Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер

Что хорониться от жены так, зря-то?

Твое добро — оно ведь и мое.

375 Я от скупца оберегу свое

Добро заветное. Небось не дура.

Хотя неволить трудно мне натуру, —

Но посидишь над полным сундуком

Без ласк моих, противный скопидом.

380 Одно из двух сокровищ выбирай.

Обоих не получишь, так и знай.

Зачем за мной следишь ты и шпионишь?

В сундук меня, не думай, не загонишь.

Тебе б сказать: «Поди-ка развлекися,

385 Я кумушек не слушаю, Алиса,

И знаю, ты мне верная жена».

Такому мужу я была б верна.

Да постыдился б ты хотя народа:

Всем нравится хоть мнимая свобода.

390 Любезен мне премудрый Птолемей.

Он в Альмагесте, средь других речей,

Такое изреченье приберег:

«Кто мудр поистине, тот пренебрег

Вопросом праздным — кто ж владычит миром,

395 Жена иль муж?» Живи, покойся с миром

И не завидуй радостям других,

Негодник немощный. Тебе ль моих

Постельных милостей недоставало?

Да разве я хоть разик отказала?

400 Но тот дурак, кто от своей свечи

Из жадности соседей отлучит;

Сосед фонарь зажжет и уберется;

Что за беда, ведь свет-то остается.

Ты говоришь, что пышные уборы

405 Нас до греха доводят очень скоро,

И в подтвержденье этих глупых слов

Приводишь текст, и этот текст таков:

«Стыдом и скромностью горда жена.412

Убор простой должна носить она:

410 Пусть ожерелия и кольца сбросит

И золота да не вплетает в косы».

И самый текст, и толкованье глупы

И по сердцу лишь тем мужьям, что скупы.

Ты говоришь, что я, мол, словно кошка,

415 Что стоит сжечь моих волос немножко,

И никогда уж не покину дом.

Дурак! дурак! Не знаешь ты о том,

Что, коль бедова и красива Мурка

И коль ее мягка, пушиста шкурка,

420 Она и дня с тобой не проведет,

Махнет хвостом, мяукнет и уйдет.

Спали тогда волос ее хоть горстку,

А все пушистой и блестящей шерсткой

Пойдет она по крышам красоваться,

425 Чтоб песни петь, с котами бесноваться.

Будь я наряднее, сквалыга старый,

И я бы хвастала своим товаром.

Седой глупец, забудь свои наказы,

Пусть сторожит сам Аргус413 сотнеглазый,

430 Коль захочу я душу отвести, —

Как и тебя, сумею оплести

Любого сторожа, любого мужа.

Пусть сторожит, да не было бы хуже.

Любовь жены приравниваешь к аду:

435 Мол, греческий огонь,414 что жжет преграды

И чем бушует жарче, тем сильней, —

Ничто пред похотью ужасной в ней;

И, как песок, она не держит воду;

Как червь, что точит твердую породу,415

440 Так жизнь супругу пакостит жена, —

Кто был женат, тому-де мысль ясна.

Три злых напасти в жизни нашей есть,

Ты говоришь, четвертой же не снесть.

Ты ненавистную жену посмел

445 (Да сократится дней твоих предел)

Считать одной из трех земных напастей.

Как будто нету горшего несчастья,

Чем неповинная твоя жена,

Которая всегда терпеть должна».

450 Так я мужей отчитывала рьяно,

Они казнились, что сболтнули спьяну.

Хоть все напраслина — всегда свидетель

Найдется, что страдает добродетель:

Племянница, иль Дженкин, иль соседки

455 (Кто-кто, а лжесвидетели нередки).

Мужей я допекала небылицей

И, словно бешеная кобылица,

Лягалась, ржала и кусалась так,

Что всех отпугивала, а впросак

460 Попавши, огрызалась каждый раз.

Без этого, наверное, тотчас

Меня б мужья в проделках уличали,

А так моих грехов не замечали.

«Кто первым хлеб сожнет, тот первым смелет».416

465 Я первой нападала, билась смело,

С налету я выигрывала бой,

Они же каялись передо мной

В таких грехах, которыми с рожденья

Не согрешили даже в помышленье.

470 Мой муж, бывало, от болезней чах,

А я его во плотских всех грехах,

В гульбе, в разврате гнусном упрекала.

И вот старик бывал польщен немало,

Воображая, что, любя, ревную

475 (Как раз любить развалину такую!).

Когда ж я ночью покидала дом,

Чтоб позабавиться с своим дружком,

И приходила утром спозаранку,

Мужей я уверяла, что служанку

480 Выслеживаю я и сторожу,

Что для того и мужа не бужу.

