Змеиное Море - Марта Уэллс

балкон и принял земной облик. Лун последовал за ним, перевоплотившись, когда они пошли по коридору. В отличие от древа Тумана Индиго, стены этой колонии были сделаны не из древесины, а из темно-коричневых лиан, сплетенных друг с другом. Между ними оставались зазоры, в которые проникал воздух, и Лун мог разглядеть комнаты и коридоры, находившиеся по ту сторону. А еще он слышал едва заметные шорохи крыльев и шипов – вокруг них кто-то ходил. Возможно, хотя и маловероятно, Вечер вел его в засаду, но если это было так, то те, кто в ней сидел, не очень-то старались скрыть свое присутствие.

Пока они шли, Вечер спросил:

– Почему ты ушел из своего родного двора?

Этот вопрос хотя бы был легким.

– Я не уходил. Они все погибли. Я был совсем маленьким и не помню этого.

Вечер нахмурил брови, но не стал выражать своего сочувствия.

– Как же ты выжил в столь юном возрасте?

– Поначалу со мной были другие, взрослая воительница и четыре маленьких арбора. Позже их тоже убили. – Он не прибавил, что считал воительницу своей матерью, а остальных – братьями и сестрой, пока Утес не объяснил ему, что это невозможно.

Коридор свернул и вывел их в большой зал. Он был неровной формы, со скрытыми от глаз закутками, и тоже освещался зачарованными цветами. Луну потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что с потолка свисали опочивальни в форме больших сфер или полушарий, сплетенных из лиан. Они утопали в дорогих тканях цветов драгоценных камней, красных и золотых, блестевших на свету. По полу были разбросаны подушки и меха, на которых можно было сидеть. Здесь пахло жасмином, и Лун слышал журчание воды, но не видел ее.

Темный силуэт прополз по потолку, затем запустил когти в лианы и повис вниз головой, глядя на них, – это был еще один консорт. Из нескольких опочивален высунулись лица, некоторые приняли облик раксура, прежде чем вылезти. Волосы у Луна на загривке встали дыбом от волнения. Все, кого он видел вокруг, были мужчинами, и, когда они перевоплощались, их чешуя оказывалась черной. Консорты. И, судя по шорохам, которые он слышал, их здесь было много.

Лун за свою жизнь часто чувствовал себя неуверенно, но эти незнакомцы были раксура. Они могли почувствовать запах пота, проступившего по его телу.

Вечер повел его по запутанному залу к внешней стене ствола, не обращая внимания на любопытные взгляды. Через дверной проем внутрь падал окрашенный в зеленоватые тона солнечный свет, и, пройдя через него, они вышли на просторный балкон снаружи.

Балкон был укрыт аркой из колючего вьюна и частично огорожен раскидистыми кронами небольших деревьев, росших на большой ветви внизу. По неглубокому бассейну, выложенному полированными камнями, бегали крошечные водяные ящерки, улизнувшие прочь, когда они подошли.

У бассейна были разложены темно-серые меха. Вечер жестом пригласил Луна присесть и сам устроился напротив него. Лун сел на меха, стараясь выглядеть спокойным или хотя бы безразличным. Со своего места он хорошо видел рельеф над бассейном, где целая часть ствола была превращена в замысловатую резьбу. На ней изображались маленькие фигурки раксура – окрыленных и арборов. Все разные, они были вырезаны аккуратно, во всех подробностях. Под фигурками располагались извилистые письмена на том же языке, который Лун видел в книгах наставников.

Глядя на него, Вечер сказал:

– Ты никогда прежде не видел такого рисунка?

– Нет. Что здесь написано?

Он тут же понял, что совершил ошибку. Вечер искоса бросил на него задумчивый взгляд.

– Это миф о том, как появились раксура.

Напрягшись до предела, Лун едва сдержался, чтобы не вздрогнуть. Очевидно, он должен был сам уметь читать эти письмена, даже если и не узнал резное изображение. «Идиот».

Вечер продолжал:

– Он гласит, что вначале окрыленные были оборотнями, использовавшими свой дар, чтобы скрываться среди земных обитателей и обманывать их.

– Чтобы их убивать, – сказал Лун. – Эту часть я уже слышал.

«Только не спрашивай где», – подумал он, гадая, упоминалась ли в мифе связь между окрыленными и Сквернами или же эта деталь была в нем опущена. Впрочем, спрашивать об этом Лун не собирался.

Вечер кивнул.

– Когда окрыленные пришли в лесные Пределы и поселились в исполинских древах, они встретили другое племя оборотней – арборов. Объединившись с ними, они изменили свои порядки, и оба племени стали сильнее.

Эту часть Лун тоже слышал, хотя сформулирована она была иначе.

– Это случилось здесь? В этом лесу?

– Так говорится в легендах.

Несколько консортов, все в земном облике, вышли на балкон, с любопытством глазея на них. Вечер посмотрел на новоприбывших и, похоже, одним своим видом дал понять, что им не стоит приближаться. Они остались на расстоянии. Все консорты были моложе Луна, с крепким худощавым телосложением, темными волосами и чуть острыми чертами лица. Двое были сильно похожи на Вечера, темнокожие, с широкими плечами. Все они были одеты в шелковые одеяния, темно-синие или черные, и на всех были украшения из золота или серебра. Лун вдруг почувствовал себя еще более чумазым и неуклюжим, хотя казалось, что хуже уже некуда. Он постепенно начинал понимать разницу между тем, как он должен выглядеть и как выглядел на самом деле, и это было неприятно. Вечер снова повернулся к нему и спросил:

– Как назывался твой родной двор?

– Я не знаю. – Очевидно, Вечер не проявил бы к Луну совершенно никакого интереса, если бы любопытство не побудило его поговорить с одиночкой. – Он находился где-то на востоке.

Юный консорт вынес покрытый лаком поднос и поставил его между Луном и Вечером. На подносе стояли две изящные зеленые чашки, покрытые глазурью, и чайник, украшенный извилистыми, похожими на змей изображениями. Консорт налил чай, а затем сел на пятки, видимо собираясь остаться. Вечер посмотрел на него, приподняв бровь. Юноша несколько мгновений стойко держался, а затем встал и, недовольно зашипев, удалился. Вечер поднял чашку и протянул ее Луну. Словно их и не прерывали, он сказал:

– А другие консорты в Тумане Индиго не возражали, что ты примкнул к ним?

– Хм, нет. Не возражали. – Лун подождал, когда Вечер поднимет свою собственную чашку, и лишь затем попробовал светло-желтый чай. Если он признается, что при дворе нет других консортов, кроме Утеса и птенцов, то этим раскроет, что Туман Индиго оказался в отчаянном положении и другого выбора у них не было. Это было действительно так, но Лун не хотел этого признавать. – Праотец нашел меня и привел ко двору.

Вечер повернул чашку, словно любуясь глазировкой на керамике.

– Итак. Значит, Туман Индиго пришел к