Дочь глубин - Рик Риордан

– Ты нам нужна.

По его тону было ясно, что новости плохие.

Когда я вошла, Тиа Ромеро, сгорбившись, сидела перед системой связи и прижимала к ушам наушники. Заметив меня, она нахмурилась:

– Мы восстановили аудиозапись из академического интранета. Тебе лучше присесть.

Глава 22

Я думала, что готова ко всему.

Я ошибалась.

Когда из наушников раздался голос Дева, я не сдержала всхлипа.

– …опасность! Всем ЭВАКУИРОВАТЬСЯ! Я…

На этом запись обрывалась треском помех.

Я сдернула с головы наушники, швырнула их на стол перед собой и отшатнулась, как от тарантула.

– Прости, – сказала Тиа. – Но это все, что у нас есть.

У меня дрожали колени. Я была в одном бикини, и соленая вода стекала по ногам и капала на резиновый пол. Меня всю колотило, и было непонятно – от холода или больше от шока.

– Дев их предупредил, – пробормотала я. – Вдруг они успели выбраться? Вдруг он все еще жив?

Сейчас рулевым была Ли-Энн Бест. Уши у нее покраснели: явный признак, что она собирается солгать. Ли-Энн знала за собой такую особенность, и, учитывая ее интерес к контршпионажу, ей бы стоило отрастить волосы, прикрыв ими выдающие ее уши, но вместо этого она сбривала свои черные локоны по бокам головы почти под ноль.

– Возможно, – сказала она. – Это ведь возможно, так?

Джем нахмурился:

– Не думаю, что они бы успели. Ана, этот звук в конце записи…

Я знала, что он прав.

Тот треск помех, скорее всего, означал, что в этот самый момент наша академия рухнула в океан. Я представила, как Дев говорит по внутренней связи, по всей видимости из комнаты службы безопасности, расположенной под административным зданием. Он бы не покинул территорию, не убедившись, что эвакуация началась.

На видео с дронов не было ни одного человека. Ни в одном новостном репортаже не упоминалось о выживших. Дева действительно больше нет.

Все, что у меня осталось, – это оборванная запись последних мгновений его жизни.

Я попыталась что-то сказать. Но я понимала, что если не уйду прямо сейчас, то расклеюсь прямо у всех на глазах. Поэтому я развернулась и вышла с мостика.

Не помню, как я добралась до своей каюты.

Я свернулась калачиком на кровати и смотрела, как в пустом аквариуме Сократа плещется вода.

Я попыталась мысленно вернуться в то ощущение безмятежности, которое захватило меня в море, пока я танцевала с другом-дельфином. Но оно ушло безвозвратно. Вместо этого мои внутренности раздирали металлические когти чувства вины.

Я должна была остаться с Девом. Если бы я проявила настойчивость в своих опасениях из-за мигающей решетки… Если бы я вместо завтрака сама прямиком отправилась к службе безопасности… мой брат сейчас мог бы быть жив.

Мне не удалось попрощаться с родителями. Не по-настоящему. Они сказали, что отправляются в очередную экспедицию примерно на месяц, и наказали вести себя хорошо. А я обняла их, поцеловала и, закатив глаза, пожаловалась: «Конечно, я буду хорошо себя вести. Если кому-то и надо это говорить, то Деву!» Мама сказала: «Мы быстро вернемся, ты и соскучиться не успеешь». И я ей поверила. Они всегда возвращались.

А теперь я потеряла еще и Дева. И снова упустила шанс попрощаться с дорогим мне человеком.

Боль в животе усилилась, и я не сразу поняла, что дело не только в горе. У меня начались месячные.

Ну отлично. Только этого мне не хватало.

Я заставила себя встать и перетряхнула свою сумку в поисках одежды и гигиенических средств.

Когда я открыла дверь каюты, то обнаружила в коридоре Нелинью и Эстер. Похоже, они как раз решали, постучаться или нет, и смутились, что я их так застала. Заметив болезненное выражение моего лица и упаковку прокладок в руке, они торопливо освободили проход, понимая, что мне нужно в туалет.

– Я принесу обезболивающее, – сказала Эстер.

– А я бутылку с горячей водой, – добавила Нелинья.

Проходя мимо них, я пробормотала спасибо. Процесс был уже отработан. Даже с добавками В1, регулярными физическими упражнениями и здоровым питанием мои месячные проходили мучительно болезненно. Неудивительно, что на протяжении всей человеческой истории их называют проклятьем. Я терплю их уже два с половиной года и не представляю, как бы справлялась без подруг.

Вернувшись в каюту, я снова легла на кровать, предварительно проглотила пару таблеток обезболивающего и прижала к низу живота бутылку с горячей водой.

Перед глазами мельтешили желтые пятна боли. Мне казалось, что мои внутренности сжимают и разжимают металлические захваты.

Подбежавший Топ, желая хоть как-то помочь, лизнул меня в нос.

– ТЫ НЕ УМРЕШЬ, – сказала Эстер.

Я засмеялась, морщась от боли:

– Спасибо, Эстер. Мне не впервой.

– Я НЕ ПРО ТВОИ МЕСЯЧНЫЕ, – уточнила она. – Я ПРО ОСТРОВ.

– Тише, малыш, – попросила Нелинья.

– Простите. – Эстер села за стол и принялась перебирать свои карточки. – Я записала все секреты, которые смогла вспомнить. Все, что мне нельзя было вам рассказывать. Сейчас найду.

– Эстер зря время не теряла, – сказала Нелинья. – Нужно только потом убедиться, что эти карточки не попадут не в те руки, да, Эстер? Мы же не хотим, чтобы важные секреты валялись где попало на всеобщем обозрении?

– Я положила их на минутку на кухне, – призналась Эстер. – Я заходила туда за печеньем. Но все нормально. Никто ничего не видел.

Ага, так я не единственная на борту воровка печенья с шоколадной крошкой. Если команда поднимет бунт, нам обеим придется прогуляться по доске.

Когда я узнала о невероятной памяти Эстер, я спросила ее, зачем ей карточки. Она объяснила это так: она может запомнить целую симфонию, одновременную игру сотни музыкантов. Но если ее спросить, что делает гобой во втором такте третьей части, она не сможет сразу выделить эту информацию из всех звуков, которые запомнила. Карточки помогают ей их структурировать, выделять цветом, например духовые инструменты, чтобы не путать их со струнными и ударными. С помощью карточек она может проанализировать симфонию, линейку за линейкой, и изучить игру каждого инструмента. Без них внешний мир превращается для нее в страшное, сбивающее с толку месиво.

– Вот. – Она подняла ярко-голубую карточку, исписанную с обеих сторон ее аккуратным почерком. – Завтра, когда мы подойдем к секретной базе, нас будет ждать проверка.

Я попыталась сконцентрироваться. Горячая бутылка помогала, постепенно расслабляя стянутые в узлы внутренности, но боль все еще была такой сильной, что я ничего не соображала. В голове пульсировал голос Дева: «Опасность! Всем ЭВАКУИРОВАТЬСЯ!»

– Проверка? – выдавила я.

Эстер кивнула:

– Это стандартный