У царя Мидаса ослиные уши - Бьянка Питцорно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Видишь? Теперь она станет отдавать письма Саверио или кому-то из прислуги. И если там будет что-то о тебе, мы об этом никогда не узнаем. Довольна?
Она злилась на Тильду: Ирен обиделась, что её не подождали, а Лалага не знала, как оправдаться.
Вечером она легла спать, и словом не перекинувшись с кузиной. Напрасно Тильда пыталась рассмешить её, передразнивая тётю, напрасно начинала доверительным тоном рассказывать о Джорджо, как бы обещая новые откровения, – Лалага лишь отодвинулась от неё на самый край матраса, повернулась спиной и сделала вид, что спит. Она была в ярости.
Спала она плохо и недолго, проснувшись уже к рассвету, и всю ночь думала об Ирен: «Что мне ей сказать, чтобы она меня простила? Как оправдаться?»
Тильда советовала:
– Скажи, что мы ушли потому, что она опоздала.
То есть не только соврать, но ещё и обвинить в этом саму Ирен! Похоже, кузина совсем не представляет, что такое дружба. Она привыкла использовать других для своего удобства. И Лалагу она тоже использовала, даже не задумавшись о том, сколько неприятностей принесло её поведение.
Тильда спокойно спала на своей стороне кровати, и, несмотря на сильную неприязнь, которую Лалага к ней чувствовала в этот момент, она не могла ещё раз не отметить, что кузина – настоящая красавица: кожа гладкая, загорелая, без единого прыщика на щеках или на лбу, губы полные, нос прямой и короткий, из-за чего она слегка похожа на львицу, рассыпавшиеся по подушке волосы светлые, как у шведки, запястья и лодыжки тонкие, пальцы рук длинные, ногти ухоженные...
Эх, чего бы только не отдала Лалага, чтобы быть на неё похожей или хотя бы немного вырасти, превратиться из ребёнка в девушку! Печально, когда чувствуешь себя намного более взрослой, чем эта безмозглая эгоистка кузина, а зеркало в шкафу убеждает, что ты все ещё слишком похожа на собственную фотографию, сделанную год назад, в конце пятого класса начальной школы.
Она тихонько поднялась и на цыпочках, не надевая туфли, выскользнула из комнаты. Ей нужно помириться с Ирен. С самого первого класса, когда они только познакомились, их размолвки ни разу не длились больше пяти минут. Но что ей сказать, чем оправдаться?
Ирен проснулась рано: похоже, ей тоже не давали спать мысли о вечерней ссоре. И Лалага в который уже раз убедилась в великодушии подруги, встретившей её без упрёков и вопросов.
– Прости меня за вчерашнее, – сказала она, – я что-то распсиховалась. Хочешь, после пляжа пойдём ловить креветок к Новому маяку?
На пляже Лалага ни на секунду не отходила от Ирен. Она вдруг почувствовала, что ей нужен физический контакт, поэтому всё время держала подругу за руку, обнимала за плечи, растирала спину полотенцем после купания. Ирен радостно отвечала ей тем же.
– Может, хватит уже телячьих нежностей? Как детсадовские, честное слово, – бросила Тильда таким же саркастическим, как в первые дни, тоном.
Но подруги притворились, что не слышат, и под ручку удалились в сторону скал, где и провели все утро, собирая ракушки и морских ежей. Тильда в это время читала под зонтиком. Лишь на яхте она снова улыбнулась сестре, как будто ничего не случилось. Но теперь настала очередь Лалаги проявлять холодность.
Часть четвертая
Глава первая
Когда «Моя дочурка Джиролама» вернулась в порт, выяснилось, что за время её отсутствия пришёл танкер.
Матросы уже растянули толстые шланги из прорезиненного брезента вдоль двух главных улиц деревни и теперь с помощью более тонких шлангов подсоединяли к ним переулки и отдельные дома. Поскольку шланги давным-давно прохудились, из них сразу же потекли тонкие струйки, и вскоре в пыльных уличных выбоинах образовались грязные лужи, куда, едва сойдя на берег, со всех ног бросились Тома, Пикка и Шанталь.
– Только попробуйте явиться домой в грязных сандалиях! – сердито прокричала им вслед Форика.
– Если они испачкают пол, нам влетит от Аузилии, – спохватилась Зира.
Один из матросов, соединявших шланги, рассмеялся и подмигнул ей.
– Какие планы на вечер, красавицы мои? – спросил другой.
– Красавицы, да только не твои, – презрительно ответила Зира, схватила под мышку хохотавшую и болтавшую ногами Пикку, задрала нос и направилась к дому. То же проделала и Форика с Тома.
Саверио нёс зонтик. Остальные взяли
