Уголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского - Александр Чучаев

Теории защиты – одни из самых древних в уголовном праве. В целом они достаточно разнообразны, но в главном, в сущности их конструкций они схожи. Выделяются простейшие теории обеспечения, теории антропологического направления и теории общего и специального предупреждения.

С точки зрения простейших теорий только три вида наказания могут быть признаны целесообразными: изгнание, пожизненное заключение и смертная казнь.

Антропологическая школа Ч. Ломброзо, исходя из связи преступного деяния с биологическими свойствами человека (антропологическими стигматами), наличия «прирожденного преступника», предлагает применять любые меры наказания, которые ведут к «обузданию вредной породы людей», а в необходимых случаях – к их истреблению. Средствами обеспечения признавались: смертная казнь, пожизненное лишение свободы, тюремное заключение на определенный срок, сопряженное с интенсивным воздействием на личность преступника (одиночное заключение, тяжелые работы, различные формы телесных наказаний, ограничение в пище и т. д.).

В соответствии с теориями общего и специального предупреждения необходима такая карательная система, которая заключала бы в себе виды наказаний, направленных к достижению различных целей в зависимости от характера преступления и индивидуальных свойств виновного. По данным теориям наказание должно воздействовать на всех граждан с целью предупреждения совершения ими преступлений (общая превенция) и на преступника с целью удержания от совершения им новых преступлений (частная превенция).

В число этих теорий входят учения И. Я. Фойницкого (теория борьбы с личным состоянием преступности) и Ф. Листа (теория предупреждения).

Критически оценивая указанные теории, Сергеевский выделяет два принципиальных момента: первый – сущность всего уголовного правосудия; второй – организация исполнения карательных мер и реализация специальных целей. Причем все это предлагалось рассматривать исходя не из какой-то идеалистической системы, построенной теоретиками, а из исторического опыта человечества. «…Задачей теории… является прежде всего разрешение вопроса о том, при каких условиях государственной жизни, при наличности каких духовных и материальных сил в государстве и народе, какие и как могут быть организованы наказания; под влиянием каких факторов находится государственная власть в этой сфере; с чем она должна считаться и с чем вступать в компромиссы» 335.

Наказание должно быть целесообразным (утилитарность как цель наказания «классиками» отрицалась), в том числе учитывающим свойства личности преступника. В принципе эти цели могут быть различными. Например, государство может извлекать пользу для самого себя: оградить общество от преступника на определенное время (или навсегда); использовать осужденных в качестве дешевой рабочей силы или для колонизации чужих территорий и т. д. Государство может ставить перед наказанием и иные цели, в первую очередь преследующие интересы личности преступника – «к созданию в преступнике мотивов, препятствующих совершению преступных деяний. Такова суть: исправление в тех случаях, когда деяние свидетельствует о существовании вредных для общества наклонностей в характере преступника; устрашение, притом не столько тяжестью наказания, сколько неизбежностью его за каждое преступное деяние; приучение к работе, если праздность служила источником мотива к преступному деянию; наконец, всякие другие полезные воздействия, сообразно субъективным и объективным условиям отдельных случаев…» 336.

Таким образом, можно сделать вывод: основание наказания Н. Д. Сергеевский видел в преступлении, а его результат в том, что путем его применения создается духовная сила, которая препятствует нарушению уголовного закона и тем самым, по возможности, сдерживает рост преступности.

В конце XIX в. абсолютное большинство как российских, так и зарубежных пенитенциаристов связывали свои надежды с келейной системой тюремного заключения. Так, на Стокгольмском тюремном конгрессе 1880 г. не было ни одного делегата, высказавшегося против принципа одиночного заключения, дискуссии велись только по частным вопросам, относящимся к деталям организации отбывания подобного наказания.

Выступая на первом съезде Международного криминалистического союза (Брюссель, 7–8 августа 1889 г.), один из известнейших представителей итальянской антропологической школы уголовного права Гарофало заметил, что тюрьма нужна государствам, отказавшимся от смертной казни как вида наказания и не имеющим колоний для изоляции преступников, представляющих опасность для общества 337. Но при этом он уже не настаивал на ее келейном варианте.

