Ралли Родина. Остров каторги - Максим Привезенцев

заметил Денис, когда мы, покончив с чудесной рыбкой, откинулись на спинки лавок и закурили по сигаре. – Такое начало путешествия… стрессовое… потом еще авария с той коровой… иллюзорной…

Ребе потупил взгляд, но промолчал.

– А потом – озеро Арей, тут же, следом, Иволгинский дацан… – продолжал Денис. – Уже какой заряд!.. И вот теперь – Байкал, как некий… венец всему, что ли?.. Идиллия, во. Наверное, иначе и не скажешь. Вы же тоже чувствуете? Нервы как-то… успокаиваются. Волнение отступает…

– Это просто очень богатое энергетически место, земля такая, особенная, – пояснил Боря. – Тут все заряжено – сама почва и воздух… Сочетание, к слову, очень подходящее для медитации. Не зря ведь именно здесь феномен Итигэлова случился.

– Начинаешь верить в волшебство, – заметил Саша Никифоров.

– И даже Ваня Камов не так раздражает, – вставил режиссер.

Мы заулыбались.

– Ну, будет тебе, – сказал я. – Парень молодой, переменчивый, как погода, но кто из нас без греха?

– Да нет, я так, шучу больше, – покачал головой Денис. – Просто хотел подчеркнуть, насколько тут все… умиротворяющее.

С этим никто и не спорил: так беззаботно, как здесь, я себя чувствовал в последний раз очень и очень давно.

Чуть позже, когда приехал Иван на отреставрированном «черном», мы отправились купаться. В середине июня тут еще прохладно, но к вечеру вода более-менее нормально прогревается, и мы этим воспользовались сполна.

– В такие моменты думаешь: «Как хорошо, что я все это затеял», – сказал я, когда мы все, сидя на берегу, грелись ромом.

Уже стемнело, и луна, пришедшая на смену солнцу, бледным светом расчерчивала поверхность озера перед нами.

– Да, идея обалденная, – кивнул Саша Никифоров. – Ну и спасибо, что нас позвал.

– А то я мог кого-то другого позвать!

– Мог. Если бы мы не смогли, ты бы разве отказался от своей идеи?

– Нет, не отказался бы.

– Вот видишь!

– Но это было бы совсем другое путешествие.

– Лучше или хуже? – хитро сощурился Лама.

– Скорее, по-другому, – подумав, ответил я. – С совсем незнакомыми я бы не поехал. Зачем мне дополнительный стресс?

Мы помолчали.

– Какая-то чересчур благодатная обстановка, аж на зубах скрипит, – после долгой паузы заметил Иван. – Не к добру это…

– Ой, не нагнетай, – поморщился Лама. – Живи моментом. После всего, через что уже прошли, сейчас такой отдых – самое то. Наберемся сил и как жахнем оставшиеся… сколько там тысяч, Макс?

– До фига, – щурясь, ответил я. – Треть пути только прошли. Но дальше должно полегче быть. Дорог хуже, чем здесь, по идее, уже не будет. А в Ирбите, глядишь, ТО нормальное сделаем, запчастями затаримся, и без происшествий доедем.

– Ты сам-то в это веришь? – иронично сощурившись, спросил Лама.

– Не-а, – флегматично ответил я. – Но это и не важно. Пока мы так слаженно действуем, пока есть добрые люди в городах на пути, никакие поломки нам не страшны.

– Мотолюбители, конечно, уникальный народ, – заметил Саша Никифоров. – Казалось бы – первый раз он, Комбат, нас видит, ну по телефону пару раз до этого созванивались и все, а он берет – и помогает. Бесплатно. За идею.

– А, с другой стороны, почему бы нам и не помочь? – пожал плечами я. – В деньгах ни мы, ни они не нуждаются, это видно, заплатить за ремонт – да пожалуйста, сколько скажете, просто не берут. Вот и получается, что единственная достойная плата за помощь – это уважение. Не каждый все-таки решится на такой пробег. Кто бы что ни говорил, а по таким дорогам ехать пятнадцать тысяч километров – это весьма прилично. Если б мы еще не делали таких вот привалов, вообще бы давно перегрызлись или докатились до… В общем, ни к чему хорошему это ни привело бы.

Я едва не вспомнил про корову Нахмановича, но, к счастью, вовремя прикусил язык. Нечего травить Саше душу. Он уже и сам все прекрасно понял, а значит, в дополнительном внушении не нуждается. Тем более портить замечательный вечер дурацкими спорами о прошлых «подвигах» со знаком «минус» не хотелось совершенно.

«Все-таки до чего необыкнвенные места, – думал я, спустившись к берегу еще раз, когда время уже близилось к полуночи, и над поселком Листвянка воцарилась сонная тишина. – Смотришь на Байкал и восхищаешься, что тебе позволили жить рядом с чем-то настолько грандиозным, величавым и древним… Сколько лет тот проклятый комбинат отравлял здешнюю природу? А сколько еще будет? И все это для Байкала оказалось так же опасно, как для слона – дробина. Черт его знает, насколько хватит запаса прочности, но хочется верить, что он еще колоссален, этот запас. Что, конечно же, не значит, что можно бездумно убивать озеро и дальше!»

– Ты чего тут один? – спросил Саша Никифоров, подходя ко мне.

Он, как и я, вертел в руках сигару, будто не решаясь ее раскурить.

– Да вот, любуюсь, – ответил я. – Завтра уже едем, хочу запечатлеть в памяти красоту.

– Красота – не то слово, – с печальным вздохом согласился Саша.

Ночью озеро казалось еще более магическим, чем днем, и я мог бы наслаждаться его созерцанием до второго пришествия Христа, но тон старого друга заставил меня насторожиться.

– А ты чего не спишь? И что с настроением?

– Да так, ничего.

Он поморщился, но я слишком хорошо знал Сашу и потому не отступил.

– Давай, – сказал настойчиво. – Выкладывай. Как есть. Не уйдем отсюда, пока не скажешь.

Он хмуро покосился в мою сторону, но, видя, что я настроен серьезно, спорить не стал и нехотя ответил:

– Папа чего-то сдает так… быстро. Волнуюсь я за него, Макс. Возраст уже… не шутки.

К моему горлу подкатил комок. Я давно и хорошо знал Анатолия Леонидовича. Это был замечательный человек, к которому я относился с огромным уважением, а Саша и вовсе боготворил. И потому, конечно, ему было чертовски больно наблюдать, как отец день за днем проигрывает битву с беспощадным временем.

– Может, не стоило сюда ехать? – осторожно спросил я. – К нему бы лишний раз смотался…

– Я и хотел, – с грустной улыбкой сказал Саша. – Но он меня убедил, что все в порядке. Сказал, что надо ехать, раз Привезенцев зовет. Ты же знаешь, как он к тебе относится?

– Знаю, – улыбнувшись, тихо сказал я.

«Выдумщик и затейник, но человек хороший». Так Анатолий Леонидович однажды меня охарактеризовал, когда я гостил у них дома. Было это давно, лет семь-восемь назад, но те слова запомнились мне на всю жизнь.

– Держись, старик, – сказал я, положив руку Саше на плечо. – Все будет хорошо. Мы доедем до Питера, а там уже и до Суздаля рукой подать. Фестиваль проведем, попутно отца навестишь – отличное будет завершение для нашего ралли.

– Я так и планировал, Макс, – кивнул Никифоров. – Спасибо.

Мы закурили сигары и постояли еще недолго, любуясь игрой света в водной глади. Тогда мы оба действительно верили, что впереди ждет только хорошее – некий светлый путь, лишенный дурацких поломок, выбоин и