Тайное местечко - Виктория Викторовна Балашова

— Но почему же — леса? Тогда уж княжества. Я один из дружины смотрящих Князя Центральных земель Главомысла из Рода Ястреба. Здесь я по его воле и по Кону, веду дело о разногласиях в Родах Барсука и Куницы, что сейчас усугубилось делом о владетеле дорожного дома Трофиме Домове. Хочу узнать твою версию случившегося.

— Мы его не убивали!

Невольно повысила голос Олеся, словно, если кричать громче, то её уж точно услышат и поймут.

Серый же только поморщился от громких слов Олеси, и это она словно «прочла» по колыханию тьмы из-под капюшона, смотрящей на неё.

— Говори тише. У меня идеальный слух и зрение. Я слышу и вижу намного больше, чем ты себе даже можешь представить. Например, я вижу биение твоей жилки на горле, и слышу трепыхание сердечка, что заходится от страха. Вижу, как сжимаются твои зрачки и встают дыбом волосинки на твоих руках.

При словах о жилке на горле, Олеся невольно вжала голову в плечи, и сердечко зашлось от ужаса. Но она постаралась взять себя в руки. Правду, получалось это у неё из рук вон плохо.

— Что над моей головой?

Нашла в себе силы пискнуть она.

— Это Сфера истины. Она поможет мне в моём расследовании. Представься для начала.

— Олеся из Рода Сойки.

— Так ты не из Рода Барсука?

— Нет. Мой Род живёт в Славинске.

— В Славинске? И кто глава твоего Рода?

— Гнат.

— И кто ты ему?

— Родня.

— Ты лжёшь мне!

Прошипел внезапно приблизившись тьмой своего капюшона, дознаватель Лекса, для Олеси он за миг заполонил весь мир, ведь она-то была привязана, и отстраниться возможности не имела, благодаря сильным путам и спинке стула в этом каземате. Всё, что она смогла, зажмуриться и вжаться ещё сильнее в сиденье стула.

— Я говорю правду. Мой Род прервался очень давно, главой Рода был Евсей, он погиб, а я дитя его и Пелагеи, внучка их дочки, что жила все эти годы очень далеко отсюда. Потом я пойду к Гнату, представиться и познакомиться.

После слов Олеси воцарилась тишина. Посидев так, Олеся решилась открыть глаза, Лекса сидел на своём месте, как ни в чём не бывало и смотрел на неё, словно и не сдвигался с места. Он молчал. Думал.

— Допустим.

Протянул он спустя пару минут.

— А Остап…

— Говори за себя и о себе. Если ты идёшь в Славинск, то почему двигаешься в эту сторону, ведь он совсем в другой стороне.

— Сейчас мы шли с Остапом в его Род.

— Вы пара? Семья?

— Нет, мы друзья. Нас объединило наше общее прошлое.

— Допустим. А зачем вы задумали убийство Трофима?

— Ничего мы против него не замышляли и не хотели. Он хороший! Он нам помог!

— И за это вы его…

— Нет! Мы с ним…

— Давай по-порядку. Вы были знакомы с ним раньше?

— Нет! Мы…

— Зачем вы пришли в дорожный дом?

— Мы были долго в дороге…

— Откуда вы шли?

— Из земель Берендея и Аглаи Дормидонтовны Ягвишны.

— Вы жили в Берендеевке?

— Нет.

— Так… Вы из волкодлаков? — Втянул воздух Алекса и словно ощерился.

И Олесе показалось, что пространство камеры уменьшилось до критических размеров, и она поторопилась ответить:

— Нет же! Мы только видели их трупы висящие у Берендеевке, и ушли дальше, там встретили Аглаю Дормидонтовну, она нам и объяснила, про волкодлаков, мы пожили в её избушке несколько дней.

— Ага, украли её книгу и мазь?

— Ничего подобного! Это она нам сама дала.

— И зачем вам сейчас книга?

И в голосе дознавателя впервые прозвучало отчётливое удивление и словно смешок.

— Мы жили далеко от этих мест и не были обучены грамоте. Вот нас бабушка Глаша и учила буквице и чтению. Книгу дала для тренировки. А мазь нам дала в дорогу, чтобы мы смогли где-то остановиться на ночлег и выменять себе еду, когда закончатся данные ею припасы. Так мы и сделали. Устав и проголодавшись хотели испросили Трофима о мене на мазь. Он всю крынку взять не смог, сказал, ему не по карману. Но выменял себе пол чайной ложечки, чему были рады мы все. За это мы получили еду, ночлег и немного припасов, а остальное он дал деньгами, они были у Остапа. А отдохнув, мы спустились поесть, а там нас усадили за стол к другим постояльцам. Когда мы представились, оказалось, что там был Свей Куница. Он сразу ушёл, как услыхал имя Рода Остапа. А остальные сказали, что в Роду Барсука и Куницы разлад. А Инай Куропатка предложил нам дальше путешествовать с ним, у него на телеге было место для нас. Предложил подвести и к Главе Рода доставить. Мы сначала отказались. А когда закончили есть, пришёл Трофим и вызвал нас на двор для разговора. Сказал, что его знакомый был бы не прочь тоже выменять ложечку снадобья по той же цене. Мы попросили, чтобы мена была без нас, а через него. Он согласился, Остап отдал ему крынку, а он нас ещё предупредил, чтобы мы сторожились Свея Куницу, и посоветовал нам отправиться лучше с обозом Куропатки. Ну мы погуляли недалеко от двора, потом вернулись, и не увидев ждущего нас Трофима, решили подождать его не светясь у дверей, а отойдя в другой конец двора. Там мы и увидели что-то белесое, что и оказалось телом, я наклонилась, думала, может отдыхает, или выпил лишку, но увидев темные потёки, поняла, что это кровь. Сказала Остапу, тогда наклонился он и стал пытаться нащупать биение сердца, но наткнулся на какой-то камень что ли, и выпачкался в крови убирая его от бедняги. Мы даже не смогли понять, кто это был, как уже раздался визглявый крик от сарая, что «убили, убийцы, держите убийц». На нас тут же и накинулись, а мы и не поняли, что это про нас кричат! Мы то никого не убивали! Потом смекнули, что тот, кто кричал, наверное и есть убийца, ведь на дворе было темно! Мы то только сблизи увидели тело, а чтобы понять, что там убивают кого-то надо знать, что там кто-то лежит! Может это был тот самый Свей Куницын, чтобы нас подставить и отомстить Трофиму он и убил его? Больше ничего в голову не лезет, но голос кричавшего был хоть и мужской, но явно не нормально звучал! Это не голос мужчины, а словно изменённый, чтобы не узнали. Да и о том, что это Трофим, мы поняли только, когда поразмыслили почему всё время плачут женщины. Что хотели прорваться сквозь