Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

Франции генерал Шарль де Голль в феврале 1965 года заявил: «Золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, что еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом»[105]. Закономерные слова для французского военного, родившегося в стране ротшильдовского золотого стандарта.

Шарль де Голль (1959–1969)

В США из Франции были направлены корабли и самолеты с грузом на 750 миллионов долларов с целью обменять их на золото. В результате этой беспрецедентной операции золотое покрытие французского франка увеличилось до 80 %. Страна покинула золотой пул государств, поддерживавших заниженный курс драгоценного металла. Появился свободный рынок золота, и цена на него стала расти. Замаячила перспектива того, что франк может составить конкуренцию доллару как резервной валюте и что в этой конкуренции его поддержит социалистический лагерь. Тогда была организована масштабная операция по обрушению франка. Она включала в себя информационную войну в прессе, игру на повышение германской марки и, наконец, события «красного мая» 1968 года, являвшиеся не чем иным, как цветной революцией, вынудившей де Голля досрочно покинуть президентский пост. В августе 1969 года преемник Де Голля Жорж Помпиду, многолетний сотрудник Ротшильдов, признал поражение и девальвировал франк на 11 %.

В 1971 году президент США Ричард Никсон официально похоронил Бреттон-Вудскую модификацию золотого стандарта. Выступая 15 августа по телевидению, он сообщил, что США вводят 10 % импортную пошлину, чтобы выровнять свой торговый баланс. Он констатировал, что по Европе бродит 55 миллиардов «бездомных» долларов, которые не могут быть покрыты американскими золотыми резервами. По этому случаю США «приостанавливали» (а на самом деле навсегда прекращали) обмен долларовых купюр на золото. Это был суверенный дефолт. Однако наказать США было некому – они полностью доминировали в капиталистической системе. Недовольный де Голль был свергнут. Остальные молчали.

За дефолтом последовала цепочка соглашений с западными странами, что позволило смягчить последствия финансовой катастрофы. Западная Европа и Япония переходили к свободно плавающему курсу своих валют, для которых, однако, был установлен диапазон колебаний 1,125 %. В апреле 1972 года США девальвировали доллар на 8 %, а в феврале 1973 года – еще на 10 %. Официальная цена золота была повышена: сперва до 38 долларов за тройскую унцию, а затем – до 42. Эти меры вряд ли бы спасли гегемонию доллара, если бы мировой Ханаан не произвел фактическую перезагрузку мировой валюты. Золотой стандарт был объявлен современными экономистами «пережитком варварства». Было предложено новое неофициальное обеспечение доллара – нефть.

Режиссерами этой манипуляции выступили Рокфеллеры, позиции которых в глобальном олигархате к тому времени заметно укрепились и которые являлись акционерами четырех из семи крупнейших нефтяных компаний мира. В мае 1973 года одна из важнейших структур неформального мирового правительства – Бильдербергский клуб, плотно контролируемый Рокфеллерами, – констатировал, что в скором времени мировые цены на нефть значительно возрастут. А уже осенью 1973 года усилиями госсекретаря США Генри Киссинджера, верного сотрудника Рокфеллеров, была сперва спровоцирована, а затем так же быстро завершена Война Судного дня между Израилем и коалицией арабских государств во главе с Египтом и Сирией.

Страны ОПЕК, большинство из которых являлись нефтяными монархиями Персидского залива, во главе с Саудовской Аравией воспользовались войной как предлогом, чтобы объявить эмбарго на поставки нефти в США и другие страны, поддержавшие Израиль.

Топливный кризис нанес серьезный удар по индустрии развитых и развивающихся стран. При этом главным выгодополучателем сказочных нефтяных доходов стала ханаанская финансовая олигархия. Киссинджер добился от саудовского короля согласия на то, чтобы все расчеты за нефть осуществлялись исключительно в долларах. Получаемые саудитами и их союзниками доллары направлялись в банки Уолл-стрит, где использовались для дешевого кредитования развивающихся стран, которые на эти деньги покупали нефть. Таким образом была реализована законченная ростовщическая схема, приносившая своим организаторам сверхприбыли.

Нефтедолларовая схема гораздо больше соответствовала духу Ханаана, чем отошедший в прошлое золотой стандарт, где банкирам приходилось сообразовываться с государством и считаться с физическими ограничениями золотых запасов в мире. Дело в том, что дефицит нефти был искусственным, а сама нефть колоссально переоценена. Доллар, таким образом, превращался в счетную единицу спекулятивно-ростовщической схемы.

Безусловному торжеству ростовщического духа соответствовала новоустановленная в 1976 году Ямайская валютная система. В рамках этой системы курсы валют устанавливались на свободном валютном рынке, «архаичное» золото было демонетизировано и превращено в обычный товар. ФРС США тем самым освобождалась от любых внешних ограничений, и отныне доллары можно было печатать в неограниченном количестве.

Новой валютной системе соответствовала новая экономическая идеология, пришедшая на смену объявленному устаревшим кейнсианству. Мысль о том, что государство стимулирует платежеспособный спрос, напрямую перераспределяя национальный доход посредством налогообложения богатых и обеспечения твердых зарплат и социальных пособий бедным, был отброшена.

В соответствии с новой идеологией монетаризма, пророком которой выступил американский экономист Милтон Фридман, регулированием денежной массы должны заниматься финансисты. Центральные банки, прежде всего ФРС, должны предоставлять кредиты коммерческим банкам, а те, в свою очередь, давать деньги в долг предприятиям и частным лицам. Тем самым при высоких темпах роста инфляции удорожание кредита способно привести к сжатию денежной массы. Напротив, при возникновении дефляции вброс «дешевых» (позднее их назовут «вертолетными») денег способен оживить спрос. Однако и в том и в другом случае ссудный процент останется в руках дельцов Ханаана.

Переход с кейнсианской на монетаристскую идеологию, произошедший в США и Великобритании в 1979–1981-х годах, окончательно отдавал управление экономикой из рук государственной бюрократии в руки ростовщиков. С социалистическим, «жреческим», проектом, восходящим к Рузвельту, было покончено. Впервые после Великой депрессии вся полнота власти вновь оказалась в руках олигархов. Доллар же из национальной валюты США превратился в расчетную единицу глобальной ростовщической схемы.

Свое господство ростовщики начали с глобального долгового кризиса. Возглавивший ФРС Пол Уолкер в качестве приоритетной цели провозгласил «борьбу с инфляцией», для чего кредитная ставка была взвинчена до 20 %. В США эта политика привела к массовой безработице. В остальном мире – к цепочке финансовых дефолтов развивающихся стран, влезших за предыдущие годы в дешевые нефтедолларовые кредиты.

Роль «долгового коллектора» на службе у нью-йоркских банкиров взял на себя МВФ. Он предлагал задолжавшим государствам реструктуризацию проблемных кредитов под условием введения внешнего управления их экономикой. В основе стандартного пакета реформ, предлагавшегося МВФ (иногда представители фонда забывали переписать название страны в заглавии своих презентаций, что приводило к конфузам), – массовая приватизация, закрытие «неэффективных отраслей», чаще всего конкурирующих с американскими, отмена любых протекционистских мер по защите национальной экономики, снятие ограничений на ввоз и вывоз капиталов, отмена госрегулирования и отказ от социальных программ.

Результатом реформ, проводившихся по рецептам МВФ в обмен на «реструктуризацию» долга, были деиндустриализация, снижение уровня жизни и утрата каких-либо экономических перспектив. Общая сумма долга при этом значительно возрастала. В. Катасонов отмечает: «В 1980 году 109 стран-должников