Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси - Глеб Сергеевич Лебедев

культуры ямочной керамики. В Северной Норвегии субнеолитические группы существовали на протяжении всей эпохи бронзы и до раннего железного века, в Южной Норвегии связи между культурными группами этих периодов слабы и неотчетливы.

Многочисленные и разнообразные наскальные изображения доказывают преобладающее значение охотничьего уклада в каменном веке Норвегии. Они распространены во всех областях страны, однако проявляется эпицентр их концентрации – Трёндалаг – Норрланд. Петроглифы состоят в основном из изображений, выбитых на гладкой поверхности камня; известны раскрашенные красной охрой. Изображается охотничья дичь, северный олень, лоси, медведи и рыбы. В немногих случаях изображены люди и лодки. Изображения объединяются в стилистические группы: первоначальный монументальный натуралистический стиль сменяется мелкими композициями абстрагированно-геометрического характера, приобретая в конце концов совершенно абстрактный вид. Видимо, в культурном отношении это искусство относится к субнеолитической среде и хронологически продолжается до эпохи бронзы, когда испытывает воздействие искусства земледельческих культур Южной Скандинавии.

В неолитическую эпоху Норвегия представляла собою своего рода аванпост, в географическом и культурном отношении выдвинутый к пределам осваиваемого человеком пространства. Появление на юге Скандинавии и продвижение земледельческого хозяйства к Атлантическому побережью Скандинавского полуострова, в район Ослофьорда, происходит под влиянием более ранних земледельческих общностей Средней Европы, связанных с формированием массива племен и культур индоевропейской языковой семьи (этногенезом индоевропейцев). Носители новых форм хозяйства и, видимо, связанного с ними культурно-языкового единства в Северной Европе представлены, главным образом, памятниками ареалов культуры воронковидных кубков и культуры боевых топоров. Смена культур в конечном итоге определялась изменением хозяйственного уклада, диктовавшимся экологическими факторами: земледельческо-скотоводческое оседлое хозяйство, первоначально вызвавшее безусловный культурно-демографический эффект, столкнулось, видимо, с серией локальных экологических кризисов, и в ряде случаев население перешло на (или принесло с собою освоенную ранее на исходной территории) более эффективную на данном этапе модель «пастушеского скотоводства». Конкурирующие группы с этими типами хозяйства порой взаимодействовали и смешивались, сосуществуя с лесными и морскими охотниками и рыболовами иных культурных традиций. В позднем неолите на территории Скандинавии происходит агломеративное смешение различных культурных групп, но в целом удерживается наметившееся разделение Скандинавского полуострова на ареалы саамских (и финских) культур и «прагерманцев» северо-индоевропейской языковой семьи, прочно освоивших юг полуострова, датские острова и Ютландию.

В среде неолитического населения Фенноскандии, Беломорья, Онежского озера зародилось и продолжалось развитие первой из дошедших до нас знаковых систем Севера, замечательного искусства наскальных изображений, петроглифов, запечатлевших сложный мир образов первобытной мифологии племен, прежде всего прафинно-угорского протоэтнического массива. В эпоху бронзы (1400–400 гг. до н. э.) искусство петроглифов распространяется и на соседние регионы, занятые североиндоевропейскими племенами Южной Скандинавии.

1.3. Мореплаватели бронзового века Севера

Петроглифика Фенноскандии сохранила древнейшие изобразительные свидетельства развития первобытного судоходства и мореплавания, изображения байдар, ладей, морского промысла, а в эпоху бронзы – и военных походов на Балтийском и Северном морях (Лебедев, 1989: 142–169).

Наряду с петроглификой в скандинавской культуре бронзового века появляются и другие характерные черты, фиксирующие усложнение структуры духовного мира, очевидно стоящие за ними формы социальной организации, возрастающую активность коммуникаций. Зоны концентрации таких явлений, по-видимому, выступают лидирующими в развитии, а по мере соприкосновения с древними цивилизациями Средиземноморья, вплоть до появления письменных свидетельств, эти области могут быть отождествлены с конкретными племенными территориями. Одна из таких показательных инноваций – ладьевидные каменные кладки (Stenberger, 1977: 198–200; Capelle, 1986).

