Зал ожидания (сборник) - Юрий Гельман

Когда установили местонахождение двух судов, оказалось, что расстояние между «Матадором» и датским судном во время появления этого миража равнялось 1700 км; кроме того, в описываемое время в той части Тихого океана действительно свирепствовал сильный шторм.

Итак, если верить этому сообщению, иногда можно увидеть то, что скрыто за далеким горизонтом. Но как это возможно?»

Курт Хайнце отложил газету и посмотрел на часы. Было около девяти. Солнце давно спряталось за холмы, на небольшой, утопающий в зелени город опустились летние сумерки.

«Да, забавные вещи происходят в мире! – подумал Курт. – Когда и, самое главное, кто в этом разберется?»

Он сварил себе кофе, остудил его, добавил немного черешневого сока и снова устроился поудобнее в кресле. Газета лежала перед ним на журнальном столике. Сделав несколько глотков из чашки, Курт вернулся к интересной статье.

«Особую известность получили миражи когда-то прошедших на земле сражений: летом 1686, 23 июня 1744, 8 октября 1881 года, на всем протяжении XVII–XVIII веков в Англии и Шотландии неоднократно лицезрели на небе «кинопленку» с записью давно отгремевших боев… В 1785 неизвестные солдаты-призраки дважды маршировали над Уйестом (Силезия). В 1797, 1800, 1836 над Ирландией неоднократно наблюдались призрачные «армии эльфов» и «волшебные сражения» древних воинств… 3 мая 1848 года над Дофинэ (Вена) двадцать очевидцев видели в небе целую армию… 30 декабря 1850 солдаты в старой форме маршировали над Банмутом, а 22 января 1854 – над Будериком… С сентября по октябрь 1881 фигуры в белых одеяниях и шлемах маршировали над Виргинией, затем Дэлавером и Мэрилендом (США)… 27 августа 1914 отступающая британская армия видела, как параллельно ей в небе движутся кавалерийские эскадроны, древние рыцари, лучники, светящиеся ангелы и таинственные облака… В ноябре 1956 года англичане Петер Зиновьев и Патрик Скипуит пошли в поход в горы Куиллин. В три часа ночи, услышав странный шум, они выглянули из палатки и увидели в небе «десятки шотландских стрелков, которые вели огонь по невидимому неприятелю». Утром друзей опять разбудили небесные звуки – на этот раз они увидели в небе «тех же шотландцев, но выглядевших полумертвыми, отступавших, спотыкавшихся о незримые камни». Спустившись в городок Слайгачан, очевидцы поделились увиденным с администратором гостиницы, а тот лишь сказал, что они не первые, наблюдавшие это явление. И это – «отражение битвы, случившейся в 1745 году».

«Да-а, дела!» – подумал Курт и снова посмотрел на часы.

Спать не хотелось, впереди был выходной. Он включил телевизор, неторопливо отыскал канал новостей и – оторопел. У него, сорокалетнего мужчины, сдержанного и спокойного, вдруг задрожал подбородок, стало неровным дыхание. Курту показалось, что диктор монотонным голосом сообщает лично ему:

«Несколько дней назад в районе населенного пункта Прохоровка в Курской области России местные жители наблюдали явление хрономиража: в полночном небе появились германские и советские танки, участвовавшие в известном сражении двенадцатого июля тысяча девятьсот сорок третьего года. По утверждению очевидцев, были слышны звуки выстрелов и даже крики людей. Мираж продержался около пятнадцати минут, потом все исчезло».

Курт вскочил с кресла и нервно зашагал по комнате. Его, знатока России, даже не смутило, что диктор приписала Прохоровку к Курской области вместо Белгородской.

«Черт возьми, – думал он, – это сигнал! Это точно сигнал!»

С этими мыслями он схватил телефон.

– Пауль! Это я, послушай! Ты новости смотрел? Да, извини, уже поздно, но я просто не могу удержаться. Что случилось? Сейчас расскажу. Хорошо, коротко. Если совсем коротко, сделай мне билет в Россию. Что значит, на когда – на завтра! Нет, я не сошел с ума! Там появился хрономираж, в районе Прохоровки, где погиб мой дед. Понимаешь? Я хочу это увидеть! Ну, как – не знаю, у тебя ведь жена – директор турагентства! По программе городов побратимов, что ли. Или ты забыл, что Виттен с Курском… Вот и хорошо, что не забыл. Так сделаешь? Попроси Эльзу. Когда мне зайти?

– Понимаешь, Пауль, я чувствую, что это – сигнал свыше!

Приятель посмотрел на Курта с сочувствием.

