Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

— Ничего, клянусь, Робин, — пропищала я.

Даже не знала, что у страха такой противный голос.

— Тогда почему ты меня так назвала? — продолжил допрашивать меня Робин.

— Да, как так-то? — закричала я. От страха я даже забыла, что сказала ему.

Не знаю, что увидел он на моём лице, но руку убрал. Я едва стояла на ногах. Мозги отказываются работать, настолько задавил он своей мощью.

— Пойдём, Эмма, — спокойно улыбаясь сказал Робин. — Нам надо сегодня закончить все дела. Я не могу долго отсутствовать.

Я схватилась за его локоть, чтобы не упасть. Сколько длилось это противостояние? Три, пять минут? Мне показалось, что не меньше часа. Время тянулось словно расплавленный сыр на пицце.

Да и противостояние слишком сильно сказано. Не могу я ему противостоять. Да и зачем? Лучше пусть я буду ЗА ним, чем против.

— Где бы ты хотела купить дом? — спрашивает он меня таким тоном, словно мы женаты лет двадцать.

Я откашлялась и только тогда произнесла.

— Я думала на рыночной площади. А ты, как думаешь?

Рыночная площадь была центром средневекового города. От неё недалеко располагался собор. В базарные дни и период ярмарок на площади собирались местные торговцы и приезжие купцы, предлагая горожанам разнообразные товары. Мне казалось, что это идеальное место для постоялого двора с корчмой.

— Почему именно рыночная площадь, а скажем не у городских ворот? — спрашивает Робин, а я чувствую себя словно на экзамене.

— Постоянный приток народа. Людям нужно где-то заночевать, покушать, оставить вещи, чтобы не беспокоиться о них, — отвечаю я, как на уроке.

Боюсь даже смотреть на Робина, а вдруг у него в руках появится указка. От этой картинки стало веселее.

— Ну, что я принята в хозяйки трактира? — с улыбкой спрашиваю я у Робина.

— Название какое-то мудрёное, — ворчит Робин, как муж, когда любимая жена не там припарковалась. Чисто для профилактики.

— Это не название, а применение. То есть паб, где можно будет поесть, попить, переночевать или даже пожить несколько дней. Купить еду в дорогу. Поставить в конюшню лошадей и в случае необходимости починить телегу.

Робин смотрел на меня с возрастающим уважением. Кивал в такт моим словам.

— А назову я свой трактир «Дырявый котёл».

— Почему?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Давно услышала где-то и понравилось.

Я чуть не сболтнула, что прочитала в какой-то книге и запомнила.

— Я закажу нарисовать вывеску красивую. Это же можно сделать? — Мечтательно спросила я.

— Можно, но зачем? — удивляется Робин.

— Хочу, чтобы красиво было.

За разговорами я не заметила, как мы вышли на рыночную площадь. Вот он мой трактир. Увидела я большой двухэтажный каменный дом.

— Вот этот хочу, — показала я Робину.

Он вздохнул и направился к выбранному мной дому.

Баллада тридцатая о том, как мы выбирали дом под трактир

Робин Гуд направился к дому, я рванула за ним. Остановила, схватив его за руку.

— Робин, я что-то боюсь, — честно призналась я.

— Чего, Эмма? — удивляется он. — Я с тобой, тебя не обманут и не ограбят.

В этом он прав. Но я опасалась другого. А вдруг дом не продадут? В Англии было, есть и будет напряжёнка с жильём. Территория острова маленькая, а людей становится всё больше и больше.

Сейчас дома стоят на узких улочках в два этажа, но уже через два века они будут в три-четыре этажа.

Жилые дома строились под прямым углом к улице, чтобы экономить площадь, а лавки и мастерские – вдоль.

Опять же на рыночной площади стояли в основном дома ремесленников, у которых на первом этаже были мастерские, а на втором жилое помещение.

Дом, который я выбрала, на первый взгляд был каменным с шиферной крышей. Только я не обманулась внешним видом. Потому что в то время дома строились из дуба и имели подвалы глубиной в двенадцать футов. Пространство между деревянными панелями заполнялось раствором с соломой и ивняком. Эти пространства служили своеобразными шкафами для продуктов. Мне это очень подходило для моего замысла. Фасад для пущей представительности выложен камнем. Этот дом словно создан для меня. Вселенная мне благоволит. Забросила в Средневековье и позаботилась о внешности и проживании.

От таких мыслей я немного успокоилась.

— Робин, давай спросим об этом доме у торговцев? — прокричала я ему. За рыночным гвалтом моего голоса фактически неслышно. Робин кивнул.

Мы пошли с ним по рядам торговцев овощами. Робин держал меня за руку, чем привлекал к себе внимание.

Женщина не должна разрешать мужчинам, не являющимся членами её семьи, брать её за руку. Женщинам не подобает выходить из дома одним; они должны ходить, держа за руку либо мужчину-родственника, либо женщину-компаньонку.

Мне показалось или он таким образом столбит свою территорию?

Робин остановился возле невысокой тощей женщины, торгующей зеленью.

— Добрая женщина, не знаешь ли ты, кто живёт в этом доме? — спросил Робин, обаятельно улыбаясь.

Она стрельнула в него глазами, улыбнулась и даже стала как будто немного красивее.

— Нехороший это дом, эрл, — ответила торговка, понизив голос, для того чтобы услышать её, Робину пришлось наклониться ближе. — Раньше там жил сапожник, потом спился, да и помер. Жена подалась в деревню к родственникам.

— А чем дом-то нехороший?

— Да, кто бы его ни покупал, разорялся, да и отдавал богу душу, — продолжила пугать его торговка.

Я отвернулась, чтобы посмотреть на дом и скептически улыбнулась. Не хотелось обижать недоверием женщину. Она, как могла, привлекала внимание красивого мужчины.

Мне нужно обратиться к Робину, но я не знаю, как это сделать. По имени не разрешалось обращаться. Как же тогда? Может, как, и женщина назвать его эрл? Такое обращение можно расценивать, и как к дворянину, и как к крупному землевладельцу.

— Эрл, спросите…

Но Робин перебил меня, не услышав в таком шуме моего обращения:

— Может быть, ты знаешь, где найти нынешнего хозяина дома?

— Так, наверно дома дрыхнет или пьёт в трактире, — призывно улыбаясь ответила она, показав лошадиные зубы.

Да, каждый хочет ухватить удачу за хвост, что дворянка, что простая торговка зеленью.

Поблагодарив женщину, мы направились к дому. Странно, что дома выглядят на более поздний период Средневековья. Дома в те времена строились таким образом, чтобы