Воздвигнутые, как и мегалиты предшествующей эпохи, из массивных гранитных блоков, валунов или вертикально поставленных плит и достигавшие иногда десятков метров в длину, они довольно точно воспроизводят очертания и элементы конструкции морских ладей (сопоставимые как с изобразительным, так и с позднейшим археологическим материалом). В Средней и Южной Швеции, на островах Готланд, Эланд, Борнхольм сохранились многие сотни ладьевидных кладок, эта традиция развивалась от эпохи бронзы до эпохи викингов (IX–XI вв.). В некоторых из ладьевидных кладок открыты погребения по обряду сожжения, однако в большинстве случаев они возводились, очевидно, не столько с погребальными, сколько с иными ритуальными и культовыми целями: как места поединков, совершения молитв, жертвоприношений и возлияний, общинных пиров, проходивших словно «на борту» и «за веслами» мифологического Корабля Мертвых (Naglfar «Эдды»), где места экипажа выделены монументальными валунами.

Ладьевидные кладки сооружались на возвышенных участках побережья, нередко в соседстве с могильниками, часто образуя скопления из нескольких и более каменных ладей. Многовековая традиция сооружения и почитания позволяет видеть в них один из осознанно выделявшихся «топохронов» архаических скандинавских культур. Область их наибольшего распространения – о. Готланд, бассейн оз. Меларен в Средней Швеции (Свеаланд в узком значении), а также южношведские провинции Вестеръётланд и Эстеръётланд (в архаической традиции объединяемые в Гаутланд), позднее выступавшие как племенные территории свеев и гаутов (шведов и готов).

Отсюда эта традиция распространилась на острова Западной Балтики и в Ютландию, с этнокультурно родственным населением. Единичные кладки обнаружены также на восточном берегу Балтийского моря, по юго-западному побережью Финляндии, на северном берегу Финского залива, в бассейне реки Пириты, в Эстонии и на Курземском полуострове в Латвии.

Эти памятники свидетельствуют об осуществлявшихся в конце эпохи бронзы (середина I тыс. до н. э.) связях и передвижениях групп населения через Балтийское море. В ладьевидных кладках и связанных с ними погребальных памятниках Финляндии и Прибалтики представлены характерные для культур Скандинавии бронзовые вещи (в частности, бритвы, в том числе с гравированным изображением морской ладьи); в целом эти памятники так или иначе документируют инфильтрацию древнескандинавского населения в инокультурную среду, прафинно-угорскую (прибалтийско-финскую) в языковом отношении, с постепенной ассимиляцией мигрирующих групп, но с периодически возобновляющимися волнами переселенцев примерно в те же районы (Лыугас, 1978).

Бронзовый век на Севере наступает со значительным запозданием по отношению к тому времени, когда в культуру Европы прочно вошло искусство древней металлургии и была освоена медь, чаще других металлов встречающаяся в «самородном» виде, а затем – бронза, сплав меди и олова (или сурьмы, свинца, мышьяка, цинка). При оптимальном соотношении составляющих: 90 % меди на 10 % олова, металл плавится при 700–900 °C (t°пл меди – 1083 °C).

Искусство металлургии еще в IV тыс. до н. э. освоили народы Южного Ирана и Месопотамии, на рубеже III–II тыс. до н. э. оно распространяется в Малой Азии, Сирии, Палестине, осваиваются богатые рудники о. Кипр (лат. cuprum – медь), центром металлургии и основанной на ней ранней жреческо-мореплавательской цивилизации становится о. Крит. Во II тыс. до н. э. наступает эпоха бронзы Европы.

В это время освоены основные рудники, вокруг которых формируются передовые «горно-металлургические области» (ГМО): Кипр, Крит, Сардиния, Италия, Чехия и Словакия, Южная Германия, Австрия, Венгрия, Англия, Ирландия поставляли медь (в Скандинавии залежи медной руды есть в горах, но освоены они были сравнительно поздно, как Рорэс – крупнейший государственный рудник Норвегии с XVII по XX в.), олово поставляли металлургам Чехия, Англия, Бретань, северо-западные горные районы Пиренейского полуострова.

Металлургия была поставлена на