– Мы дружим с тобой уже двадцать пять лет, – сказал он, растягивая слова, – но я и не предполагал, что ты можешь быть настолько экзальтированным…

– Да пойми ты, наконец, – стараясь говорить предельно убедительно, продолжил Курт, – ничто в этом мире не исчезает бесследно, и ничто не возникает ниоткуда. Это один из основных законов бытия, который время от времени проявляется перед нами с пугающей очевидностью. Но не стóит бояться так называемых чудес, каких-то феноменов: всё это лишь отдельные намеки человечеству на более тонкий мир, который далеко еще не познан, но к познанию которого нам следует стремиться.

– Знаешь, Курт, как друг, я могу тебя понять, а вот как простой обыватель – извини, считаю твою затею… как бы это помягче сказать?

– Дуростью?

– Ну, примерно так.

– И все же…

– Конечно же, я помогу. Можешь не сомневаться. Завтра билет на самолет до Москвы будет у тебя. А во Франкфурт уже доберешься сам.

– Я знал, что на тебя можно положиться!

– И все же я не одобряю эту затею?

– Да успокойся, Пауль, все будет хорошо. Вернусь – расскажу.

– Ну, с языком, я знаю, у тебя все в порядке. – Пауль улыбнулся. – Студенты говорят, что ты уже по-немецки говоришь с русским акцентом.

Теперь улыбнулся Курт.

– Я не знал, что наши студенты сексотят обо мне.

– Да нет, тебя просто очень любят, особенно девчонки, я-то знаю. И всегда отзываются хорошо.

– Так ты на лекциях с ними о медицине говоришь или обо мне?

– Когда как… – улыбнулся Пауль. Потом спросил, посерьезнев: – Ты в самом деле веришь, что можешь увидеть деда?

Курт сжал губы и кивнул головой. В его серых глазах блеснул какой-то глубинный огонь.

– Но ведь этого может и не случиться, там же был страшный бой! Даже если вдруг появится этот мираж… Как ты собираешься ориентироваться? Там были сотни танков и тысячи людей! Я читал когда-то.

– Я тоже, – сухо сказал Курт. – Ты даже не представляешь себе, сколько я читал. Я даже русский язык выучил специально, чтобы не только классиков их литературы читать в оригинале, но и всякие мемуары, периодику.

– Зачем?

– А ты не догадываешься?

– Нет. Ты хороший филолог, я знаю. Но почему именно русский язык? Кстати, мы никогда это не обсуждали, ведь так?

– Я хотел понять, почему мы проиграли ту войну…

– Вот как! Ну, ты даешь!

– Именно.

– И как, понял?

Курт пожал плечами.

– И ты сейчас едешь в эту деревню, чтобы найти ответ? – Ироничная улыбка мелькнула на лице Пауля. – Курт…

– Мой дед был потомственным дворянином, капитаном Вермахта, он знал пять языков, и он погиб там… Мне очень много о нем рассказывала бабушка.

– Я помню твою бабушку, она всегда угощала меня пирожками. Всё говорила, что я худой. Как ты думаешь, если бы она была жива, она бы одобрила твою идею?

– Я не знаю. Но я чувствую, что должен это сделать.

Небо на закате медленно тускнело. Красно-горячие тона остывали, становясь пунцовыми, потом лиловели и угасали совсем, уступая место аспидно-синим оттенкам.

Курт Хайнце наблюдал эти метаморфозы прямо перед собой, неторопливо продвигаясь по извилистой проселочной дороге, пыльной и горячей. Прогретая за день немилосердным солнцем, земля теперь отдавала накопленный жар липкому вечернему воздуху, который даже не колебался, а грузно висел над пшеничным полем.

Приехав в Прохоровку под вечер на разболтанном пригородном автобусе, Курт Хайнце поспешил удалиться от центра села к окраине, справедливо полагая, что его, незнакомца, к тому же иностранца, легко может «вычислить» местное население. Да еще и заподозрить в чем-то может. Ему не нужны были случайные встречи, какие-то разговоры и выяснение отношений. Он приехал сюда, чтобы побыть наедине с самим собой. Поэтому, тщательно готовясь к своей ночной вылазке, профессор филологии Виттенского университета в небольшой дорожной сумке, перекинутой через плечо, имел всё самое необходимое: пару бутербродов, бутылку минеральной воды и, конечно же, фотоаппарат Nikon.

И теперь, в половине десятого вечера, уже отойдя от села на пару километров, он испытывал необычайный прилив энергии, его сердце билось учащенно, а душа трепетала в предощущении чего-то грандиозного и феерического. Курт Хайнце почему-то был абсолютно уверен, что мираж под Прохоровкой, о котором три дня назад он услышал в новостях, сегодня обязательно повторится. И тогда, возможно, он увидит на небесной голограмме не только командующего Четвертой танковой армией генерал-полковника Германа Гота, отдающего приказы, а и своего боевого деда, гауптштурмфюрера СС Карла Хайнце, ведущего танковый взвод в атаку.