Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

Пусть они сами давятся норвежским картофельным самогоном, а я ещё маленький.

- Так что там с расколом? - напомнил я Свинхувуду о нашем прерванном диалоге.

- Да не все довольны переходом на почасовую оплату. Не всем промышленникам это по душе…

- А на селе, наоборот, недовольны, что минимальную почасовую не сделали обязательной по всему княжеству. Наёмные работники жалуются, что хозяева платят как хотят, - перебил Свинхувуда абсолютно трезвый Густаф Каллиокангас. - А вот если бы закон был, то тогда хозяину, хочешь не хочешь, а пришлось бы платить семнадцать пенни в час за выполненную работу.

- Если бы ввели как обязательную меру, то всем хозяевам на селе пришлось бы официально, через уезд оформлять своих работников. Договор заключать. А значит, показывать сколько у тебя есть денег. Многие же скрывают свои истинные доходы, - вступил в спор и Ээро Эркко.

- Так проведите через парламент закон о минимальном размере оплаты труда. Дядя Ээро! Мы же с тобой это обсуждали в Лондоне! Вспомни законы Уинстона Черчилля! Сразу после закона о шахтах, который принял английский парламент, он внёс закон о профессиональных советах, в котором предполагается введение минимальной оплаты для городских рабочих. А в нашем случае надо это просто распространить на всё княжество.

- Да помню я, Матти. Хоть мне и не по душе этот напыщенный индюк, но идеи у него и впрямь хорошие.

- Что за закон о шахтах? - встрепенулся Пер Свинхувуд.

- С подачи этого Черчилля их парламент принял закон о восьмичасовой смене для всех шахтеров королевства, - пояснил своему другу дядя Ээро.

- А с минимальной оплатой труда что? Как они её рассчитывали? - повернулся ко мне Свинхувуд.

- Эсммап. Шас, прожую, - заработал я активно челюстями, прожёвывая откушенный кусок сдобы с маслом.

- Да не давись. Что-то где-то твой братец потерялся. Обещал же аквавиту и кофе.

- Всё-всё, прожевал. Черчилль минимальный оклад рассчитал по прожиточному минимуму.

- А это что ещё такое? - удивился Густаф Каллиокангас.

- Это сумма денег за которую человек может прожить месяц и не помереть с голоду.

- А как они её считали? О какой сумме идёт речь?

- Я не знаю как они её считали, херра Каллиокангас, но в газетах писалось про пять фунтов стерлингов в месяц. Где-то в районе девяносто марок по нынешнему курсу. Но если нечто подобное вводить у нас, то надо считать исходя из дохода в пятидесяти пенни за час работы, а не как сейчас по семнадцать пенни. Четыре марки в день и сейчас многие зарабатывают...

- Не понял. Зачем? - перебил меня Эркко.

- Чтобы не было недовольных ни среди промышленников, ни среди рабочих и ни среди чиновников.

- Хо-хо! Ты хочешь распространить эту свою минимальную оплату на все слои населения княжества? - развеселился Густаф Каллиокангас.

- Я просто отвечаю на ваши вопросы. Единственное что я сейчас хочу, так это кофе и чего-нибудь съесть. Пойду-ка я поищу братца и еду.

- Подожди, Матти. Не уходи. А почему ты считаешь за восемь часов? - остановил меня Свинхувуд.

- Потому что тогда становится выгодно работать десять часов. У рабочего доход больше получается. Да и капиталисту выгодно, что рабочий работает десять часов.

- Но если минимальная оплата станет официальной и обязательной, как рассчитывать тогда оклады чиновников, врачей и учителей, - внезапно очнулся Александр Филандер

- Херра Филандер, ну у них же наверняка есть доплаты. Вот у учителей, как я знаю, есть доплаты за классное наставничество, за работу в сельской местности, за стаж. Многие, работают не на одну ставку в двенадцать часов нагрузки, а на полторы — две. Если принять минимальный оклад за сумму ставки, то это уже двести с лишним марок. Так же и у чиновников есть доплаты. И чего это всё я вам рассказываю. Вон, дядя Ээро всё не хуже меня знает. Пытайте его, а я есть хочу. До свидания, господа, - поспешно раскланялся я с гостями и сбежал из кабинета брата.

…..

- Нет, господа! Этот экземпляр свистит громче остальных! - возбуждённо заявил подвыпивший Генрих Графтио.

- Естественно! У него же четыре свистка! - пьяненько согласился с ним Иван Лаврентьевич Кондаков.

- А мне больше нравится вот этот малыш, - погладил по латунному боку маленького чайника Борис Бызов.

Я лишь устало усмехнулся на их слова. Право слово, как маленькие дети, спорят какой тип чайника громче свистит. И ведь не собираются расходиться, хоть и провели на Гельсингфорском металлическом заводе почти весь день. Ну и ладно, пусть сидят. А мне надо успеть на вечерний поезд и хоть сегодня стартовать в сторону дома, а то я уже на два дня задержался в столице княжества.

Всё началось с того, что я так и не смог уехать первого января домой, в Яали. Сначала, меня пригласили в гости столичные пионеры. И мне пришлось в срочном порядке реанимировать свой мобиль, который почти полгода простоял без обслуживания в каретном сарае. Ко мне в помощники напросились племянники, десятилетний Матти и восьмилетний Ян. Они же со мной и съездили в Гельсингфорский дворец пионеров, где собрались почти все местные пионеры, за исключением спортивной команды, которая отправилась на зимние соревнования в Яали.

Почти целый час я рассказывал ребятам и девчатам про олимпиаду, Лондон и Париж. И примерно столько же времени у меня ушло на ответы на задаваемые вопросы. Больше всего вопросов было о возможном продолжение приключений Питера Пена. Пришлось их разочаровать, что продолжение буду писать не я, а английский писатель, и когда оно выйдет, я не в курсе.

Естественно, что уехать домой, к родителям, в этот день я не смог. А с самого утра меня дед заслал разбираться со спором между директором металлического завода и завода электроприборов. Сам дед никак не мог, так как ему надо было срочно ехать в Санкт-Петербург.

- Ты съезди, посмотри, что там с чем. Может, разберёшься. Металлический, должен был отдать один свой цех «Электроприбору», но Отто Нюмальм упёрся и не хочет отдавать. Меня требует. А мне сейчас некогда. И если они тебя слушать не захотят, просто напиши из-за чего весь это спор и в нашу столичную контору снеси, а после этого можешь ехать куда угодно.

- Деда, завтра суббота. А там, на заводах, кто-нибудь вообще будет? И почему «Электроприбор»,