Эх, позабавилась я в жизни вволю!

У нас, у женщин, уж такая доля.

Мы слабы, правда, но Господь взамен

485 Нам даровал коварство для измен,

Обман и слезы. Мы оружьем этим

Мужскую силу оплетем, как сетью.

И если хвастать, так одним могу

Похвастаться что другу, что врагу:

490 Во всяком деле хитростью иль силой

Всего добьюсь, что мне угодно было.

Все исполнять старались муженьки.

Из них веревки, словно из пеньки,

Могла я вить; брюзжаньем, воркотнёю

495 Я допекала их порой ночною,

Отказывая в милостях, пока

Не открывали тут же сундука,

И лишь тогда, за малую толику,

Ложилась я, к их радости великой.

500 Вам говорю, так исстари ведется:

«Купи, коль можешь, — все ведь продается»,

И сокола приманишь на вабило.

Взяв верх, лгала, что мне их ласки милы,

Лишь для того, чтоб похоть их продлить,

505 Но жажды невозможно утолить

Копченым окороком из Дэнмау.417

Мне было старичков, конечно, мало.

И хоть сам папа будь за их столом,

Еще посмотрим, их ли это дом;

510 Им слово за слово платить могу,

И не останусь я ни в чем в долгу.

Когда же завещанье составлять

Наступит день, долгов мне завещать

Уж не придется, каждое словечко

515 Их оплатила я, и, как овечка,

Притихнув, муж, бывало, уступал

Иль за упорство на себя пенял.

Пусть рьяный муж свирепей будет льва —

Сумею ущемить его права,

520 Потом скажу: «Оставим споры наши,

Смотри, как смирен Вилкин, наш барашек.

Поди сюда, мой милый муженек,

И поцелуй меня еще разок.

Тебе бы тоже тихим быть и смирным,

525 И заживем с тобой куда как мирно.

Ты Иова не раз долготерпенье

В пример мне ставил и его смиренье —

Смирись же сам и потерпи хоть малость.

Прости причуды, воркотню иль шалость —

530 Увидишь, как приятно угождать

Жене и тем любовь ее снискать.

Из нас двоих кому-нибудь да надо

Уступку делать, чтоб сломить преграды.

И раз мужчина женщины разумней,

535 Уступчивости укажи стезю мне.

Чего тебе брюзжать, ворчать и ныть?

Ни с кем не хочешь ты меня делить?

Ну, так бери же всю и без остатка,

Но и расплачивайся, если сладко.

540 От ma belle chose, ее пусти лишь в торг,

Все покупатели пришли б в восторг.

Ее храню, Господь меня прости,

Лишь для тебя. Смотри, не упусти».

Троих мужей таким смирила сортом,

545 Теперь поведаю вам о четвертом.

Четвертый муж был пьяница, гуляка,

Имел любовницу, знал девок всяких,

А я была красива, молода,

Крепка, упряма и смела тогда.

550 Как соловей, умела петь под арфу

И танцевала жигу с пестрым шарфом,418

Особенно когда хлебну винца.

Вот, говорят, Метеллий, от венца

Едва вернувшись,419 грубая скотина.

555 Жену свою толстенною дубиной

Избил до смерти за глоток вина.

Ну, выпила. Так где же тут вина?

Попробовал бы он меня отвадить

От рюмки. Нет, со мной ему б не сладить.

560 А от вина к Венере мысль течет;

И как морозы порождают лед, —

Вино склоняет на любовный труд;

Не только с губ тут слюнки потекут,

От пьяной женщины не жди отказу,420

565 Распутники тем пользуются сразу.

Но, видит Бог, как вспомню я про это —

И осенью как будто снова лето.

Как в юности, все сердце обомрет,

И сладко мне, что был и мой черед,

570 Что жизнь свою недаром прожила я.

Теперь я что? Матрона пожилая.

Украло время красоту, и силу,

И все, что встарь ко мне мужчин манило.

Прошла пора, а кровь, знай, колобродит.

575 Ко мне теперь муку молоть не ходят.

Что ж, отруби я стану продавать,

Еще мне рано вовсе унывать.

Так вот, четвертый муж мой был гуляка;

Меня любил он, негодяй, однако.

580 Несносно было мужа разделять

С наложницей, и стала я гулять.

Вы не подумайте чего худого,

А только с мужем я своим ни слова,

С подружками затеяла возню,

585 Пирушки, пляски, игры, болтовню.

Мой муж от ревности в своем же сале

Как ростбиф жарился. Милее стали

Внимание и милости мои.

Земным чистилищем он звал своим