В тени больших вишневых деревьев - Михаил Леонидович Прядухин

он хватался голой рукой за ее металлический поручень, то мгновенно с криком отпускал его, т. к. получал банальный ожог. Внутри такого БТРа находиться физически было невозможно. Да и те, что стояли в тени деревьев и под стенами полуразрушенных дувалов

3

в плане нахождения в них личного состава тоже были бесперспективны. Поэтому бойцы 3-го ПТВ находились в заброшенном кишлаке в полу-разрушенных глинобитных домах недалеко от штаба полка и палатки медвзвода.

1

Зеленка

–

местность,

где растут деревья,

различные сельхозкультуры.

Обычно возле реки.

2 В броне — внутри танка, БМП, БТР и т. д. 3 Дувал — глинобитный забор.

108

Вот уже третий день подряд словно невидимый огромный солнечный кулак глушил, как динамит глушит рыбу, шестиде-сятиградусной температурой весь личный состав. Единствен-ным спасением от жары была река с прохладной водой при-мерно в пятистах метрах от расположения штаба. При первой же возможности личный состав короткими типа перебежками

с

двухминутными передышками в тени деревьев «мчался» на речку. «Типа перебежки» слабо походили на настоящие «перебежки» и по большому счету напоминали спринтерский забег черепах, присыпанных серо-желтой пылью

1

, поэтому и слово «мчались» тоже весьма условное в этом смысле. Бойцы теряли драгоценные минуты на передышки, но, оглушённые и обожжённые невероятной жарой, по-другому передвигаться просто не могли физически, и поэтому основное время уходило на дорогу, минимизируя их пребывание в живительной влаге. Хотя был еще один казус во всем этом исходе на реку: когда выходишь из воды, то никак не можешь понять, то ли ты еще не обсох, то ли уже покрылся потом…

Это была общевойсковая операция, в которой участвовала вся 5-я Гвардейская мотострелковая дивизия. Осталось тайной, покрытой мраком, за какие грехи из двух экипажей БТРов, 3-го ПТВ сделали «скорую помощь». Где «залетел» лейтенант, чтоб вот так со своим взводом оказаться возле штаба полка? Но факт остается фактом: из огнеметчиков сделали санитаров, а их БТРы иногда использовали для перевозки тяжелораненых, в том числе и погибших, в полевой дивизионный госпиталь. И злые языки сразу окрестили машины 3-го ПТВ труповозками. Да и санитарами огнеметчики были с большой натяжкой: они лишь только помогали медикам перетаскивать и перевозить раненых. В основном они разгружали и загружали боеприпа-сы, несли круглосуточную караульную службу, охраняя штаб полка, а в случае срочного выезда на блоки комполка сопро-вождали его на БТРах. В общем, были на подхвате. Новое их амплуа — санитары, за месяц боевых действий под Кандагаром прочно за ними закрепилось. И, когда на горизонте кто-то на

1

Серо-желтая пыль

–

в этой местности Афганистана почва была серо-желтого цвета.

109

блоке вдруг замечал поднимающийся столб пыли, то, бросив ковыряться в носу, кричал своим товарищам:

— Атас! Комполка с санитарами на труповозке прет!..

***

У каждого человека бывает свой черный день, а у некоторых этих дней хоть пруд пруди. Но тот день, 18 августа 1987 года, Сергей Пожидаев запомнит на всю жизнь. Конечно, и в детстве,

и в юности у него были черные дни, но они были черны в со-знании того мальчишки, который, прячась в тени вишневых больших деревьев, сидя на своей любимой лавочке, нервно курил, переживая, что вдребезги разбил свой чехословацкий мотоцикл «Cezet». Не знал он тогда, что настанет такой черный день в его жизни, что из всех предыдущих просто вытравятся все темные тона событиями 18 августа 1987 года и они в его сознании приобретут лишь слегка серый цвет…

Хотя с утра все вроде бы начиналось хорошо. Во-первых, спала эта безумная жара: вчера термометр показывал лишь 42 градуса, что после 60 ощущалось как вечерняя свежесть после знойного дня, и, судя по всем приметам, грядущий день обещал быть «прохладным». Во-вторых, КП-1301 пригнали откуда-то с блоков прямо в штаб полка, и утром, когда шмат солдатской каши летел в котелок Сергея, он приветливо крикнул повару:

— Привет, Альгис!

Но бывший ученик и друг как-то сухо буркнул:

— Привет, — и на его лице не дрогнул ни один мускул. Вообще-то, когда Сергей отходил от кухни, то серая тучка

налетела на его душу. Эта холодная реакция его друга-повара неприятно кольнула ее. Но Пожидаев успокоил себя, мысленно оправдав поведение Альгиса: «Наверное, еще не проснулся или Гуляев кровь свернул». И, подкрасив ответ повара, Сергей за-шагал к своим, планируя, где они будут жарить сегодня вечером картошку с тушенкой. Когда они завтракали в разваленном глинобитном доме, то он не удержался и похвастался:

— Сегодня вечером гуляем. Будем жарить картошку с туш-няком. Надо только раздобыть дрова.

1

КП-130

–

кухня полевая,

рассчитанная на

130

человек.

110

То, что Буткевичус даст ему продукты, он не сомневался.

— С чего это? — недоверчиво спросил Иса.

— Мой бывший ученик кашеварит на походной кухне. Теперь заживем, мужики. Надо же как-то компенсировать наше ны-нешнее положение, — торжественно произнес Сергей.

После утреннего развода их по старой схеме вместо утре-ней зарядки послали разгружать снаряды для минбанды1, привезенные с дивизии. Все бойцы, как обычно, сетовали на минометчиков, вспоминая о них в форме различных эпитетов, далеко не всегда цензурных, негодуя: с какого перепоя они раз-гружают их боеприпасы? Минометчики могли бы сами поднять свои толстые задницы, приехать сюда и попробовать, каково это — бегать с сорокакилограммовыми ящиками. На перекуре Пожидаев, сказав замку2, что идет на кухню, уверенной по-ходкой направился к КП-130, внутренне радуясь предстоящей встрече с Альгисом Буткевичусом, которого не видел с тех пор, как его выгнали из поваров.

На полевой кухне Сергей застал своего ученика за муштрой молодого бойца. Он сидел на пищевом солдатском термосе и бойко покрикивал на чижика-повара, а тот нервно мешал пас-сировку в огромной сковороде.

— Ну, что, лабус, где твой бус?! — приветливо на ходу вы-крикнул эту абракадабру Сергей, которую он придумал в наркотическом угаре, когда они работали вместе.

Она абсолютно ничего не означала, но почему-то нрави-лась ему и очень часто была сокращена просто до «Где бус?». Ранее часто бывало, на кухне во время готовки, обращаясь к Буткевичусу, Пожидаев вместо его имени говорил: «Где бус?».

Вообще, в армии