Пловец Снов - Лев А. Наумов

Впрочем, на диване в гостиной лежал «Лёгкий способ бросить курить» Аллена Карра. Кто-то его ещё читает? Разве это книга? Безусловно, нет! Даже по меркам сочинений самого Горенова. Кроме того, на полках валялось несколько пачек сигарет и ещё целый блок. Значит, литература опять не помогла, не выручила, не справилась, вновь осталась в большом долгу.

– Что-то ты засмотрелся, – не выдержал следователь и заглянул в комнату. – Давайте уже подписывать. Как, значит, зовут?

Георгий ответил.

– А по профессии?

– Писатель.

– В смысле, «писатель»?

Полицейские растерянно переглянулись. Горенов вспомнил разговор с одной из коллег, получившей повестку в суд в качестве присяжной. Та рассказывала, что явилась в назначенное время, но стоило ей ответить на вопрос о роде занятий, её сразу поблагодарили и отпустили восвояси. Видимо, на этот случай тоже существовала какая-то должностная инструкция, как и по поводу обращения на ты.

– Ладно, – нехотя согласился следователь, – пусть. Второй уж дома блюёт поди.

– Адрес есть, я схожу, подпишу у него потом, – сказал другой.

Георгию протянули протокол.

– Читать будешь?

Он вновь кивнул и начал изучать документ. Описано всё было довольно точно и просто, но слишком коротко и поверхностно. А ведь здесь столько «говорящих» деталей! Хотя, понятно, полицию книга о том, как бросить курить, не интересовала.

Горенова смутила лишь стандартная фраза, имевшая отношение к нему самому: «До начала осмотра вышеуказанным лицам разъяснено их право присутствовать при всех действиях, проводимых при осмотре, и делать заявления, подлежащие внесению в протокол, а также объявлено о применении в процессе осмотра фотоаппаратуры, возможном применении тех или иных средств»… Кто помешал заменить второе «применение» на «использование»? И зачем «осмотр» столько раз?

Никакого инструктажа перед началом, разумеется, не было. Да и «действий» полицейские особо не производили, но Георгий решил не связываться и безропотно подписал.

– Я могу быть свободен?

– В смысле? Не надо так официально, – улыбнулся следователь. – Спасибо за помощь! – он протянул руку.

Попрощавшись, Горенов вышел из квартиры и побрёл вниз по лестнице, вляпавшись в остатки стресса второго горе-понятого. Навыки, знание темы и множество хорошо известных сюжетов позволили понять кое-что в сути преступления, но ему было совсем нечего сказать о тех двоих, которые жили в окружении пластмассы, стружечных панелей и прекрасной посуды. В их собственном доме о хозяевах не говорило ничего. Георгий узнал только, что кто-то боролся с пагубной привычкой. Но какие это были люди? Почему их убили? Мотивы и связи не возникали. Их нетрудно было придумать, привнести, но реальность не давала подсказок. Возможно, причина в том, что на полках не стояло ни одной книги.

– Подожди! – Горенов услышал приближающийся голос следователя и быстрые шаги. Он остановился и посмотрел назад.

– Слышь… – несколько мгновений полицейскому потребовалось, чтобы отдышаться. Много курит, наверное. – Андрей, – он вновь протянул руку недавнему понятому, на этот раз для знакомства.

– Георгий.

– Да я знаю. А ты правда писатель?

– Правда.

Собеседник хмыкнул.

– И про это напишешь?

– Слушай, я уже столько раз про это писал… А что там случилось, ты знаешь?

– В смысле? Да с соседом поругался. Тот курил на лестнице, как паровоз, а парень сделал ему замечание. Он вообще не простой парень-то, сын депутата какого-то, что ли. Там остальные квартиры в подъезде – коммуналки почти все. А сосед бухой был, взял нож да и пошёл разбираться, воспитывать. Разобрался… Дерзкий, наверное, парень был. Привык, чтобы всё, как он хочет.

Горенов задумался. Никакой литературы, никакого смысла, ничего не было в этом сюжете, кроме злобы и случайности. Показалось, будто Георгий выпал из жизни и провалился в один из собственных детективов. Зачем он здесь, если не в качестве автора?

Значит, всё-таки сочинение Карра сыграло свою роль. Можно было догадаться или хотя бы предположить. Обидно. Словно книга его и убила – бросал курить, распсиховался. А вот что сын депутата имел мебель из ДСП – это странно. Напиши Горенов так, Люма бы заставила исправлять. Как бы он ей тогда возражал? Может, парень с характером? Хотел жить с девушкой на свои? Сам зарабатывал, а не сидел на отцовской шее. Не верится.

– Завтра газеты растрезвонят. Громкое дело. Народ у нас любит такое.

– Какое? – не понял Георгий.

– Ну, когда «богатые тоже плачут». Девку только жалко очень. Она-то, понятно, просто под горячую руку попала.

Горенов кивнул.

– Его нашли уже?

– В смысле? Убийцу? Конечно. Он прямо в подъезде сидел и выл, когда мы приехали. Слушай, а чего ты пишешь?

Георгий рассказал вкратце примерно то же, что и на презентациях. Потом он решился спросить Андрея, не согласится ли тот сообщать ему о каких-то особо интересных случаях и приглашать на места преступлений.

– Да ничего такого у нас… Всё – пьянка, бытовуха, наследство, баба не дала… Ты звони. Если будет – расскажу… Только фамилии не пиши…

– А ты мне их не говори, – усмехнулся Горенов. – Придумать, как звали людей – плёвое дело.

Ему показалось, будто следователь польщён просьбой. По крайней мере Андрею было то ли приятно, то ли интересно. Наверное он, как и все, хотел когда-нибудь оказаться на страницах книги.

– Я, кстати, никогда не видел живого писателя… До тебя. Думал, они все умерли давно.

– Да видел, точно… Ты не представляешь, сколько их вокруг.

– Вот, знаешь, я уже два десятка лет работаю, и у нас никогда такого не было, чтоб потерпевший или преступник из ваших. Что ж, писатели не как все люди что ли?

Они проболтали ещё несколько минут, обменялись телефонами и разошлись. Андрею предстояло встречать убитого горем депутата, а Горенов отправился домой. Что хотела всем этим подсказать ему его недобрая Истина, так и оставалось загадкой.

9

Георгий вернулся значительно позже, чем планировал. На пороге его встретила Надя в переднике.

– Ты мог хотя бы сегодня не опаздывать? – спросила она так, словно Гореновы и не расставались.

– Как можно опоздать к себе домой?

И почему «хотя бы сегодня»? У него, понятно, особый день, но она-то что может знать об этом?

– Тут Боренька. Между прочим, он не ел ничего. Сидит, ждёт тебя. Ну и мы, естественно, тоже голодные. Мой руки быстро, я вам накладываю. Ленка приготовила лобио. Я сама не буду. Пучит меня от фасоли.

– Спасибо, что сообщила… А чего ты возмущаешься, если всё равно есть не будешь?

Георгию показалось, будто Надя тем не менее рада его видеть. Похоже, она соскучилась и сейчас растеряна, поскольку совсем не может этого скрывать. И