Соблазн в сапфирах - Рене Бернард

Эш попытался завязать разговор, понять, помнила ли что-нибудь Кэролайн об этой странной ночи, но безрезультатно. Она краснела и казалась немного смущенной, хотя любой флирт мог вызвать такую реакцию.

Соблазнять незамужнюю гостью, да еще под своей собственной крышей, безусловно, являлось самой банальной и непростительной ошибкой, какую мог совершить мужчина. И Эш снова подумал, что должен был спросить своего деда о его истинном намерении. «Что, если старик проверяет меня, поместив прелестную мисс Таунзенд в пределах досягаемости?»

Эш находил странное удовлетворение в том, что сумел сдержать себя, понимая, что сотня других мужчин не задумываясь взяла бы то, что было предложено, виня во всем провидение. Но для него стало бы верхом позора воспользоваться полубессознательным состоянием женщины. Равносильно тому, как посмотреть в лицо «терьеру», если все выйдет наружу и ему придется защищать свое доброе имя.

«Неужели та женщина, что целовала меня ночью, — тайная часть Кэролайн?» Эш видел, что, когда Кэролайн смеялась или шутила, в ней проскальзывал блеск игривой кокетки, с которой он общался ночью. Однако, судя по всему, ее самообладание было громадным, и это заставило его задуматься. Что за наслаждение будет пробудить в ней эту скрытую силу! Увидеть, как Кэролайн оживает, и овладеть этой силой!

Настроение Эша резко упало, и огорчение охватило его. «Дурацкие мечты и идиотские фантазии, которые не дадут мне ничего, кроме печального завершения соглашения с дедом и посещения балов, которые сведут меня в могилу!

Невозможное существо! Будь я проклят, что согласился на это!»

По крайней мере, он составил гардероб Кэролайн и теперь мог переложить заботу о ней на Дариуса. И если честно, получал наконец свободное время для себя и собирался его провести, сбросив напряжение, пусть даже в бесстыдном загуле.

«Если прошлая ночь являлась испытанием, то я, пожалуй, выдержал его. Но будь я проклят, если снова отважусь на это!»

Глава 8

— Ты сегодня не в настроении, Эш?

— Черт побери, нет ничего хуже, как встречаться с другом после убийственной ночи карточной игры! — Эш занял свой любимый стул в кабинете Роуэна. — Но хочу, чтобы ты знал: я радуюсь, как жаворонок, — пророкотал он.

Роуэн улыбнулся и протянул другу бокал вина.

— И как я это не заметил? Но тогда большинство жаворонков не выглядели бы так, будто им засунули горячие угли в их…

— Честно говоря, я ожидал большего такта и понимания от врача, — прервал его Эш, его настроение поднялось, когда волшебное очарование убежища «Джейда» передалось ему.

Было что-то особенное в хаосе библиотеки и самом кабинете доктора Роуэна Уэста, что заставляло забыть обо всем остальном мире и насладиться этим забытьем…

Комната была наполнена разными сувенирами из путешествий и научных экспедиций, хотя многочисленные странные статуи или кожаные свитки имели ценность только для специалистов. Это было смешение различных культур и стилей, но характер владельца главенствовал над ними всеми. Маленький особняк Роуэна стал убежищем и неофициальным штабом для членов общества «Джейд».

Нельзя сказать, что это был лучший из домов, хотя он и находился в достаточно комфортабельном районе, где обитали клиенты доктора Уэста. Они не стали бы доверять человеку, стоявшему намного ниже их на социальной лестнице, но не потерпели бы и того, кто поднялся выше.

В этот вечер Эш искренне порадовался, обнаружив Роуэна бодрствующим. Очевидно, он вернулся домой менее часа назад после позднего вызова к больному старику.

— После твоей предупредительной записки я не знал, увижу ли тебя до весны, но Дариус сказал, будто у тебя какой-то уникальный сезон. Нет, он не объяснил, в чем состоит его уникальность, так что ты можешь понять, что это наводит на разные размышления. — Роуэн уселся на стул напротив, вытянув длинные ноги. — Просто убеди меня, будто ты не делаешь ничего безумного.

Эш покачал головой:

— Тут не о чем говорить. Мой дед попросил меня об одолжении, а именно в течение нескольких недель присмотреть за одной особой. Хотя наши отношения развиваются так, что она или вернется домой, или я убью ее, поэтому я воспринимаю это как временную повинность.

— Что ж, действительно довольно уникально. А у этой особы есть имя?

— Мисс Кэролайн Таунзенд, и не притворяйся, будто ты не слышал о моей большой американской проблеме.

— Слухи ходят, но я не слишком им доверяю. Честно говоря, по моим представлениям, ты не тот мужчина, который взялся бы опекать юную особу любой национальности, если бы за этим не стояло нечто чрезвычайное.

Эш заморгал.

— И я должен это проглотить? Я не дьявол, Роуэн!

— Извини, разве не ты только что говорил об убийстве девушки?

— Непредумышленном! — быстро поправил его Эш, подвинувшись на своем стуле. — Я не планирую ее убийство.

— О, это настоящее облегчение для мисс Таунзенд! — усмехнулся Роуэн. — Но я не уверен, что она в безопасности. И вообще, что она собой представляет?

— Ужасная! Без юмора, чопорная, капризная и упрямая! Другими словами, я попросил Дариуса развлекать ее.

— Бедный Дариус! — Роуэн потянулся вперед и подлил вина в бокал своего рассерженного гостя. — Но она хоть красивая?

Эш хотел было по привычке отрицать это, но память о карамельных карих глазах и той красоте, которая предстала перед ним на прошлой неделе, поколебала его ответ. Ее вкус все еще оставался на его губах, и он выпил вина, чтобы избавиться от него. «Красивая? Она как сверкающий сапфир, который поначалу кажется простым голубым камнем, пока его не отполируют и все грани не заиграют, как… Я никогда не оглядывался на нее дважды и не замечал ее, но сейчас, к сожалению, приходится отворачиваться».

— Кто-то может сказать и так.

— А ты?

— Это не относится к делу. — Отклонив голову на спинку стула, Эш поднял глаза к потолку. Вставки из расписанной меди придавали комнате странную элегантность, и его глаза следовали за извилинами рисунка, пока сам он пытался успокоиться. — Лучше думать о ней как о горгулье.

— То есть как об ангеле? — заключил Роуэн, интуитивно чувствуя, что у друга не так уж все просто. — Ах, что за радость быть телохранителем добродетельной юной женщины, да еще трезвым и внимательным!

Эш рассмеялся, заканчивая свою медитацию.

— Трезвый и внимательный — эти слова никогда не подходили мне.

— Я бы не прочь посмотреть на трезвого и внимательного Эша Блэкуэлла — даже если это вчерашняя новость.

Его юмор растворился в знакомых словах, и Эш подумал, что было бы, если бы его дед не поступил так с его надеждами на этот сезон.