Балтийская гроза - Евгений Евгеньевич Сухов

сам. От блиндажа до места выхода к нейтральной полосе, откуда разведчики уходили в тыл противника, им не должна повстречаться женщина. И совершенно неважно, в каком она чине, при какой должности и в чем заключаются ее обязанности. Женщин быть не должно! В противном случае вся группа возвращается обратно, невзирая на требования начальства и угрозы политработников (однажды у Галузы даже хотели отобрать партбилет).

Разведчикам дважды пришлось возвращаться в блиндаж. Первый раз возврат разведгруппы произошел в январе сорок третьего, когда армия находилась в составе Южного фронта Второго формирования и вела бои с наступающими немецко-румынскими войсками. Натиск удалось сорвать, и на фронте установилось даже некоторое затишье. Именно тогда командующий Южным фронтом генерал-полковник Еременко[115] при поддержке Ставки задумал контрнаступление. В спешном порядке обновлялись данные, рисовались оперативные карты. Требовались новые «языки», и за ними через линию фронта ходили теперь едва ли не ежедневно. В один из выходов разведгруппа столкнулась с походно-полевой женой командира дивизии, в полном составе вернулась в расположение и категорически отказалась выходить в этот день в рейд. Протест разведчиков докатился до командарма, дело принимало серьезный оборот. Отказникам грозил трибунал. Однако довольно быстро командование уяснило, что ни штрафбатом, ни расстрелом разведчиков не запугать. Всякое видали! Не помогли ни долгие уговоры, ни душевные беседы. Тогда командир дивизии вызвал в штаб командира роты капитана Галузу и потребовал, чтобы тот объяснил ему причину нежелания разведчиков выходить за линию фронта. Обстоятельно, негромким, но твердым голосом, уверенный в своей правоте Григорий поведал ему о суевериях разведчиков.

Командир дивизии неодобрительно покачал головой, потом велел ординарцу принести для него и для Григория крепкого чаю и произнес:

– Чудно, однако… Знаю, что разведчики и дьявола-то не боятся, а тут вдруг переполошились при виде обыкновенной бабы! Значит, все-таки не такие уж вы непробиваемые? Переполошились!

– Никак нет, товарищ генерал-майор, не из-за страха мы вернулись! Едва ли не каждый день жизнью рискуем, уже привыкли. Убьют так убьют! Как говорится, не ты первый, и не ты последний. Но есть вещи, которые мы соблюдаем безоговорочно. Таков порядок! Не нами заведено, и не нам его нарушать. Ну не можем мы его переступить, товарищ генерал-майор, при всем нашем желании, это сильнее нас!

– Ишь ты, куда хватанул! Знал я, конечно, что вы немного не такие, как все остальные бойцы, но никак не предполагал, что до такой степени… Хорошо, считайте, что я вошел в ваше положение. Никакого трибунала вам не будет! Ну а завтра-то вы сумеете пойти? – с надеждой спросил командир дивизии. – А то вдруг потом скажете, что погода нелетная, или еще что-нибудь выдумаете. – Рубанув ребром ладони по шее, он добавил: – Вот так нам «язык» сейчас нужен! Напротив нас какая-то часть стоит, судя по всему, новая, а мы о ней ничегошеньки не знаем. Может, немцы тоже против нас чего-то замышляют!

– Так точно, товарищ генерал-майор! Завтра сможем! – охотно отозвался Григорий и немного тише добавил: – Если, конечно, на нашем пути не встретится какая-нибудь женщина.

– Обещаю, что ни одной не будет! Лично прослежу за всем этим… мероприятием! Если потребуется, так я их сам буду перед вашей группой метлой разгонять! – одарил капитана морщинистой улыбкой командир дивизии.

– Это излишне, – серьезно ответил Галуза. – Постараемся справиться собственными силами.

Еще около часа пили крепкий грузинский чаек с колотым желтоватым сахарком; Галуза охотно отвечал на расспросы генерала, живо интересовавшегося его довоенными делами; а когда разговор подошел к завершению, командир дивизии расплылся в широкой улыбке и произнес на прощание:

– А знаете, я ведь сам чертовски суеверен! Стараюсь не подниматься с левой ноги.

Суровое лицо капитана Галузы тоже расползлось в добродушной улыбке. Трудно было понять, то ли генерал говорил всерьез, то ли подшучивал над невинными страхами дивизионных разведчиков.

Осталось тайной, действительно ли генерал разгонял медсестер и связисток метлой, или ему достаточно было крепкого мужицкого словца, чтобы нагнать на женщин страх и разогнать их по своим блиндажам да землянкам, но в следующий свой выход разведчики вообще никого не повстречали на своей дороге. Отсутствовали даже обычные провожающие, традиционно желавшие им доброго пути.

Этот рейс был едва ли не самым удачным в их военной биографии. Тогда разведчикам удалось углубиться на двадцать километров в немецкий тыл, где они захватили штабной легковой многоцелевой армейский автомобиль Volkswagen Typ 82 вместе с майором из штаба армии. В толстом портфеле старшего офицера скрывались важные документы и оперативные карты с расположением немецких подразделений, которые в значительной степени помогли победно и с большим преимуществом решить исход тактического сражения.

Второй случай, когда разведчики отказались выходить в тыл противника, произошел около полугода назад. Прямо на них с канистрой, наполненной водой, вышла молоденькая медсестра и, увидев разведчиков, растерянно заморгала глазами и спряталась в своей землянке.

Вопрос решился куда быстрее, чем в первом случае. Командир полка отчитал всех, кто, по его мнению, был повинен в срыве выхода разведгруппы в тыл противника. Затем вызвал к себе Галузу и клятвенно заверил, что подобного больше не повторится. Он даже пошутил по этому поводу, что ему лично пришлось отдавать приказ поставить у женского блиндажа караул, чтобы ни одна из связисток не выскочила случайно навстречу разведчикам с пустыми ведрами…

И вот теперь очередное задание. Возможно, самое главное в его жизни…

Глава 17

27 июля 1944 года «Скажи, что я приходил»

Ночная пора, птицы онемели. Округу крепко накрыла безмятежность, будто бы и войны не существует. На темном небе, лишенном облаков, пробивая вселенскую черноту, яркими светлячками проступили синевато-зеленые звезды. Посеребренной круглой миной на небосводе проступила луна, отражение которой мерцающей дорожкой упало в близлежащее озеро. Где-то совсем далеко в небесах раскаленными белыми линиями засверкали молнии. Вдруг громкоголосо, воспользовавшись кратковременной паузой в войне, заверещали цикады.

В местечке Мешкучае, где расположилась Молодечненская механизированная бригада, также царила тишина. Шауляй был освобожден нынешним утром, а потому уже ничто не могло помешать выходу разведгруппы в глубокий тыл немцев.

В десять часов вечера капитан Галуза велел личному составу построиться рядом с бронемашинами. Прошел вдоль строя, потом подошел к легкому танку, стоявшему в самом конце, ковырнул пальцем броню и распорядился:

– Вымыть машины как следует! Чтобы блестели! Даю полчаса!

Экипаж беспрекословно принялся за работу. Из близлежащего озера в ведрах принесли воды и швабрами принялись наводить порядок и отдраивать приставшую на броню грязь.

Строгий приказ имел смысл. Месяц назад разведка выехала в предместья Вильнюса на грязном бронетранспортере, который нежданно-негаданно остановила полевая жандармерия на мотоциклах. Командир патруля, грузный немец лет