Пирамида. Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях - Григорий И. Сидько

И, потом, сколько же можно давать вам поблажки?.. Вы совершенно незаслуженно, надо сказать, пользуетесь льготами, по сравнению с другими студентами. В конце концов, за все надо платить — здоровьем, совестью или деньгами… — он грустно улыбается. — Вы же способный парень, Куликов, так в чем же дело?..

Андрей молчит, глядя куда-то в сторону.

Замдекана: В общем, вот вам наше решение: сессия заканчивается пятого июля. У вас в запасе еще целых две недели. К пятому июля вы должны сдать все свои задолженности. Если не сдадите — мы вас отчислим. Это не шутка. Вы ведь еще не служили?

Андрей: Нет…

Замдекана: Тем более… Ну так вот — постарайтесь. Приложите максимум усилий… Иначе потом будет плач и скрежет зубов, но будет уже поздно. Вы меня хорошо поняли, Куликов?

Андрей: Да, Фикрат Абилькасумович…

Замдекана: Ну и отлично. Идите домой, выспитесь хорошенько и приступайте. Я в вас верю… Ну и ветер сегодня… — подняв воротник плаща, замдекана переходит на другую сторону дороги и сворачивает к общежитию.

КВАРТИРА АНДРЕЯ. УТРО.

Андрей заходит в прихожую, прислоняет подрамник к стене, снимает ботинки.

В квартире тихо.

Андрей заглядывает на кухню, потом в свою комнату. На полу ровным слоем лежат разбросанные вещи: рюкзак, сумки, спальный мешок, какое-то железо, каска, шерстяные носки, свитера, документы, галоши, ботинки…

Поверх вещей, на самом видном месте, лежит записка, наспех набросанная размашистым почерком на большом куске ватмана. Андрей поднимает записку.

Голос матери (за кадром): Нине ночью было плохо, пришлось вызвать неотложку. Ее увезли в шестую городскую больницу. Утром я туда поеду. Мама.

Андрей откладывает записку в сторону и устало опускается на пол, прямо посреди груды шмоток, привалившись спиной к дивану.

МОСКОВСКИЙ ВОКЗАЛ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ КАССЫ. ДЕНЬ.

Просторный гулкий зал. Длинная очередь в кассу возврата.

Возле окошка непрекращающаяся возня, борьба, крики. Стоящего рядом Андрея постоянно толкают со всех сторон, но он, находясь в какой-то прострации, ни на что не реагирует.

Какая-то женщина сзади визгливо кричит:

— Не подпускайте их к окну, мужчина, что же вы смотрите!

Человек в круглых очках на плоском лице, с портфелем в руках, непрерывно, как заведенный, бубнит где-то над ухом:

— На Москву кто-нибудь сдает?.. Кто на Москву сдает?.. Вы не на Москву сдаете?..

Зычный женский голос: Два билета на Евпаторию!!

Какой-то наголо бритый парень доверительно берет Андрея за локоть, говорит сиплым голосом в самое ухо:

— Слушай, дружок, пропусти-ка нас вперед, мы спешим, у нас времени мало.

Андрей (очнувшись): Что?

Парень (теряя терпение): Я говорю, скажи, что мы тут стояли перед тобой.

Андрей: Мы тут полтора часа уже стоим. Попытай счастья у кого-нибудь другого.

Парень (угрожающе): Да?.. Ну смотри… — он отходит в сторону и идет дальше, пристально оглядывая очередь.

В это время людская волна прижимает Андрея к металлическому подоконнику кассы.

Стоящий перед ним невысокий лысоватый мужчина, красный от напряжения, кричит, склонившись к окошку:

— Как это так, не у вас?! Что вы мне голову морочите?! А где же тогда, если не у вас?!

Молодая женщина в окне, брезгливо скривив губы, что-то равнодушно отвечает ему.

Мужчина: Сука!!.. — схватив свой билет, он начинает пробиваться в обратную от кассы сторону, бесцеремонно отпихнув Андрея и разъяренно расчищая себе дорогу локтями.

Замешкавшись на секунду, Андрей лезет в карман. В то же мгновение чьи-то руки сбоку уже пытаются просунуть в окошко свои билеты.

