Персона - Максим Жирардо

взглядом, квадратной челюстью и выражением победителя на лице. Ариана вновь запустила процесс, чтобы создать цифровую вселенную Каля Доу и в явную выделить его связь с армией – организацией, по праву заслуживавшей звания великой немой. Появилась совершенно очевидная связь с бывшим наставником, ветераном Джоном Лейном, затем на экране возникло пожелтевшее фото отряда во время войны в Персидском заливе. Каля Доу было видно хорошо – он стоял левее от центра, прижимая к груди автоматическую винтовку «Фамас».

Глава 14

В искусственном периметре на пляже перед дворцом «Мажестик» собрались две тысячи человек. Безоблачное небо являло им всю непомерность Млечного Пути, воздух самую малость тормошил легкий бриз – ровно для того, чтобы развеять влажную дневную жару. Воздушные сборные павильоны таили в своих недрах блюда со всего мира с промышленным вкусом, искусно закамуфлированным изощренными визуальными уловками. Дамы, жеманные, будто на своем первом балу, подставляли локоток безупречным, элегантным до блеска господам, а в другой руке держали туфли-лодочки, милостиво позволяя босым ногам ступать по еще горячему песку. Сотня официанток, барменов и слуг занимались пополнением целой колонии спиртных напитков. Некоторые из них, в совершенстве овладевшие премудростями ремесла капитализма, снабжали гостей запретным товаром, демонстрируя при этом скрытность и профессионализм. Признанный во всем мире диджей скреплял все это собрание избранных печатью электронной музыки.

Каль с Филиппом вот уже добрый час опрокидывали один мохито за другим. Им удалось найти поистине идеальное местечко, затерянное в уголке между воздушными павильонами. Они могли видеть все, оставаясь при этом незамеченными, и показывать пальцами, не обращая на себя внимания. Филипп без конца говорил, Каль делал вид, что его слушает. Он упивался подвигами своей «лиги» и предлагал воспользоваться ею собеседнику. Выставлял ее чуть ли не футбольной командой, которую сам же и тренировал, с каждым противником прививая амбициозную волю к полной победе, с каждым сезоном ненасытный вкус к трофеям. Со временем их действия становились все разнообразнее. От похабного, чуть ли не школьного фотомонтажа вначале, они перешли к оскорблениям и организованной травле. А с недавнего времени, чтобы досаждать избранным целям в мире живых, даже нападали из клоаки соцсетей.

Время от времени Каль буквально поражался глубине познаний Филиппа о личной жизни его жертв. Он, казалось, знал о них все – секреты, комплексы и тайные желания. А потом, опираясь на них, вместе со своей «лигой» публично унижал.

– Вон, видишь, – вдруг сказал он с дьявольской, но в то же время какой-то детской улыбкой.

И показал на женщину лет тридцати пяти – красивую, но не прекрасную, стройную, но не изящную, с манящим, хотя и не харизматичным взглядом.

– Она хотела всех нас сдать, – продолжал он, – но дерзость, которую проявила эта гиена-феминистка, мы затолкали ей обратно в глотку. С новым программным обеспечением монтажа видео, включающим в себя элементы искусственного интеллекта и обеспечивающим эффект морфинга, это стало гораздо проще.

Он протянул Калю свой смартфон и показал короткий ролик буквально на несколько десятков секунд. Гнусная, жесткая порнография, на которую ежедневно натыкаешься в Интернете. Лицо женщины, насилуемой несколькими мужчинами, принадлежало той самой даме, на которую перед этим показал пальцем Филипп.

– Впечатляет, правда?

Да, Каль бесспорно был впечатлен. Он понял, что перед ним фальшивка, созданная с помощью технологии, которой так восторгался Филипп, но определить это по короткому ролику не представлялось возможным.

– Мы воспользовались новыми программами для морфинга, с помощью которых голову любого человека можно приставить к телу другого, а искусственный интеллект потом автоматически их соединит, чтобы ты увидел единственно огонь страсти. Достойно даже голливудских спецэффектов.

– И что вы с этой записью сделали? – спросил Каль, отдавая Филиппу смартфон.

– Разослали по «Вотсапу» родителям ребят, которые учатся с ее детьми в одной школе, сопроводив лаконичным сообщением, что она ищет партнеров для бурных ночей. Скандал был такой, что ей пришлось определить чад в другую школу. Впредь будет умнее.

– А как взломали «Вотсап»?

– Это оказалось труднее всего! – загоготал он. – Если по правде, то нам не пришлось ничего взламывать, мы разослали ролик с ее собственного смартфона, взяв в сообщники ее коллегу. Шаг, достойный фильма «Миссия невыполнима», но ты же знаешь – нас ничто не остановит.

Он громогласно захохотал, хлопнул в свои широкие ладоши и заказал еще по порции мохито. Чувство мужского всемогущества вспарило от его члена в мозг, который у него был как у рептилии.

– Берегись, она может отомстить!

На этот раз Филипп показал на атлетического телосложения брюнетку с короткими, напомаженными волосами, которая в двадцати метрах от них что-то обсуждала с двумя мужчинами уже не первой молодости.

– Кто это?

– Она работает в «Рокет Фьюэл», командует Департаментом Ближнего Востока и Африки.

– Глядя на третий размер ее груди окружностью в классические девяносто сантиметров, я не понимаю, почему бы тебе к ней не подкатить, – бросил Каль, болезненная сдержанность которого в плане дружеского общения с каждым выпитым стаканчиком постепенно уходила.

– Ты никогда о ней не слышал?

– Нет, а что в ней такого?

– Она бывшая сотрудница «Моссада».

После этих слов Филипп подмигнул и склонился к уху Каля, делая вид, что сообщает ему страшный секрет.

– Некоторые даже говорят, что работа на «Рокет» для нее только прикрытие… Если принять во внимание ее внешность, ничего удивительного в этом нет. С такими округлостями она способна на гораздо большее, чем торчать вот так на открытом месте.

– Кто тебе это сказал?

– Помнишь Дамьена? Коммерсанта из «Твиттера», без конца талдычившего про «здравый смысл».

– Не знаю, наверное.

– Блондин, католик, не без дури в голове, который, пока его жена была беременна, трахал все, что шевелится.

– А, ну да, вспомнил, – соврал Каль.

– В прошлом году в «Фейсбуке» организовали вечеринку для агентств и госпредприятий. Он засек ее с самого начала и с присущей ему элегантностью тут же бросился на приступ. Выложил ей все, как на духу, о дворянских корнях, о ежегодном доходе, о своих возможностях, позволяющих ему познакомить ее с политиками и влиятельными участниками рынка, одним словом, все… Бабенка наполовину растаяла, но за рамки приличий так и не вышла.

Филипп говорил все громче и громче, подчеркивая двусмысленными жестами каждую деталь.

– Ну и вот, он ее хватает, ведет на танцпол и трется об нее, как святой отец о ребенка из церковного хора. Она применяет к нему пару приемчиков из крав-маги и через четверть секунды этот бедный мешок с дерьмом уже валяется на полу, что-то бессвязно бормоча. Потом его увезла «скорая».

– Но ведь она могла научиться этому на курсах