Верховный маг Ордена - Сергей Александрович Плотников

настоящие древние маги! Сразу и лучшее сафари на чудовищ в самой крутой компании, которую только можно собрать, да еще и подвиг ради всего человечества!

Этот способ вербовки оказался для меня вдвойне открытием. Во-первых, потому что Свистопляс выбрал именно такие доводы: прежде я не видел в младшем Тени этой романтичной стороны! Во-вторых, что так много народу повелось. Как видно по статистике, почти все! Все-таки в детях-волшебниках гораздо больше от детей, чем от волшебников…

На фоне этих доводов мне нужно было только продемонстрировать, что я правда независимый от Проклятья маг, — то есть зажечь над ладонью огонек, закрутить маленький смерчик и заморозить воду в стакане, — и все, дело было в шляпе. Мы получили только один отказ, от мальчишки, чье лицо после наших объяснений стало просто ну очень усталым.

— Восемьсот лет никто не мог снять Проклятье, — сказал он. — Наверняка кто-то пытался выходить в метакосмос через прорывы хищников. И просто бесславно погиб. И вы все погибнете. Извините, но нет.

Кое-что припомнив, я спросил его:

— Слушай, а сколько лет ты мальчик-волшебник?

— Какая разница, — махнул он рукой.

— Звездозвон четыре с половиной года в строю, — разочарованно сказал Свистопляс. — Мы раньше частенько вместе охотились. Слушай, может, передумаешь? Неохота на тебя гиас накладывать!

Звездозвон только головой мотнул.

И я вспомнил, что говорил Аркадий: мол, по статистике Службы, на пятый год именно депрессия чаще всего губит детей-волшебников!

Даже удивительно, как его магистр Кузнецов вообще до собеседования допустил… Впрочем, поначалу его унылый настрой не был очевиден: он держался спокойно и сдержанно. А может быть, многоопытный психолог из Конторы подумал, что предложение по снятию Проклятья, наоборот, взбодрит бедолагу.

«Ничего, — пообещал себе я, глядя на этого не по возрасту мрачного мальчишку (он, как и мы со Свистоплясом, выглядел немного моложе своих лет — совсем пацан-пацаном) с потухшими глазами. — Когда разберемся с Проклятьем, отправим всех детей-волшебников на реабилитацию. Ну, кого сможем. Учитывая, насколько маги будут в дефиците, это окупится с лихвой, Аркадий в два счета финансово обоснует!»

…После этого разговора со Звездозвоном расстроился и Свистопляс. Его опечалила и депрессия приятеля, и то, что Звездозвон оказался вторым и последним опрошенным в тот день. Если бы мы закончили с ним на позитивной ноте, это означало бы, что все семеро доставшихся нам кандидатов ответили согласием.

— Мне надо было чаще с ним общаться, — пробормотал Свистопляс, выключая проектор в переговорной. — Тогда бы он не впал в этот… Пессимизм.

— Ничего, — я положил руку ему на плечо (заметил, что Свистопляс обычно от этого жеста расслабляется). — Мы же и для него тоже стараемся. Вот снимем Проклятье, и он поймет, как был неправ. Будет локти кусать, что лишился лучшего приключения в своей жизни!

— Точно! — Свистопляс действительно сразу повеселел. Потом посмотрел на часы. — Слушай, Кир, ты можешь сам тут все собрать? А то мы с парнями договорились в воздушный мяч поиграть…

Он имел в виду еще троих воздушников, которых уже отобрали в экспедицию: Облачного Странника и двоих недавно присоединившихся.

— Вообще без проблем, — сказал я.

Он торопливо вышел, а я немного задержался. На минуту буквально. Собирать-то было немного: поднять белый экран, шторы, да, подождав, пока выключится приставка проектора, вытащить из нее флэшку с нашими презентациями.

Кстати о презентациях. Как оказалось после первых же собеседований, большинство кандидатов без инфографики и визуальных ориентиров не вдупляли даже в то, почему вторая магическая инициация позволяет ребенку-волшебнику пользоваться «дополнительной» магией! А уж рассказ о предполагаемой архитектуре Проклятья с «серверами» или «якорями» за пределами планеты вызывал только остекленевший взгляд и просьбу повторить, иногда в виде сакраментального «чо?». Так что Рина, Саня и Марина, развлекаясь в процессе, подготовили даже три презентации: для нормальных, для тупых и для совсем тупых. Последняя включала слайды с нашинкованным драконом в пещере и «приключениями» мультяшной глефы за пределами Терры. Кузнецов потом это все отредактировал и сократил текст еще сильнее.

На мой резонный вопрос, а нужно ли нам вообще брать тех, кому требуется третья презентация, конторщик мягко сказал: «Ты, Кирилл, быстро усваиваешь совершенно новую информацию в стрессовой обстановке, поэтому недооцениваешь, насколько это нетривиальная способность. Далеко не все, кто не может сразу понять ваши объяснения, глупы. Им просто нужно чуть больше времени».

В общем, задержался я совсем ненадолго, но этого хватило, чтобы, когда я вышел из конференц-зала, то обнаружил в пустом коридоре нового посетителя, который, видимо, прошмыгнул мимо Свистопляса. Мальчишку лет одиннадцати-двенадцати, светловолосого, коротко стриженого, в толстовке оверсайз, зимней куртке и зимних же брюках с ботинками, в навороченных наушниках меломана на голове. Он стоял в пустом солнечном коридоре и глазел в окно с таким видом, будто давным-давно здесь ждал. Чего быть никак не могло.

Несмотря на «цивильную» зимнюю одежду, он был ребенком-волшебником — переливался знакомым зелено-голубым светом в магическом диапазоне. Но вот предмет-компаньон где-то оставил: ведущая от сердца нить уходила в никуда.

Мне это совершенно не понравилось. Во-первых, зачем он маскировался? Во-вторых, всех назначенных на сегодня мы приняли, да и вообще в нашем списке потенциальных кандидатов оставалось всего двое человек. Одна была девочкой, а другого я знал лично — парня по имени Вектор из Убежища Ладья. То есть визитер никак не мог быть одним из них, просто перепутавшим даты.

— Привет, ты к кому? — спросил я, изображая случайный интерес.

Сам же мысленно прикидывал в голове наихудшие варианты — начиная с того, что парень сотрудничает с иностранными правительствами (а что? Если наши ребята убедили себя, что Орден помогает всему человечеству, то почему то же самое не могут сделать какие-нибудь патриоты Истрелии?) и кончая тем, что это кто-то из чудом недобитых старых Теней пришел мстить.

Парень обернулся, доброжелательно заморгал, после взгляда за окном, скинул наушники на шею.

— Привет, — сказал он. — А Смеющийся Жнец где?

Ф-фух, так это Аркадий его пригласил, а мне забыл сказать? Не похоже на него, но у него примерно раз в неделю все таки случаются мелкие ляпы.

— Не знаю, я его сегодня не видел, — честно сказал я. — Но раз он тебя позвал, значит, скоро подойдет. Я Кирилл.

— Я Герцог, — сказал парень. — Только он меня не звал. Ну, не совсем… Он мне записку оставил.

С этими словами парень полез в карман, достал оттуда сложенный ярко-алый лист,