Русские на Индигирке - Алексей Гаврилович Чикачев

в виде разноцветных тряпочек. Желтый цвет означал измену, черный — печаль, белый и красный — радость. Например: две полоски одного цвета, связанные вместе, означают себя и любимого. Если любимый изменял, то его «изображают» в виде длинной новой полоски с двумя узелками, а себя на старой тряпочке с одним узелком. Молодой человек мог послать девушке поклон-признание в любви в виде двух одинаковых тряпочек, связанных вместе, одна из них с двумя узелками посередине, гели девушка отвергала его, то высылала ответ в виде двух тряпочек с одним узелком на каждой. (Записано со слов А. И. Шкулевой, 70 лет, 1972 г., пос. Чокурдах.)

Издавна русскоустьинцы поддерживали товарищеские отношения с окружающими их соседями — якутами, эвенами и чукчами. Особенно дружескими отношениями были с эвенами — «юкагирами», как они их называли. Если у эвенов случался голод, русские снабжали их рыбой, если бедствовали русские — эвены делились мясом. Эвены, отличаясь рыцарским благородством, исключительно уважительно относились к русским соседям. Большой честью считал эвен заиметь крестного отца из русских и относился к нему с благоговением.

Русскоустьинцы, как и все сибиряки, сдержанны в проявлении своих чувств, немногословны. Внимание и забота о человеке проявляется у них неброско, незаметно и, самое главное, бескорыстно. Бытовало мнение: не сделать человеку добро — грех, а сделать и укорить — тяжкий, великий грех.

Взаимопомощь и поддержка остались доброй традицией, которая старательно передается из поколения в поколение. Да это и попятно. Ведь в краю пурги и холода первое дело — приютить, обогреть и накормить человека. Особое внимание проявляется к тем, кто приехал надолго, с добрыми намерениями, по делу, кто так же, как и хозяева, доброжелателен и бескорыстен. Таких людей со временем воспринимают всем сердцем, как родных: «Мы его шибко сильно жалеем». Вообще, в Русском Устье слово «любить» редко употребляется. Вместо него существует в обиходе более емкое слово — «жалеть». В это понятие входят и любовь, и внимание, и уважение. А про тех, кто приехал на короткое время, обычно говорят: «Этот по огонь приезжал» или «Приезжал сам себя показать».

Семейные отношения

Среди русских, пришедших на Крайний Север, женщин не было, и мужчины приводили в дом девушек из соседних нерусских племен. Прижитые от местных женщин дети вливались в среду русского населения. Через два три поколения число жителей смешанного происхождения значительно возросло, что и позволила заключать браки в основном в своей среде.

В практике заключения браков у русских поселенцев сложились определенные традиции: они старались жениться или выдать своих невест за колымских или устьинских русских старожилов. Брачные связи с якутами и эвенами поддерживались сравнительно редко.

Замуж выходили в 17–18 лет, женились в 18–20. По сведениям информаторов, существовала некоторая свобода нравов, поэтому были нередки случаи рождения детей до замужества. Такие дети назывались «девьими», «прижитками» и «заугольниками». Фамилию и отчество им, как правило, давали по отцу или старшему брату матери.

В народной памяти сохранился случай, происшедший примерно в середине 80-х годов прошлого века. Известная красавица, певунья и плясунья Агафья Шкулева родила третьего «девьего» ребенка, причем все дети были от разных отцов. Староста принял решение наказать ее розгами. Перед началом экзекуции при явном сочувствии мужской половины общества она задорно пропела несколько частушек, затем пустилась в пляс. Очарованный чудным голосом и лихим танцем молодой женщины присутствовавший при этом помощник исправника отменил наказание.

В устном народном творчестве русских старожилов немало песен, частушек, посвященных любви. Интересно отметить, что почти каждый молодой человек (или девушка) «опевал» любимую, то есть посвящал ей «свою» песню — на свои слова, свою мелодию. Эта песня исполнялась наедине или в кругу близких друзей. Приведем примеры таких песен-куплетов:

Толста Маша-загородка,

Да гулять волю не дала,

Да уруллю, руллю, руллю,

Да уруллю, руллю руллю.

* * *

Я свою-то чернобровку

Да только под божницу не сажу.

* * *

Где я Дашкин след увижу,

В обе стороны деру,

Моей Дашке-то следок —

Словно пестрый шахматок.

* * *

Да любил пташек,

Да любил Машек,

Любил от желанной,

Любил от души.

Влюбленные называли друг друга придуманными ласкательными именами: «ачилинка», «дугудушка», «тумтаречка», «ханечка»… Сочиняли шуточные любовные частушки:

Ачилинка, воротись!

Шаровары твои нашлись.

• • •

У меня была папаха.

Из кольца в кольцо вилась,

А походская девчонка

Три версты за мной гналась.

(Записано со слов А. И. Шкулевой, 70 лет, 1972 г.)

Когда сыну исполнялось 18–20 лет, отец и мать старались присмотреть ему подходящую невесту. Основные требования к избраннице — хорошая внешность, здоровье, добрый нрав, уменье вести домашнее хозяйство. Однако при равных условиях последнему достоинству отдавалось предпочтение, которое выражалось поговоркой: «Красоту не лизать». Неуменье, не-удачливость, леность считались пороком как мужчин, так и женщин.

Насильственная выдача или женитьба встречалась крайне редко. Выйти замуж без согласия родителей («уйти ногами») считалось позором. Такую самовольницу другие женщины во время ссоры упрекали: «Я не ногами, как ты ушла, а с тятиного благословения».

Православная церковь запрещала браки родственников вплоть до седьмого колена и вменяла священнослужителям в обязанность выяснить степень родства будущих супругов. Однако в Русском Устье с разрешения попа допускались браки троюродных братьев и сестер. Но случалось всякое… Так, в 1866 году мещанин Егор Голыженский дал письменное обещание священнику, что он не будет проживать в одной местности с девицей Анной Чихачевой или ездить к ней. На этом обещании наложена резолюция благочинного Льва Шицицына: «Прошу развести сих блудников, которые состоят родственниками во втором колене» [ЦГА ЯАССР, ф. 144, он. 1, д. 80].

Как правило, предварительной договоренности о приданом не существовало. В качестве свата посылали наиболее уважаемого человека, иногда кого-либо из родни. Сами родители никогда в роли сватов не выступали. Сваты, явившись в дом невесты, вели сначала с родителями разговоры о посторонних делах, затем переходили непосредственно к сватовству. Главный сват или сваха, уличив момент, заявляли следующее: «Мы пришли к вам не пировать, не столовать, а с добрым делом, со сватовством. У вас есть товар, у нас есть купец — станем родство заводить».

Они давали лестную характеристику и жениху, и невесте. Делали заключение, что это подходящая пара. Если родители не согласны, то отвечали: «Молода еще, надо