2. Идеальное Дело - Роман (Крысь) Хаер

Больше ничего интересного не происходило, и я задремал в седле, летя над лесом, хотя еще час назад мне казалось, что спать так невозможно. Человек — зверек неприхотливый, ко всему быстро привыкает. Проснулся я, когда Гоша начал торможение. Поинтересовавшись временем на табло трикета, я с удивлением понял — мы провели в полете около шести часов. Еще через десять минут дракон шумно захлопал крыльями, почти оглушив меня и Рыжика, и мы приземлились на большой поляне. Я неловко сполз со спины дракона на землю и стал разминаться — от неудобного сидения затекло все тело. Чувствовал я себя неважно — как после долгого аэровоздушного перелета. Кот весело прыгал рядом не испытывая ни малейшего дискомфорта.

— Спасибо тебе, Гоша, — сказал я, подошел к дракону и хлопнул его по боку, чем заслужил веселый взгляд могучего летуна.

«Дракон просит тебя снять седло. Спина у него чешется», — сказал мне рыжий переводчик.

Я обошел дракона и быстро отстегнул огромное седло, которое свалилось на траву. С участка драконьей шкуры, который был прикрыт седлом, пошел легкий пар, как от кружки горячего чая, и Гоша блаженно прикрыл глаза. Потом дракон лег на траву, перевернулся на спину, и стал чесаться, катаясь по земле и порыкивая от удовольствия. Рыжик убежал куда-то изучать окрестности, я тоже быстро привел себя в порядок и стал с удовольствием наблюдать за катающимся по траве драконом, который рычал все громче и громче, вовсе не собираясь прекращать свое приятное занятие. Дракон, по-моему, был еще очень молод. Больше всего он мне в тот момент напоминал веселого беспородного щенка, валяющегося в пыли.

Тут кусты затрещали и на поляну, скорее всего привлеченный драконьим рыком, вышел огромный зверь, ненамного меньше нашего дракона. Гоша сразу вскочил на ноги, с видом собаки на прогулке, неожиданно встретившую другую собаку, и с интересом уставился на зверя. Теперь на поляне находилось два дракона. Драконы одновременно встрепенулись и побежали друг к другу, подпрыгнули и сшиблись в воздухе. Через секунду посреди поляны катался шар, состоящий из двух драконов.

«Они убьют друг друга, а потом меня убьет баба Торя», — мелькнула в голове странная мысль. К бабуле-хорошуле я не собирался возвращаться, по идее-то.

Приглядевшись, я понял — драконы вовсе не дрались. Они играли, и второй зверь был явно драконицей. Шар из драконов распался, драконица лизнула Гошу в ухо, развернулась и побежала в лес. Гоша, больше не обращая ни на кого вокруг внимания, побежал за ней. Я постоял секунду, потом схватил седло и побежал за ними.

— Гоша стой! Бабкино седло забери! — орал я на бегу. Драконы полностью игнорировали мою персону и бежали впереди. Рядом весело скакал Рыжик.

«Он тебя слышит, но не слушает», — сказал догадливый Кот. Как будто я сам этого не понимал.

— Гоша стой! Баба Торя тебя убьет! Она и меня убьет! Стой, я сказал! — орал я, таща неудобное седло, в безнадежной погоне за все отрывающимися драконами. Потом драконы одновременно взмахнули огромными крыльями и взлетели. Я остановился, безнадежно глядя им вслед. Через десять секунд в синем небе на горизонте можно было с трудом разглядеть две точки, а потом и они скрылись с глаз.

На лесной поляне стоял ошарашенный джисталкер с большим седлом в руках. Он посмотрел на пустое небо, бросил свою неудобную ношу на траву, сплюнул в расстройстве, после чего с ненавистью уставился на седло. Рыжий Кот хитро смотрел на джисталкера, изредка передавая всему лесу образ зеленого оленя с седлом на голове. Одно радовало джисталкера — из-за огромного седла были не видны оленьи ветвистые рога.

Работа 6. Береговая

Переправа — не отрава.

Внимательно осмотрев седло, я пришел к неутешительным выводам. Вещь была старая, я бы даже сказал — раритетная. На потертой коже можно было с трудом разглядеть рисунок дракона в полете, медные вставки позеленели, а в углу стояло клеймо мастера-изготовителя. Бросать ценный предмет в лесу не стоило, и я поднял седло с травы. До чего же оно было неудобным! Вернее, ехать в седле, когда оно было пристегнуто к драконьей спине, было очень удобно, а вот нести его в руках совсем даже наоборот. Во-первых, седло было большое, размером с домашнее кресло. Во-вторых, если нести его за ручки, то оно волочилось по земле, а если держать за ручку, взвалив на плечо — начинало больно бить по ногам при ходьбе. Возился я с седлом минут десять, пытаясь удобнее его перехватить, под конец мне все надоело, я водрузил седло на голову и, поддерживая его одной рукой, отправился искать гоблина. Рыжику оседланный джисталкер очень понравился, и он шел рядом, с удовольствием комментируя мой внешний вид. Я тоже в долгу не оставался, обещая надеть седло на пушистого умника, чтобы наконец-то, хоть один кот на свете понял, что означает служение высшему существу — человеку! Так, весело пикируясь, мы и дошли до жилища гоблина.

Хижина гоблина, стоящая прямо на брегу озера Глуб, напоминала индейский вигвам, вокруг которого был сооружен невысокий (примерно мне по пояс) забор из острых кольев. На заборе сушились шкуры и одежда, а сам гоблин, одетый в чистенький балахон мага Холода, ходил с двумя маленькими ведерками между озером и огромной бочкой, стоящей рядом с хижиной. От бочки к его вигваму вела большая медная труба. Увидев меня, гоблин остановился, поставил ведерки на пол и всплеснул ручками в воздухе.

— По лесу идет оседланный орк! — гоблин схватился руками за голову, потряс себя немного, успокоился и добавил: — Это невозможно — не смешите меня!

Говорил Трошка быстро и отчетливо, как опытный базарный торговец. Голос его, высокий и глухой одновременно, казалось, звучал около самого уха. После этой фразы гоблин поднял ведерки полные воды и спокойно прошествовал мимо, не обращая на меня никакого внимания. Мы с Рыжиком стояли и смотрели, ничего не понимая. Гоблин с ведерками поднялся по небольшой приставной лестнице к краю огромной бочки, выплеснул туда воду, аккуратненько спустился и прошел в шаге от нас, снова направляясь к воде. Своего водоносного занятия он прерывать не собирался.

— Извините, вы гоблин Трошка? Маг Воды? — спросил я, откашлявшись, когда гоблин с невозмутимым видом прошествовал мимо. Гоблин остановился рядом, повернулся ко мне и с интересом уставился на седло.

— Галлюцинация разговаривает. Интересно-интересно, — сказал задумчиво старичек-гоблин (при этом он ужасно грассировал, и последняя фраза звучала как «интегесно-интегесно»), и вдруг неожиданно кинул в меня пустое ведерко. Ведро попало в седло, и я потерял равновесие. Назад я его не уронил (удержал с большим трудом) но, возвращаясь в исходное положение как маятник, не рассчитал, и седло стало съезжать с головы вперед. Я растерялся и отпустил неудобную вещь. Через секунду на земле лежал кряхтящий оседланный гоблин.