Пламенная бунтарка ледяного дракона - Наталия Журавликова

быть украдено или потеряно… но когда у нас есть молчаливая невольница, которая носит сдерживающие магию браслеты…

— История о кольце, оберегающем от пагубного влияния дара выглядит иначе, — продолжил мою мысль император.

— Считаешь, я мнительный, как впечатлительная девица? — с интересом уставился я на повелителя.

— С некоторых пор я совершенно не верю в случайные совпадения, — заявил император, — зато постиг неисповедимую высшую логику, по которой развиваются события. Можно их отрицать и высмеивать, тем самым спутывая карту своей судьбы.

— Значит, ты тоже считаешь…

— Считаю, ты должен выяснить правду. Король Урнари — мерзкий тип. И он постоянно нарывается на конфликт с Драторином. Но не хотелось бы давать ему повод, который он действительно может против нас использовать. Я наведу справки через свои источники. Узнаю, не пропадала ли недавно особа королевской крови. А ты серьезно поговори с девушкой.

Я благодарно кивнул.

— А теперь приглашаю на свой семейный ужин. Немного поздний. Я задержался по делам, а они ждали…так что пойдем, отвлечешь от меня праведный гнев королевы.

Кайтон улыбнулся так, что было понятно: нет там никакого гнева. Есть супружеская игра двух горящих страстью и любовью сердец.

Разговор с невольницей

— Эди, оставь нас!

Я не стал ждать утра, чтобы поговорить с Кирой. Пришел в девичьи владения после ужина с семьей императора.

После него я себя чувствовал окрыленным.

Около часа находиться в таком средоточии любви и не заразиться сложно.

Поэтому я ощущал небывалую бодрость и решимость найти наконец определенность и получить ответ на свои вопросы.

— Дядя! — девчонка вспыхнула. — И куда мне прикажешь деваться?

— Закройся в спаленке, — скомандовал я, — и не подслушивай. У нас серьезный разговор.

Я увидел, как сжалась Кира. Сузила глаза, но не успела скрыть мелькнувшее в них пламя.

Вся она какая-то… пламенная.

Порывистая, со свободной душой. И ничем этого не скрыть. Можно нацепить на девушку браслеты, но на душу сеть не накинешь.

— Ладно хоть спаленку вам уступать не требуется, — проворчала Эдайя, недовольно удаляясь.

Видно, что ей очень интересно, о чем я собирался беседовать с полукровкой.

Я повел Киру в кабинет, не желая разговаривать в ее тесной спаленке.

И одновременно присматривался.

Невольница до сих пор была одета в то красивое платье, купленное в столице. Кажется, девочки нашли общий язык.

Как бы моя племяшка не притворялась букой и злючкой, она ни с одной из своих подружек себя так давно не вела. Как начался этот сложный период взросления. они все перессорились.

Закрыв дверь я указал Кире на кресло у стола, сам уселся на маленькую кушетку, вытянув ноги.

— Кто ты? — спросил у нее без предисловий.

Она отпрянула, уставившись на меня в удивлении.

— У благородного дерра провалы в памяти?

Кажется, у нее это само вырвалось, против воли.

Об этом говорил и взгляд, в котором сочетались испуг и сожаление. Ага, считает, что зря не сдержалась.

— При виде такой красавицы это не удивительно, — заметил я, желая продлить ее смятение, — тебе идет жизнь во дворце и богатые наряды, Кира. Куда больше, чем рабское платье. И чужеродный ошейник. Где ты его взяла?

Нет, я не был уверен в своих словах. Блефовал.

Но то, как она прикрыла глаза, как задержала дыхание, показало мне, насколько верным путем я иду.

— Нашли твое колечко, — сказал я, стараясь придать голосу безразличие.

— Колечко? — то ли я промазал, то ли она успела взять себя в руки. — Я не брала с собой украшений, дерр Гараирн.

— На невольничий рынок, возможно, не брала, — кивнул я, — да и вместо него на тебя надели браслетики. Целых два. Но не такие дорогие, как кольцо работы придворного мага Урнари. Мы знаем, что оно твое, Кира. Так что лучше признаться, кто ты.

— Раз вы его нашли, то сами все знаете, — она пожала плечами, — для чего этот допрос, дерр Гараирн?

— Не допрос, а беседа, милая сэли.

Я встал, подошел к ней и присел на корточки, положив руку на подлокотник кресла.

— Понимаю. на что ты рассчитываешь. Ваше королевство ревниво охраняет любую внутреннюю информацию. Узнать, не пропадала ли девица из семьи монарха не так и просто. Но это дело времени.

— Почему вы так уверены, что кольцо мое? — она усмехнулась. — Даже если так, я могла стащить его у богатенькой дурочки. Втереться к ней в доверие, стать ее подругой. Использовать в своих целях, чтобы получить какие-то блага от жизни, которая столь несправедлива к полукровкам.

Кира смотрела с вызовом.

Грудь ее вздымалась от волнения, с моей нынешней точки это прекрасно было видно.

Как она была сейчас хороша!

Я чувствовал жар юного тела.

Тонкий аромат ее кожи.

— Ты не полукровка, — сказал я уверенно.

Резко встав, потянул ее за руку, так, чтобы она тоже поднялась.

Захватил девицу в объятия, пристально вглядываясь в ее лицо.

Мне хотелось вытянуть из нее правду любым способом.

Смутить, застать врасплох.

Но… когда она оказалась в моих руках, я об этом подзабыл. Стоял, слушая биение собственного сердца. Наслаждаясь ее теплом.

От резких движений прядь волос упала на лицо Киры.

Неосознанно поднял одну руку, другой продолжая крепко придерживать талию девушки. Поправил рыжий локон, погладил Киру по щеке, чувствуя, как ее тело, прижатое к моему, откликается легкой дрожью.

Она смотрела мне в глаза снизу вверх.

Наши взгляды переплелись, как и дыхание.

Да и биения сердец, кажется нашли единый ритм.

С трудом соображая, что делаю, я положил ладонь ей на затылок, притягивая к себе. И накрыл губы Киры своими.

Девушка-загадка

Она напряглась и уперлась мне в грудь кулачками, пытаясь оттолкнуть. Но ее сопротивление быстро закончилось.

Вздохнув, Кира вдруг ответила на мой поцелуй.

Неумело, от чего у меня в голове совсем помутилось, но это точно был ответ на мою страсть, а никак не попытка оттолкнуть.

Губы девушки раскрылись навстречу моим, со стоном я чуть прикусил и втянул нижнюю. Тело Киры отозвалось дрожью.

Это вовсе не похоже было на первый поцелуй не пробужденной страсти.

Нет, я хотел поглотить ее, присвоить, забрать себе полностью здесь и сейчас.

Желал, чтобы рыжая бунтарка стала моей и открылась. Между нами не должно было оставаться тайн, нам двоим суждено стать единым целым, двумя