В Шторме - Pax Blank

Вейдер молчал в течение долгого времени - что уже было ответом. И когда он наконец ответил, пытаясь сильно смягчить свой тон, Люк услышал в нем только пугающую окончательность.

- Нет, - ощущая отчаяние мальчика, Вейдер добавил: - Но ты не виноват. - Люк слегка повернулся, однако это было от неверия - не от надежды. - Ты говорил мне, что принял в жизни свои собственные решения, - продолжал Вейдер, - тогда ты должен признать и то, что Мастер Йода принял свои. Когда забрал тебя от меня. Когда лгал тебе. Когда он…

- Не надо, - тихо произнес мальчик надломленным от усталости и сожаления голосом; он не мог снова говорить об этом. Не этим вечером.

Вейдер затих, неспособный гневаться на него. Но под конец он должен был сказать еще кое-что – может, именно для этого он и пришел:

- Я не бросал тебя. Тебя украли у меня. Помни это.

Люк мотнул головой, не желая размывания границы между ними, никакого послабления.

- Ты хотя бы пытался найти меня?

- Я думал, что потерял тебя, когда умерла твоя мать. Я думал, что потерял вас обоих.

- Но ты не знал наверняка.

- Ты думаешь, что я оставил бы собственного сына? – Вейдер был потрясен обвинением. - Если бы я знал, что ты все еще жив, ничто не остановило бы меня найти тебя. Никто не смог бы скрыть тебя от меня.

Люк отвернулся, не в силах слушать это сейчас. Не желая. Гневаться было легче - так же, как и видеть гневного Вейдера; восстановить границу между ними и не разбираться со всем этим.

- И что бы ты сделал, если бы нашел меня… привел бы сюда?

Вейдер промолчал – понимая, что именно это было бы его намерением.

Голос Люка снизился к горькому, обвиняющему шепоту:

- Какой отец сделал бы такое своему сыну? Когда-либо.

- Ты находился бы там, где тебе надлежало быть - со своим отцом.

- Какая же это защита? - мрачно спросил Люк с явным и глубоко язвительным упреком. – Я очень устал, - добавил он в конечном счете, утомленно отворачиваясь и давая понять, что разговор закончен - по-прежнему потирая голову от туманного давления.

- Это постоянно здесь, - сказал Вейдер, - но это можно отодвинуть. Ты найдешь пространства внутри и вокруг. Именно там ты научишься существовать.

Люк оглянулся, понимая, что Вейдер говорит не об усталости.

- Существовать недостаточно.

- Бывают времена, когда существовать - просто выжить - самая большая победа из всех.

Люк помотал головой:

- Это не победа. Лишь оправдание неудачи.

- Это - то, во что ты веришь, когда смотришь на меня? – тембр в голосе Вейдера нес недвусмысленную угрозу, и Люк знал, что внезапно скользнул очень близко к краю.

Но там он и хотел находиться - по крайней мере, с Вейдером. Он не желал никакого понимания, никакой общности; никаких оттенков серого.

- Да, это.

- Я командую миллионной армией, я стою вторым после Императора. Моя воля диктует судьбы народов, планет и систем. Два десятилетия мое слово - закон.

- И ты потратил все это впустую, - обвинил Люк. - Потому что ты становишься на колени – бесхребетный, готовый продвигать амбиции безжалостного, мстительного старика…

Прежде чем он понял, что делает, Вейдер резко ступил два шага вперед, схватил Люка за руку и рванул вверх, разворачивая к себе… и затем застыл - когда его разум догнал его действия и понял, что он собирается сделать.

- Здесь твое слово - не закон, - с ядом в голосе и явной ненавистью в глазах произнес его сын. – Мною ты не командуешь.

Вейдер отпустил его, почти отбросив от себя.

- Ты - глупый ребенок. Ты ничего не знаешь о том, о чем говоришь.

- Если тебе не нравится то, что я говорю, тогда уйди, - прошипел Люк.

Не желая продолжения этой тирады, Вейдер отвернулся и направился к дверям. За долгие секунды, прошедшие пока открывались замки, его гнев стих, оставляя недоумение, каким образом они вновь пришли к тем же отношениям.

- Почему ты всегда пытаешься спровоцировать меня? – в тишине спросил Вейдер.

- Чтобы напомнить нам обоим, кто ты на самом деле, - ответил Люк, не утруждаясь повернуться.

В конце концов двери с глухим звуком закрылась, и Люк снова остался в безмолвной темноте. Он раздумывал долгое время, но не смог найти в себе сожаления ни об одном своем слове.

Глава 8

Глава 8

- Лея! - Мон широко улыбнулась, распахивая объятия для принцессы, мчавшейся с транспорта на палубу калмарианского крейсера «Дом Один» - главного крейсера Альянса. За ней следовали Ландо и Чуи.