Более того, на Брюссельском тюремном конгрессе (1900 г.) рассматриваемая концепция пенитенциаристов подверглась критике. Наиболее резко высказался по этому поводу министр юстиции Бельгии Лежен, заметив, как могло человечество додуматься до мысли, что постройкой одиночных келий оно справится с преступностью. Высказывание Лежена особенно примечательно, так как Бельгия была одним из немногих государств, в которых организация одиночного заключения имела продолжительный опыт и проводилась более или менее последовательно 338.

Бельгийский ученый Принс обращал внимание и на большие затраты, которые несло государство при организации келейной системы тюремного заключения 339.

Не соглашаясь с криминалистами, признававшими преимущества тюремного заключения над другими видами наказания, Сергеевский указывал, что «…оно обладает весьма и весьма многими существенными недостатками. Мало того, при ближайшем рассмотрении оказывается, что единственным и решительным его достоинством может быть признано только одно: это именно соответствие с нашими представлениями, этическими воззрениями, не переносящими физических страданий преступников, в особенности сопряженных с пролитием крови, – тюремное заключение есть наказание гуманное. Затем, все прочее или представляется до известной степени сомнительным, или значительно подрывается обратными сторонами института» 340.

К середине XIX в. сформировались следующие основные типы устройства тюрем: система одиночного заключения (она же келейная); обурнская система; прогрессивная английская система; система общего заключения.

Одиночное заключение в простейших и наиболее грубых его формах было известно с древнейших времен. Оно часто применялось к виновным в религиозных и политических преступлениях, преследовало цель полного отчуждения узника от внетюремного мира. Одиночное же заключение как специальная карательная система появилась в начале XVIII в. Идея его создания покоилась на двух постулатах: во-первых, совместное нахождение осужденных способствует взаимному вредному влиянию, передаче преступного опыта, насаждению преступных традиций, нравов и обычаев, субкультуры; во-вторых, для раскаяния и нравственного исправления виновного требуется уединение, уход «в самого себя».

Первая попытка применить келейную систему тюремного заключения была предпринята Климентом XI в начале XVIII в. в Риме. Была построена тюрьма для несовершеннолетних преступников и «порочных детей» (направлявшихся в нее по просьбе родителей), в которой имелось 64 кельи. Она носила название госпиталя св. Михаила.

Система одиночного заключения на первом этапе своего становления характеризуется полной изоляцией узника как от других заключенных, так и от внешнего мира. В одиночке отбывался весь срок наказания. Таким уединением надеялись поставить преступника в необходимость путем размышления и ничем не нарушаемым самосозерцанием дойти до осознания своей преступности и раскаяния в содеянном. Эта мистическая идея самоисправления за счет самосозерцания, развивавшаяся в связи с идеей о совершенстве человека в так называемом естественном состоянии, была достаточно распространенной в XVIII и начале XIX вв. Она даже нашла отражение в художественной литературе в известной истории Робинзона Крузо.

Внешнее устройство тюрьмы, внутренний распорядок и дисциплина были направлены к тому, чтобы исключить всякое общение заключенных друг с другом и иными лицами. При оставлении кельи узники надевали маску, чтобы не быть узнанными. Богослужение и проповедь слушали или сидя в особой, специально устроенной в церкви келье, открытой в сторону проповедника, или стоя в коридоре в то время, когда священник совершал богослужение или читал проповедь. Прогулка осуществлялась в узком закрытом дворике, работа разрешалась в виде исключения как награда за хорошее поведение.

Однако скоро стали очевидными неблагоприятные последствия подобного одиночного заключения. В первую очередь оно оказалось вредным для здоровья осужденного. В силу этих и других причин рассматриваемая система претерпела значительные изменения. Одними из существенных условий тюремной келейной системы были признаны работа, общее, религиозное и профессиональное образование.