2. Идеальное Дело - Роман (Крысь) Хаер

Зверь копался в стене, в основном используя рога над ноздрями и изредка помогая себе передними лапами. На меня дракон никак не отреагировал, ни на секунду не прерывая своего увлекательного занятия. Мы с Котом подошли почти вплотную к его огромной голове, и я стал с интересом наблюдать за драконьей работой. Дракон, как заправский шахтер, добывал каменный уголь.

Антрацит в этом месте не лежал огромным пластом, а попадался небольшими вкраплениями в известковую породу. Дракон разрывал стену и выгрызал кусочки каменного угля, после чего с наслаждением его жевал огромными плоскими зубами. В целом дракон производил впечатление доброй и умной зверюги, и поглядывал на меня с веселым интересом. Похоже, он относился к своему шахтерскому занятию как деревенский парень на завалинке к лузганью вкусных семечек. Веселое ненапряженное времяпровождение — и не более того. Постояв минут десять, я понял — мое появление не нарушило планов дракона. Он продолжал лузгать антрацит, и не собирался прерывать своего увлекательного занятия. Как тащить к бабуле-хорошуле животное весом несколько тонн — я себе не представлял.

— Гошенька, пойдем со мной а? — жалобно попросил я дракона, после чего он скосил хитрый глаз с вертикальным зрачком в мою сторону, и продолжил увлеченно выкапывать каменный уголь.

«Как его к бабке тащить-то?», — спросил я Кота.

«Не пойдет он. Не хочет», — ответил Рыжик, явно симпатизируя этому живому танку.

— Гоша! — крикнул я строго. — Беги скорее наверх — баба Торя зовет!

Дракон плевать хотел на мою строгость. Весело выкапывая вкусные черные куски угля из известняка, и хитро скашивая на меня огромный глаз, покрытый прозрачной пленкой второго века, дракон олицетворял собой памятник, посвященный беззаботному времяпровождению. Мне на его деревенской завалинке места не было. Я обошел зверя, схватился за его хвост и стал тянуть к выходу. Шкура у дракона была горячая (градусов пятьдесят по Цельсию) и очень шершавая.

— Гооошаааа! Пойдеееемм! — надрывался я изо всех сил в попытках сдвинуть зверюгу хоть на миллиметр. Эти попытки напоминали старания муравья убрать со своего пути междугородний автобус. Под конец Гоша шевельнул хвостом, и я плавно отлетел метра на три, покатившись по полу пещеры. Вскочив на ноги и обойдя животное, я стал толкать его в грудь, мешая копать уголь. Шкура на груди дракона была такая же горячая, как и на хвосте. Скоро дракону это надоело, и он нежно мотнул головой, после чего я снова плавно улетел в сторону. Зверь просто отгонял меня как ворона отгоняет от добычи нахальных воробьев. Я человек упорный, поэтому возился с драконом полчаса, периодически отлетая в сторону, вскакивая на ноги и снова бросаясь к ленивому зверю. Наконец мне все это надоело и я сел на пол пещеры рядом с довольной драконьей мордой. Зверь косил на меня хитрым глазом с вертикальным зрачком, не прерывая своего увлекательного времяпрепровождения. Рядом сидел Рыжик, и потешался над моими нелепыми попытками сдвинуть дракона.

«Помог бы лучше», — обиженно сказал я рыжему зрителю, и заслужил картинку зеленого клыкастого муравья, тащащего в гору огромное бронированное чудище. Вид у муравья был очень озадаченный.

— Ладно, ты доигрался, глупый дракон, — рассерженно сказал я. — Сейчас пойду и бабе Торе нажалуюсь!

Дракон Гоша хитро на меня покосился, но серьезно мое заявление не воспринял. Если совсем уж честно, то я боялся идти к бабуле-хорошуле без дракона. Если то, что я залез на гору не с той стороны (ну мало ли — может я альпинист!) вызвало такую реакцию у старушки, то уж за бесполезность в качестве драконьего проводника она меня просто сравняет с землей. Но деваться было некуда — я встал на ноги и, пригрозив ленивой зверюге кулаком, пошел в сторону выхода. Рыжик радостно побежал впереди.

Поднявшись к избушке бабы Тори, я встал перед ней с видом, выражающим сакраментальное: «Ну, не смог я!»

— А хде Гошка-та? — удивленно спросила меня бабушка.

— Не хочет он сюда идти, — буркнул я.

— И чаво, он сам тябе сказал об ентом? — ехидно поинтересовалась бабуля-хорошуля.

— Я догадался.

— Вот догада-то кака ко мне пожаловала! Радость-то кака! Могет мине встать и в пояс тебе кланяться надоть? Не, ты намякни, мола баба Торя, ты мине поклонися, а то давненько ты дурням не кланалася, — стала изгаляться бабка. — Ето-ж надоть так ляпнуть-та? Дагадалси он!

— А что мне делать-то?! Ну не идет дракон сюда — хоть ты тресни, — не выдержал я.

— Трещишь как дятел, а толку никакова, дурень — есть дурень, — вынесла свой вердикт вредная старушка, посмотрела на меня, сжалилась и дала наставление: — За шары его бяри и тащи сюды.

— Не понял, — протянул я удивленно.

— Чавой засмущалси? — притворно удивилась бабуля-хорошуля. — У самого нету чтоль? Ну что тебе молвить на то — не удивительна ето мине. Зачем такому дурню шары-та? Таких же дурней плодить?

— Как это — за шары? — хлопая глазами, спросил я.

— За яйцы (я не виноват — так вредная бабка сказала!) его бяри — да сюды тащи! — крикнула баба Тря, окончательно рассерженная моей тупостью. — С виду деревенский дурень, а штисняется как городской болван!

Полностью обалдевший от открывшихся перспектив, я развернулся и снова начал спускаться к подножью холма. Вслед летело сердитое бормотание бабульки-хорошульки: «За шары его хвать — и сюды тащи, дурень! За яйцы драконьи, а не за свои бярись! А свои шары — беряги! Пригодятся еще, дураку, хотя…». Рыжик шел рядом, довольный донельзя, и, по-моему, полностью солидарный с болтливой старушкой.

Спустившись с холма, я зашел в пещеру и через десять минут снова стоял рядом с драконом. Кот отошел в сторонку, и с интересом стал ждать предстоящего циркового представления. И надо сказать — я его не разочаровал.

— Гоша, в последний раз добром прошу — пойдем со мной к бабушке! — строго сказал я, настраивая себя на предстоящее решительное действо.

Дракон не обращал на меня никакого внимания, продолжая с аппетитом уплетать антрацит.

— Ну ладно, ты сам напросился! — сказал я грозным голосом и подошел к Гоше с тыла. Я постоял в нерешительности минуту, потом плюнул на пол с расстройства, разбежался и пнул дракона меж задних ног. Обиженный рев зверюги чуть меня не оглушил. Дракон резко повернул шею, и его голова стала смотреть назад. В воздухе запахло ацетоном.

«А теперь беги», — посоветовал мне Рыжик, и первый рванулся в сторону выхода. Я послушался совета, развернулся и быстро побежал за котом. Воздух затрещал, и, повернув на бегу голову, я увидел, как дракон пустил струю огня (сильно напомнив мне в этот момент огнемет из одной компьютерной игры) прямо себе на хвост. Потом массивная туша зверя развернулась и дракон Гоша с жутким топотом, от которого затряслись стены пещеры, побежал за мной.