он угробил наши машины, убил нашего приятеля и теперь, точняк, охотится за нами.

— Не выражайся, — прошептала Элли, поднимаясь с пола. Она только сейчас начала отходить от шока.

— Извини. Слушайте, мы все видели машину, уезжавшую прошлой ночью, так? Но никто из нас не видел, кто в ней был. Даже если в машине был Каски, вы уверены, что он не вернулся ночью, когда мы спали? Ну что, годится? Каски прокрался сюда ночью, повредил машины, убил Холлиса и прячется где-то в ожидании, когда сможет прикончить остальных. Мэв сама сказала, что ей показалось, будто она кого-то видела.

— Я никого не видела. Мне показалось, что я слышала какой-то шум, — сказала Мэв. Она снова взглянула на Лорну, потом себе на ноги, и то, что она хотела сказать, так и осталось невысказанным.

— Мы тоже слышали что-то в столовой, и ясно, что это был не Холлис, — добавила Лорна.

— Вы слышали? — переспросила Мэв. — Это было в…

— Элли, — перебила ее Лорна, — ты можешь рассказать нам, что произошло? Ты видела того, кто тебя ранил?

— Элли была на чердаке, — вставила Мэв. — Мы собирались обыскать чердак.

— Спасибо, Мэв, — перебил ее Оливер, — но Элли может сказать сама за себя.

Элли, судя по ее виду, хотела возразить ему, но, судорожно вздохнув несколько раз, все же заговорила:

— Мэв права, я действительно поднялась на чердак. Дверь, как оказалось, не была заперта, и я зашла внутрь посмотреть, что там. Но там было очень темно, и я не могла найти выключатель…

Она закрыла глаза и сглотнула. Лорна шагнула к ней, как бы желая, чтобы Элли говорила быстрее.

— Я… я не совсем понимаю, что произошло дальше. Наткнулась на какую-то груду ящиков, а потом что-то… кто-то прыгнул на меня. Толкнул к лестнице. Я побежала…

— Ты не видела, кто это был?

Тревога, которую Лорна ощутила накануне вечером, когда она только приехала, вернулась. Она посмотрела сначала в одну сторону коридора, потом в другую, как будто напавший на Элли мог там внезапно появиться.

— Все это было до или после того, как Мэв показалось, что она что-то слышала?

— Наверное, после, — ответила Мэв. — Я услышала какой-то звук — чихание? — до того, как Элли начала кричать. Вот почему я…

— И ты в конце концов оказалась в этой комнате? — спросила Лорна, снова прерывая Мэв и поворачиваясь к Элли.

Оливер поднял руку, словно хотел успокоить Элли, но она не обратила на него внимания.

— Я бежала себя не помня… Это была первая дверь, которую я смогла открыть.

— И что, она была заперта, когда вы до этого осматривали этаж? — спросила Лорна.

— Я… Я не знаю. На той стороне коридора двери проверяла Мэв.

— Мэв, а ты, — повернулась к ней Лорна, — уточни, где ты была?

— В той стороне коридора. — Мэв показала рукой.

— И там ты подумала, что видишь кого-то?

— Слышу, сколько можно говорить. И я действительно слышала. Теперь я в этом уверена.

— Но когда ты изначально проходила здесь, — сказал Оливер, — ты не поняла, что дверь не заперта? Ты не проверила эту комнату?

Мэв обхватила себя руками.

— Нет, не проверила. Мне не пришло в голову, что она может быть не заперта.

— Просто какая-то цепочка случайностей, правда, Лорна? — усмехнулся Оливер. — На Элли случайно напали, пока Мэв была где-то в другом месте, а Мэв случайно подумала, что видела кого-то, и та же Мэв случайно не заметила незапертую комнату с трупом. Черт побери, ну надо же!

— Все это не имеет значения! — крикнула Элли. Она выхватила записку из рук Лорны и разорвала ее. — Тогда это был несчастный случай! Смерть Каллума была несчастным случаем. Почему нас наказывают?

Она кричала, подняв голову к потолку, как будто кто-то на чердаке мог ее услышать.

— Это правда был несчастный случай!

— Нет, мы все знаем, что это неправда, — прошептала Лорна.

Гробовая тишина, воцарившаяся после ее слов, оглушала. С таким же успехом Лорна могла бы выстрелить из пистолета. Правда, которую они тщательно скрывали под слоем лжи столько лет, наконец прозвучала. Но был один существенный момент. Они, может, и были все виновны в том, что произошло той ночью двадцать с лишним лет назад, но только один из них сделал это.

Лорна посмотрела на обрывки записки, разбросанные по ковру.

Уйдите только раньше срока,

Вот Холлис не ушел далёко.

Кто Каллума убил — признайтесь.

Иль здесь навечно оставайтесь.

— Холлис погиб, потому что пытался сбежать, — сказала она.

— Холлис бы этого не сделал, — возразила Элли. — Он бы не… Он же детектив. Если он и уходил, то, скорее всего, чтобы помочь нам.

— Был детективом, — поправил Оливер.

— Заткнись! — Лорна вздохнула и понизила голос. — Извини, Элли, но Холлис, должно быть, пытался сбежать, и поэтому он мертв. Не потому, что шантажист думал, будто он… будто Холлис был тем, кто… — Она не смогла закончить фразу.

— Мы тоже этого не знаем, — сказала Мэв. — И никогда не знали.

Ветер порывами налетал на дом, и где-то неподалеку от них хлопали ставни.

Они смотрели друг на друга. Лорна понимала, о чем думает каждый. Кто? Кто из них? Кто это сделал? Сломается ли тот, кто это сделал, теперь, когда прошла целая жизнь? Признается ли? Или еще крепче будет держаться за свою тайну? Или