Кто-то зло и сильно толкает Андрея в спину:

— Давай быстрей, не спи!

Андрей кладет билет в окошко и недоуменно оборачивается.

Стоящий позади одутловатый бугай нагло смотрит на него маленькими, глубоко посаженными глазами:

— Ну что вылупился?! Не можешь нормально руками двигать, так вали отсюда — не мешай людям!

Молча оглядев мужчину, Андрей медленно поворачивается к окну и видит, как кассирша, сложив его билет вчетверо, берет со стола ножницы.

Внезапно что-то решив, Андрей резко тянется рукой в окошко.

Кассирша, привскочив с кресла, с силой захлопывает стеклянную заслонку, придавив ему руку:

— А ну, куда лезешь?!!

Андрей (с трудом вырвав руку): Отдайте билет!

Женщина распахивает окно и зло швыряет билет в лицо Андрею:

— Мудак!.. Каких только ублюдков земля не носит!..

Подхватив билет, Андрей продирается сквозь толпу и быстро, не оглядываясь, выходит из зала.

ПАРАДНАЯ ДОМА АНДРЕЯ. ДЕНЬ.

Подходя к парадной своего дома, Андрей с удивлением обнаруживает греющуюся на солнечном краю скамейки Нину. В тени рядом с ней лежит кулек с помидорами и пластмассовая баночка сметаны.

Андрей (изумленно): Нина?

Нина радостно оборачивается к нему:

— Привет! Ложная тревога!

Андрей садится рядом:

— Да?.. Ну и слава богу… А чего ты домой не идешь?

Нина: Загораю!

Андрей (не понимая): Загораешь?

Нина (смеется): У меня же нет ключей, ночью все так неожиданно произошло…

Андрей (никак не может осознать ситуацию): Да, действительно… А помидоры откуда?

Нина: В больнице всем на прощание выдают…

Андрей: Да?

Нина весело хохочет:

— Тамара Михайловна денег дала, она же приходила ко мне утром!

Андрей: А, ну да, действительно… Ну что, пойдем?

Нина: Конечно! — она поднимается со скамейки, потягивается. — Пошли, я закачу тебе праздничный прощальный салат!

КВАРТИРА АНДРЕЯ. БЛИЖЕ К ВЕЧЕРУ.

Щелкая, от нечего делать, портновскими ножницами, Андрей, в только что сшитой яркой ветровке, стоит возле письменного стола. Нина за швейной машинкой дострачивает, прямо на нем, нижний шов. В прихожей раздается резкий телефонный звонок.

Наступая на разбросанные по полу вещи, Андрей спешит в коридор. Нина едва успевает поднять лапку машины и вслед за Андреем вытягиваются две шелковые серебристые нити.

Сняв трубку, Андрей опускается на табуретку:

— Да?.. Привет!.. Нет, собираюсь… Да нет, спасибо, уже, наверное, не смогу — поздно… Хорошо, ладно… Да, да… Ну все — без четверти двенадцать на вокзале, — положив трубку и облокотившись о стену, он оборачивается к Нине, видит две протянувшиеся от него к ней, через дверной проем и всю их комнату, нити. — Варов звонил, тебе привет. В гости приглашал, говорит: "Старина, мы тут кувыркаемся…" Предлагал присоединиться…

Нина, смеясь, легонько тянет его к себе за нитки:

— Ну, иди ко мне…

Андрей хладнокровно перерезает нитки ножницами.

МОСКОВСКИЙ ВОКЗАЛ. ПЛАТФОРМЫ. НОЧЬ.

Сумерки белых ночей.

Легкий туман. Горят фонари. Многолюдно.

По мокрому асфальту перрона, вдоль новеньких блестящих вагонов поезда "Красная стрела", заглядывая в окна мягко освещенных уютных купе, уже обжитых пассажирами, в светлом распахнутом летнем плаще, под которым виден добротный, но сильно помятый костюм, медленно движется заросший двухдневной щетиной, усатый коротко стриженный мужчина, лет сорока двух, с дипломатом в руке. Время от времени он останавливается и зорко оглядывается вокруг.