Мне приснилась война - Роберта Каган

спряталась между деревьями, чтобы послушать. А теперь спешила назад в контору, правда, не забыла заскочить в пекарню купить штрудель. Фрида была в восторге. Она заполучила информацию, благодаря которой сможет выставить Наоми плохой женой, какой та и была.

– Знаю, я немного опоздала, но я принесла тебе штрудель с моченым виноградом, – сказала Фрида, влетая в контору.

– Ты ходила за ним в нашу деревню или купила его в городе? – спросил Хершель.

– Ходила в деревню. Я же знаю, что ты любишь штрудель из пекарни пани Сильверберг. А Наоми считает, что ее штрудель лучше, и не хочет покупать его в пекарне для тебя.

Он улыбнулся:

– Мой любимый! – потом сказал: – Отрежь мне кусочек.

Она исполнила его просьбу. Потом поставила штрудель перед Хершелем на стол и присела напротив.

Он откусил и с улыбкой воскликнул:

– М-м-м-м, самый лучший!

Фрида тоже улыбнулась. «Я для него идеальная пара», – подумала она.

– Я должна тебе кое-что рассказать, – начала она, придавая голосу сочувственный тон. – Я сегодня видела твоих близняшек. Они были возле рыбной лавки. Сидели одни-одинешеньки и разговаривали с каким-то странным мужчиной. Шошана была в лавке. Но она оставила младших на улице одних. И куда только Наоми смотрела – отправить Шошану с девочками на рынок! Мы с тобой оба знаем, что Наоми недостает здравого смысла.

Хершель нахмурился.

– Я ни в коем случае не хочу говорить плохо о твоей жене. Но правда в том, что она совсем незрелая и не может быть хорошей женой или матерью. Уж не знаю почему, но это так. Мне всегда казалось, что она занимается не тем, чем должна бы. Главное, что я хочу сказать, такой мужчина как ты, Хершель, заслуживает лучшего.

Потрясенный, он уставился на нее.

– Близнецы говорили с посторонним человеком?

– Да. Кажется, с коммивояжером. Это очень опасно.

– Ты права. Это опасно. Не думал, что Шошана может поступить так безответственно. Почему она не взяла девочек с собой внутрь?

– Она как ее мать. Разиня, – сказала Фрида.

Он отложил штрудель. Лишился аппетита.

– Иди к себе за стол, – скомандовал Хершель Фриде. – У нас дел невпроворот.

Фрида пошла к себе, но остаток дня уголком глаза наблюдала за ним. Хершель постоянно отвлекался. Она ясно это видела. Подсматривая, она ощущала злорадное удовольствие оттого, что ей удалось вбить клин между Хершелем и его женой. «Рано или поздно он поймет, что я подхожу ему гораздо лучше, чем Наоми».

Глава 21

Когда близняшки вернулись домой в слезах, а Шошана пришла рассерженная, Наоми спросила, что случилось, и Шошана рассказала матери про девочек, и конфеты, и коммивояжера.

– Нельзя, чтобы отец об этом узнал. Он ужасно рассердится на вас троих, но особенно на Шошану. Дайте мне слово, что больше никогда не поступите так неосмотрительно, – взмолилась Наоми.

– Но мы ничего не сделали. Просто взяли конфеты… – возразила Блюма.

– Это было неосмотрительно. Я сто раз вас предупреждала никогда не разговаривать с незнакомцами. Пообещайте мне, что больше так не будете.

– Обещаю, мама, – сказала Перл.

– Я тоже обещаю, – сказала Блюма.

– А ты, Шошана, больше никогда не оставляй сестер одних. Что угодно может случиться. Страшно даже подумать! – сказала Наоми.

– Да, мама. Я плохо поступила. Обещаю, это не повторится.

– Ну ладно, а сейчас ступайте умойтесь перед ужином. Отец скоро вернется, – велела Наоми.

Хершель пришел домой мрачный. Он хлопнул дверью и грозно уставился на Наоми.

– Фрида рассказала мне сегодня кое-что интересное, – сказал он.

Наоми замерла, пытаясь спрятать дрожащие руки в карманах фартука, но на мгновение перенеслась в тот день, когда столкнулась в Фридой по дороге на свидание с Эли. «Неужели она проследила за мной? Вдруг она видела меня с Эли? Что она знает? Ненавижу ее и ее приставания. Вечно она пытается выставить меня в дурном свете, вечно сует нос куда не следует. Она йента, сплетница. Что теперь со мной будет? Что будет с Эли?» Наоми сделала глубокий вдох в попытке успокоиться и спросила:

– Интересное? И что же?

– А ты сама ничего не хочешь мне рассказать? Про мужчину? – спросил Хершель.

Лицо Наоми побелело, на лбу выступили бисеринки пота.

– Мужчину? – переспросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Хершель испустил вздох разочарования.

– Фрида была сегодня на рынке. Она видела, что произошло между близняшками и коммивояжером. Шошана еще недостаточно взрослая, чтобы брать сестер на рынок с собой.

Он рассказал Наоми, что произошло. Но она уже знала.

– Шошана! – позвал Хершель. – Сейчас же иди сюда.

Шошана вышла из своей комнаты и прошла в кухню.

– Да, папа, – сказала она тихим голоском.

– У тебя проблемы, юная пани. Ты допустила серьезную оплошность, – он распекал Шошану, пока она не расплакалась.

Глава 22

В тот вечер, после того как Хершель зажег семь свечей Хануки и шамаш, они с Наоми сидели на диване. Блюма с Перл устроились рядышком на полу. Шошана стояла в углу гостиной, обхватив себя руками. Она знала, что сестры в нетерпении ждут подарка на Хануку. На мгновение ей стало жаль их, потому что она знала, что сейчас будет. Вместо подарков отец отругал их за разговор с незнакомцем у лавки. Перл, особенно чувствительная, так расстроилась из-за отцовского выговора, что, когда он закончил, вскочила и выбежала из комнаты. Блюма последовала за плачущей сестрой.

– Лучше вы поплачете, чем мы будем плакать, – напутствовал их Хершель.

– Прости. Мне надо было сказать тебе, что произошло. Я расстроена тем, что Перл расплакалась, и знаю, что это моя вина, – сказала Шошана. – Но от одной мысли о том, что могло с ними случиться, меня охватывает ужас.

– Знаю, – сказала Наоми, обнимая Шошану. – Ты правильно поступила.

– Как думаешь, они когда-нибудь простят меня?

– Ну конечно, они тебя простят. Ты же их защищала.

Глава 23

Блюма и Перл сидели в своей комнате и надеялись, что отец не придет, чтобы снова ругать их за разговор с незнакомцем. Он не пришел. Но в дверь постучали.

– Кто там? – спросила Блюма.

– Это я. Шошана.

– Уходи, – сказала Блюма.

– Пожалуйста, позвольте мне войти и поговорить с вами, – попросила Шошана.

Блюма поглядела на Перл. Перл кивнула, и Блюма сказала:

– Ладно. Заходи.

Шошана вошла.

– Простите. Я должна была им рассказать, что случилось.

– Нет, не должна. Ты не должна была рассказывать, – возразила Блюма.

– Ты неправа. То, что случилось сегодня, было очень опасно.

– Я так не думаю, – сказала Перл. – Ты же понимаешь: иногда я знаю наперед.

– Конечно, у тебя такой же дар,