Змеиное Море - Марта Уэллс

А теперь разговор стал сложнее. Лун запросто мог делиться сведениями о себе, но он не был уверен, стоит ли пока говорить что-нибудь об их поручении. Что хуже, Вечер, похоже, без труда заметил его сомнения. Несколько мгновений Лун колебался, но решил, что любая попытка уклониться от ответа на вопрос получится неуклюжей и невольно оскорбительной. Чувствуя себя так, словно он прыгает со скалы в земном облике, Лун сказал:

– Нет. Нам нужна помощь. Когда мы добрались до древа-колонии Тумана Индиго, то выяснили, что из него пропало семя.

– Семя? – Вечер потрясенно слушал, пока Лун, последовав примеру Цветики, как можно лаконичнее рассказывал ему о нанесенном древу вреде, о мертвых земных созданиях у наружной двери и о том немногом, что видели кеки. Наконец Вечер покачал головой и сказал: – Должно быть, эти земные создания пришли издалека. Обитай они в Пределах, мы или кеки услышали бы о них и раньше. Но как тогда они узнали, где находится древо или что в нем было семя?

– Мы подумали о том же. Наша наставница считает, что оно нужно им для земной магии.

Вечер нахмурился, словно обдумывая это.

– Похоже, это единственное объяснение.

Из двери, которая вела в опочивальни консортов, донесся негромкий шум, а затем оттуда неторопливо вышел Утес, своим непринужденным видом показывавший, что он просто проходил мимо. Молодые консорты настороженно посмотрели на него, когда он пересек балкон и занял место рядом с Луном и Вечером. Вечер встретил его ироничным кивком. Он не мог выразиться яснее, даже если бы сказал: «Ты пришел, и я ничего не могу с этим поделать, так что просто приму это как данность». Вечер сказал:

– Они уже разговаривают?

Утес задумчиво посмотрел на него.

– Почти начали.

– Я рассказал ему о семени, – сказал Лун, решив, что если он совершил ошибку, то лучше сразу же разобраться с последствиями.

Но, похоже, ошибкой это не было, поскольку Утес лишь утвердительно хмыкнул.

Вечер сказал:

– Я только сейчас понял, как мало знаю о семенах. На протяжении бесчисленных циклов никому не было нужды растить новую колонию, так что говорить о них почти не приходилось.

Утес кивнул.

– Лишние у вас есть?

– Уверен, что должны быть.

Они углубились в ствол исполинского терновника и спустились примерно на этаж ниже опочивален консортов, к залу, где, по словам Утеса, собрались королевы. Вечер остановился в коридоре у проема, который вел в зал, и сказал:

– Идите. Мне сначала нужно поговорить с Зимой.

Он исчез в другом дверном проеме, и Лун с Утесом уставились на тот, куда нужно было идти им. Лун, понизив голос, спросил:

– Он нам поможет?

Утес пожал плечами.

– Он передаст своей королеве то, что мы ему рассказали. Все зависит от нее. – Затем он серьезным тоном прибавил: – Когда мы оставили тебя в приемном зале, я подумал, что такое может произойти.

Лун возмущенно посмотрел на него:

– Ничего ты такого не думал.

Проем вел в большой круглый зал, стены которого, как и в коридорах верхних этажей, были сплетены из ветвей, позволявших воздуху и свету проникать внутрь. Пол был выложен квадратами из разных сортов древесины, отшлифованной и отполированной до зернистого рисунка. Зал казался недостаточно затейливым для такого двора, пока Лун не посмотрел наверх. Промеж двух колодцев, пронзавших купольный свод потолка, висела огромная объемная скульптура, изображавшая двух королев, сражавшихся в воздухе. Такой сюжет вряд ли сулил этой встрече что-то хорошее.

В центре зала были разложены подушки, и на них сидели Нефрита, Цветика, королева-сестра Буря, а вместе с ними еще три королевы. Рядом с каждой из королев Изумрудных Сумерек сидели их консорты, все примерно одного возраста с Луном. Даже мельком взглянув на них, он мог сказать, что, как и консорты наверху, в опочивальнях, они были одеты лучше и красивее его. По крайней мере, Золы здесь не было и никому не придется краснеть.

Стоило Луну и Утесу войти внутрь, как все королевы и консорты повернулись, чтобы посмотреть на них. Лун на миг замер, пригвожденный к месту множеством взглядов.

Нефрита коснулась пустой подушки рядом с ней. Утес положил руку Луну на спину и легонько подтолкнул вперед. Лун заставил себя неторопливо подойти к Нефрите и сесть.

– Где ты был? – прошептала она.

Сев рядом с Цветикой, Утес ответил за него:

– Он поцапался с королевой-дочерью, а затем сбежал с консортом правящей королевы.

Нефрита уставилась на Утеса.

– Что?

Цветика выглянула из-за Утеса и нахмурилась, глядя на Луна.

– Где это произошло?

Лун бросил сердитый взгляд на Утеса.

– Я увидел Вечера, и он сказал…

Но Буря прокашлялась, давая понять, что они ведут себя невежливо. Нефрита снова повернулась к ней и другим королевам, стискивая зубы, словно стараясь не зашипеть. Лун устроился на подушке и попытался скрыть свое нетерпение.

Буря официально представила других королев и консортов. Трое из консортов родились в других дворах – в Небесном Багрянце и в Закатных Водах. Судя по тому, как об этом было сказано, они представляли собой важные союзы. Затем настал черед Нефриты. Она представила Утеса, а затем сказала:

– Мой консорт, Лун из Тумана Индиго.

Повисла короткая тишина, словно они чего-то ждали. Затем одна из королев вопросительно склонила голову.

– Из другого рода в Тумане Индиго?

«Ну вот, начинается», – подумал Лун, стиснув зубы. Они наверняка уже знали ответ на этот вопрос – либо от кого-нибудь, кто видел стычку с Золой в приемном зале, либо от тех, кто слышал его разговор с Вечером в опочивальнях. Судя по язвительному выражению лица Цветики, она тоже так думала. Утес же сидел со скучающим видом.

Нефрита ничем не выдала своего раздражения и даже не повела ни единым шипом. Она сказала:

– Нет. Он единственный выживший двора, который был уничтожен почти сорок циклов назад.

Снова повисла тишина, на этот раз более неловкая. Другие королевы мало что могли сказать, разве что назвать Нефриту лгуньей. Или они могли назвать Луна лжецом, а Нефриту – дурой за то, что она ему поверила. Буря махнула хвостом и бросила на говорившую королеву укоризненный взгляд. Лун не понял, за что она ее упрекала: за грубость или за то, что та дала Нефрите возможность нагрубить им в ответ.

Затем негромкий шорох наверху заставил всех поднять головы. Кто-то спускался вниз по стене, и Лун безо всяких представлений понял, что это Зима, правящая королева.

Она была вдвое больше Жемчужины, и ее чешуя на вид казалась белой, с едва заметным желтым оттенком, но,