2. Идеальное Дело - Роман (Крысь) Хаер

Говорил Трошка быстро и отчетливо, как опытный базарный торговец. Голос его, высокий и глухой одновременно, казалось, звучал около самого уха. После этой фразы гоблин поднял ведерки полные воды и спокойно прошествовал мимо, не обращая на меня никакого внимания. Мы с Рыжиком стояли и смотрели, ничего не понимая. Гоблин с ведерками поднялся по небольшой приставной лестнице к краю огромной бочки, выплеснул туда воду, аккуратненько спустился и прошел в шаге от нас, снова направляясь к воде. Своего водоносного занятия он прерывать не собирался.

— Извините, вы гоблин Трошка? Маг Воды? — спросил я, откашлявшись, когда гоблин с невозмутимым видом прошествовал мимо. Гоблин остановился рядом, повернулся ко мне и с интересом уставился на седло.

— Галлюцинация разговаривает. Интересно-интересно, — сказал задумчиво старичек-гоблин (при этом он ужасно грассировал, и последняя фраза звучала как «интегесно-интегесно»), и вдруг неожиданно кинул в меня пустое ведерко. Ведро попало в седло, и я потерял равновесие. Назад я его не уронил (удержал с большим трудом) но, возвращаясь в исходное положение как маятник, не рассчитал, и седло стало съезжать с головы вперед. Я растерялся и отпустил неудобную вещь. Через секунду на земле лежал кряхтящий оседланный гоблин.

— Извините, неловко получилось, — пробормотал я смущенно, освобождая гоблина из-под седла.

— Да, ты не галлюцинация, — деловито вынес свой вердикт гоблин, поднимаясь на ноги. — И кто же ты тогда?

— Мне баба Торя посоветовала к вам обратиться, — ответил я. — Нам надо на Остров.

— И после того как Торька тебе помогла, ты спер у нее седло? — восхищенно поинтересовался гоблин Трошка, растягивая свою сморщенную рожицу в радостной ухмылке.

— Ээээ… — протянул я. Такая постановка вопроса мне в голову почему-то не приходила. — Понимаете, это получилось совершенно случайно.

— Понимаю, — радостно кивнул головой гоблин. — Многие великие кражи, о которых потом слагали легенды, были сделаны совершенно случайно.

— Вы не правильно поняли… — совсем смутившись, промямлил я.

— Да ты не стесняйся, юноша! Сначала седло Торькино, потом меня обворуешь, а там глядишь — и прославишься на весь Ворк! — радостно закричал Трошка.

— Дело было так, — решительно начал я, и быстро рассказал историю с драконом и драконицей.

— Ну, это же совсем другое дело! — обрадовался гоблин. — Я думал простой вор пришел, а у меня в гостях, оказывается, драконий сводник! Ты попробуй поставить разведение драконов на коммерческую основу. Мысль дарю бесплатно.

Объяснять что-либо вредному старикашке, как я понял, было занятием безнадежным. Такие люди понимают только конкретные предложения, и если начинать с ними ни к чему не обязывающий разговор, то можно часами трепаться ни о чем, а мне надо на Остров.

— Трошка, а вы бы могли передать бабе Торе седло? — задал я первый конкретный вопрос.

— А зачем это мне? А вдруг ты его спер, и тогда Торька точно скажет — Трошка с ума сошел, послал орка седло у меня спереть, — не согласился гоблин. — Нет уж, сам спер — сам и возвращай, если хочешь. Меня в свой криминал не вмешивай.

— Да не крал я седло!

— А я разве говорю, что крал? Лежало седло никому не нужное, да я бы сам подобрал! Тебе просто повезло!

Спорить было бесполезно, и я решил сменить тему.

— Давайте забудем про седло.

— Да не видел я никакого седла! Что ты заладил, седло-седло, — сразу согласился улыбчивый гоблин. — Я сёдел не видел ни разу в жизни. Даже не представляю, как сёдла выглядят!

Мы посмотрели на друга пару секунд, и я продолжил:

— Мне баба Торя говорила…

— Ну, раз Торька сказала, значит, так оно и есть, ты не сомневайся, юноша. Торька лишний раз не соврет. Вот кто бы другой сказал — верить бы не посоветовал. А вот бабе Торе — доверие полное.

— …что вы можете…

— О, я многое могу, юноша. Но многое — это не значит что все. Все, мой друг, не может никто на свете. И старый гоблин все не может. Немногое могу, но что конкретно — сам, знаешь ли, часто забываю. Старость не в радость, мой юный друг.

— …помочь…

— Помогать — дело хорошее. Без помощи нет общества, а без общества — нет нас. Что мы без общества, так — букашки. А букашки никому не нужны, даже обществу, правильно я думаю?

— …переправиться на Остров! — с трудом закончил я, и перевел дух. Разговаривать со старым гоблином оказалось просто невыносимым занятием.

— А что ж ты не поплывешь? Плыть — это целое удовольствие. Плавание, знаешь ли, юноша, здорово развивает духовно и физически. Плавать…

— Акулы.

— А что акулы? Так — рыбки. Ты что, рыбу никогда не ел? А хотя понимаю — в тебе с детства развились комплексы, мания преследования, рыбофобия…

— Да, — не стал я вдаваться в подробности, тем более что «гыбофобия» у меня действительно имелась, когда дело касалось акул.

— Ну, тогда можно доплыть, предположим, на седле, — после этих слов мы пару секунд поиграли в гляделки. — Ах да, склероз замучил, известная гоблинская болезнь. Нет же у тебя седла, я помню, помню.

После этого гоблин сделал вид, что мучительно задумался. Я ему не мешал — наступившая тишина после гоблинской трескотни меня очень радовала, даже больше скажу — ласкала слух. Впрочем, это блаженство продлилось не долго.

— Конечно, уважаемой бабе Торе я отказать никак не могу, тем более помогать друг другу — долг разумных существ, ты согласен? — гоблин невинно взглянул на меня.

— Конечно, — сказал я с умным видом.

— Поэтому, как только я доделаю свою работу (наполнить бочку надо), я сразу же займусь твоим вопросом, — сказал разговорчивый Трошка, поднял ведерко, развернулся и с деловым видом пошел к воде.

Я удивленно посмотрел на спину деловитого гоблина. Трошка неспешно шел к озеру, помахивая в воздухе крохотными ведерками (каждое размером примерно с пивную кружку). После этого я подошел к огромной бочке, в которую при желании мог бы поместиться дракон (если его немного утрамбовать) и, поднявшись по приставной лестнице, заглянул за край. Вода в бочке едва покрывала дно. Такими темпами можно было наполнять бочку водой пару месяцев. Я спустился с лестницы и стал задумчиво чесать затылок. Тем временем гоблин вернулся и начал громко кряхтя (мне показалось — излишне громко) подниматься по ступенькам, останавливаясь на каждой и переводя дух. Поднявшись на последнюю, он поставил ведра на широкой ступеньке, поднял одно, делая вид, что сейчас надорвется, и выплеснул воду в бочку. После этого так же неспешно опорожнил второе ведерко. Пожалуй, со сроком в два месяца я погорячился — минимум полгода. После этого гоблин неспешно спустился на землю и присел на той же лестнице, якобы устав.