В тени больших вишневых деревьев - Михаил Леонидович Прядухин

с начкаром, подпол-ковник еще какое-то время молчал и только гладил свои усы, потом задумчиво произнес:

— М-да, ну ты и сучонок, — и тут же ударил Серегу в челюсть. Подполковник был худощавого телосложения, да и в возрас-те, но все же очень крепок, а возможно, он чем-то занимался, но факт в том, что он выключил Пожидаева с одного удара. Когда тот очнулся, то обнаружил себя под стеллажом. В под-собке, кроме него, лежащей двери на полу и комнатной мухи,

никого уже не было… Наутро, сготовив и раздав завтрак, Сергей, хватанув остатки

чарса, принялся чинить дверь. В подсобку вошел подполковник. Пожидаев встал, вытянувшись по стойке «смирно».

— Пойдем со мной, — сказал он и направился к центральной двери, которая выходила прямо на плац.

Когда Сергей вышел, то увидел, что весь полк построен.

95

— За мной, солдат! — громко и четко скомандовал зампотыл

и направился на середину плаца.

Остановившись в центре, Фурса, зачем-то сбросив панаму

с головы Сергея на землю, прокричал:

— Товарищи солдаты! Я хорошо знаю, как тяжела и опасна ваша служба! Как в жаре и холоде в карауле, в окопе, в рейде и бою вы доблестно переносите все тяготы советского солда-та! Но вот этот упырь ничего этого не знает! Он каждый день сладко жрет и мягко спит! Причем у него хватает наглости и бесстыдства своей грязной лапой лезть в ваш котелок и забирать оттуда самое лучшее, что Родина вам дала!

Полк молча стоял, а Пожидаев, опустив голову и смотря себе под ноги, думал: «Охренеть, вот это пападос, а я еще, придурок, накурился как удав…»

— Прошу любить и жаловать. Теперь вы бывшего повара найдете в 3-м ПТВ, если у кого есть к нему вопросы, — уже просто громко добавил подполковник. — Лейтенант Кислицын! Ко мне! — опять перейдя на крик, скомандовал Фурса.

От одного из подразделений, построенных на плацу, от-делился офицер и легким бегом подбежал к нему. Не успел он отрапортовать, как зампотыл, перебив его, четко чеканя каждое слово произнес:

— Лейтенант Кислицын! Примите пополнение! И пусть он таскает у вас АГС1, — которых не было в 3-м ПТВ, перепутав его с СПГ2.

— Есть! — ответил офицер и, обращаясь к Сергею, приказал: — Рядовой, за мной бегом арш! — и побежал к своему взводу, а Пожидаев — за ним…

Лежа в палатке 3-го ПТВ на шконаре и путаясь в своих мыслях, Сергей даже и не догадывался, что буквально еще вчера по ней ползала та самая обыкновенная комнатная муха

с пустым брюхом, мечтающая «о большой и чистой любви». Зато он только что узнал, что Геру Сарычева и Игоря Алехина с утра увезли на точку. Но не знал Пожидаев того, что уже боль-ше никогда их не увидит, и не знал еще того, что в его жизни

1

АГС

–

автоматический гранатомет станковый.

2

СПГ

–

станковый противотанковый гранатомет.

96

открывается абсолютно новая страница, что не зря комнатная муха всеми силами пыталась отсюда вырваться…

А копрофага факультативная, обожравшись в подсобке до умопомрачения сладкой сгущенки, еле доползла до своего укромного местечка и, уже засыпая, подумала: «Все же я попала

в рай. И какие, однако ж, вздорные мысли мне вчера вечером

в голову приходили…»

97

Глава VIII

Только что прозвучала труба, возвещая личному составу

12-го Гвардейского команду строиться на обед. И 3-й ПТВ, как в замедленной съемке, начал собираться, гремя котелками, в волнах испарений от воды, разлитой по всему зеленому дере-вянному полу, сколоченному из ящиков от снарядов. Солдаты, как сонные мухи, неторопливо передвигались и о чем-то вяло переговаривались. Расплавленные 50-градусной жарой, они походили на безвольных, бесформенных амеб, которым по фиг, что кровь пить, что вино.

— Э-э, поварь, слюшай сюдэ. В предбаннике1 взяль мой котелёк и принес мне пайку с обед, — нехотя, через губу про-мычал Бухрон, вальяжно раскинувшись на кровати. — На ней написан фамиля «Бикмаев», — продолжил он. — Только бери второй, первой эту парашу, что ты готовиль, жри сама, — и, считая разговор законченным, перешел на тюркское наречие, продолжив общение со своим земляком, сидящим напротив.

«Эта песня хороша, начинай сначала», — подумал Сергей, но вслух ничего не ответил черпаку-узбеку и, взяв только свой ко-телок в предбаннике, вышел на улицу. Совсем недавно наконец-то он перестал отбиваться от наседающих на него дембелей на прачке. Хотя, по большому счету, уже как пару месяцев его особо никто и не трогал. Словесно с ним по-прежнему разго-варивали как с чижиком, но наехать или припахать никто не пытался. После того как он дал отпор банщику Назиму, конечно же, так сразу от него никто не отстал и были еще предприняты попытки поставить поваренка на место. Сергею пришлось еще пару раз постоять за себя и получить по полной, но все же ему досталось не так сильно, как в первый. Пожидаев хорошо за-помнил наставления своего земляка Саши Антонова: «Держи марку. Если упадешь, то обратно подняться будет практически невозможно». А теперь Сергей был черпаком и имел законное право послать куда подальше дедушку вместе с бабушкой, а вернее — с дембелем, тем более какого-то черпака. Но его быв-шая прописка — прачка — все перечёркивала, всю его борьбу за выживание, а вовсе не «пламенная» речь зампотыла перед всем полком.

1

Предбанник

–

небольшой коридор в военной палатке при входе.

98

Он прекрасно понимал, что озлобленные солдаты не простят ему его привилегированного положения, и эти полгода на кухне сейчас аукнутся. Правда повара были наименее презираемы в войсках, в отличие от писарей, кладовщиков, банщиков и про-чих, потому как тоже ходили в рейды, но эта печать «Прачка» — как помазать лоб зеленкой.

Стоя в строю на плацу, Сергей увидел, что в подавляющем большинстве своем 3-й ПТВ состоит из азиатов, немного сла-вян и человек пять кавказцев. «Восток — дело тонкое», — как-то говаривал красноармеец Федор Сухов, но с тех пор, наверное, многое изменилось, и проще пареной репы было понятно, что верховодят во