- Мон, - улыбнулась Лея, искренне обнимая старшую женщину - прошло так много времени с тех пор, как она видела ее и с тех пор, как чувствовала себя в безопасности.

Мон Мотма крепко держала Лею в течение долгих секунд, радуясь, что та благополучно вернулась назад. Они всегда были близки, фактически были семьей, будучи хорошо знакомой с ее приемными родителями, Мон знала Лею с пеленок, и теперь у них не осталось никого, кроме друг друга. Мон уже прочла рапорт Леи, написанный той в течение недельного полета возвращения к флоту, и так же говорила с ней несколько раз, пока оба их корабля одновременно находились в реальном пространстве между прыжками – но о шпионе она не упоминала. Некоторые вещи лучше делать наедине, лицом к лицу.

- Лейтенант Грейд проследит, чтобы твои друзья были устроены в каютах… а у нас есть кое-что, о чем нужно поговорить, - сказала она серьезно, уводя Лею.

.

.

.

- Разрешите, - сухо проговорила Лея, беря в руки прозрачный пакет с лежащим в нем комлинком, не веря своим глазам и поворачиваясь от Мон к Криксу Мадину, чье лицо было скрыто в слабом освещении тщательно освобожденного коммуникационного блока.

- Мы не обвиняем, пока, - нейтрально произнес Мадин. Он также знал Люка, и поначалу не мог принять правду, что лежала прямо перед ним. Но по мере увеличения фактов в нем росло негодование, и сейчас, будучи вынужденным излагать их отрицающей все Лее, Мадин и сам начал убеждаться в верности своих слов.

- Что мы действительно знаем наверняка – это то, что с этого комлинка посылались закодированные сообщения. С этого устройства мы можем отслеживать их более точно.

- Все отсылают несанкционированные передачи, - запротестовала нисколько не убежденная его словами Лея.

- Они закодированы, - мягко ответила Мон. - Как только у нас появился этот комлинк, мы проследили более сорока передач с его диапазона частоты за последний год – и все закодированы. Это стандартный комм, Лея - у него вообще не должно быть способности работать на такой сжатой частоте.

- Вы даже не уверены, что этот комм - его, - парировала Лея, не желая сдаваться так легко, и все же внутри вновь зашептал тот тихий голос, что мучил ее раньше.

- Этот комм находился в его контейнере, - спокойно произнес Мадин.

- Мы не говорим, что он принадлежит ему, - возразила Мон, желая дать Лее время, чтобы принять очевидное, - мы только ищем ответы.

- Если бы я была имперским агентом, не думаю, что я бы оставила свой переделанный комлинк в моем собственном контейнере, - ответила Лея, подразумевая большой персональный ящик из пластила с написанным сбоку по трафарету именем владельца. Контейнеры перевозились с корабля на корабль при каждом перераспределении. В них содержалось все личное имущество - ничтожно малое в случае Люка: униформа, рабочая и гражданская одежда, дека, масса, связанных с работой информационных чипов… и этот комлинк.

- Мы тоже не слепы, - мягко заверила Мон, успокаивая гнев принцессы. - Лея, мы знаем, что у нас был шпион - знаем это уже почти год.

- Люк был с нами три года, Мон, - прервала Лея.

Мадин покачал головой:

- Мы лишь узнали о шпионе год назад - но он, наверняка, действовал до этого.

- Он? - спросила Лея многозначительно. Она думала, что из всех присутствующих Мадин будет настаивать на обвинениях в последнюю очередь, так как он сам являлся имперским невозвращенцем и так же находился раньше под подозрением.

- Последняя закодированная передача с этого комлинка вышла меньше, чем за два часа до имперской блокады Хота, - сказал Мадин серьезно. - Одна была послана за три недели до установки последнего базисного оборудования на планете, еще одна - отправлена за день до прибытия туда первых подразделений для установки лагеря, включая Разбойную эскадрилью. Хоть мы и не знаем, что они содержали – у нас не получается взломать код – но, думаю, что даты в значительной мере сами говорят за себя.

- Да, я не сомневаюсь, что это оборудование шпион использовал для передачи информации - я только подвергаю сомнению личность владельца, - Лея слышала, как повышается тон ее голоса. Руководитель комотдела нервно обернулся - в конце концов, это именно он объединил все части, когда получил данный табельный комлинк для установки переназначения.

Все медленно доходило до сознания Леи… И она почувствовала себя больной и усталой.

Мадин был прав, конечно: около года они просто знали о существовании шпиона, сливающего информацию - и все это время пытались поймать его. Но тот всегда избегал всех их тонких уловок, всех тщательно расставленных ловушек, в мельчайших деталях разработанных штатом командования – членом которого был и Люк.