Бран Хэмбрик и проклятье Фарфилда - Калеб Нэйшн

— Иди по тропинке, — произнес он и посмотрел сквозь деревья по обе стороны от дороги. Вдруг мальчик увидел прогалину. Подойдя ближе, Бран рассмотрел тропинку, которая убегала глубоко в лес. Ему стало очень любопытно.

— Пока девчонка не соврала, — удивился Бран. Все, что ни говорила Астара, оказывалось правдой. Но ему не стоит поддаваться. Пока еще рано. Нужно двигаться дальше. И он не собирается поворачивать назад.

В начале пути кусты росли довольно плотно, но потом поредели. В тени деревьев было прохладнее, чем на дороге. Брана окружили запахи травы и листьев. Он не представлял, что ждет впереди. Несколько раз он по неосторожности поцарапался ветками — мысли были далеко.

«Следовало рассказать кому-нибудь, куда я иду», — подумал Бран и оглянулся. Он едва различил потускневшую краску на велике, который оставил в начале тропинки.

«Слишком поздно», — подумал мальчик. Вдруг он споткнулся и полетел вниз, задев головой ветку и больно ударившись о землю.

От покалывания в голове Бран заморгал и перекатился на спину, глядя на кружащие вверху деревья. В висках появилась пульсирующая боль. Бран медленно сел и увидел, что споткнулся об огромный кусок гранита, выступающий из земли.

— Отлично! — сердито воскликнул мальчик, поднимаясь. Он потер лоб, оглянулся и заметил, что деревья здесь стоят шире друг от друга, пропуская на полянку солнечный свет. Везде валялись листья и засохшие ветви. Очень умиротворенное местечко. Но только что здесь делает кусок гранита?

Приглядевшись, Бран понял, что камень не совсем обычный. На ровной поверхности была надпись, покрытая слоем пыли. «Странно», — подумал Бран. Спереди гранит оказался очень гладким, а когда мальчик провел по нему рукой, то сердце забилось чаще. Он начал разбирать высеченные слова.

«Надгробная плита!» — осознал он и поспешно смахнул пыль со всей плиты, совершенно позабыв о боли.

— «Чтобы помнить отныне и во веки веков, — прочитал он прямые грубые буквы. — В этой могиле покоится…»

Рука Брана замерла в самом низу. Остальная часть камня заросла травой. Сердце стучало как сумасшедшее. Он принялся разгребать листья, траву и стирать прилипшую к плите грязь.

— Здесь есть «Э», — произнес он. — А еще «М»…

Нет! Не может быть.

— Здесь написано Эмри Хембрик! — ахнул Бран. Он полностью расчистил землю и рассмотрел всю надпись. — Чтобы помнить отныне и во веки веков, — тихо произнес мальчик. — В этой могиле покоится Эмри Хембрик.

Бран потрясенно таращился на плиту. Он вновь и вновь перечитывал слова, не в силах поверить. Опять это имя. Его произнес Шэмбелс, а затем девчонка. Имя принадлежало его матери. А теперь вот оно… на могиле.

Слезы злости выступили на глазах Брана и потекли, обжигая щеки. Что бы он ни делал, оно прямо здесь, запечатлено на камне. Бран видел буквы собственными глазами. Только это осталось от матери. И Астара откуда-то обо всем знала.

Бран бросил затуманенный от слез взгляд на дорогу и от ярости стал рвать траву. Он перечитывал слова, пока его не замутило, и тогда мальчик прислонился спиной к плите и опустил голову на колени. Ему стало одиноко. Он больше не хотел видеть камень. Мама мертва.

Бран достал из кармана записку и вновь прочитал указание Астары. Девочка привела его прямиком к могиле. Он порвал бумажку на клочки и бросил на землю. Астара оказалась права. Его мать умерла? Это правда. Она была преступницей? Вероятно, да. У Астары не было причин врать. Она говорила Брану только правду.

Глава 17

ШОРОХИ НА КУХНЕ

Обратная дорога от могилы до Болтон-роуд пролетела стремительно. Бран слишком погрузился в мысли и не замечал, куда едет. Машины Мэйбел рядом с домом по-прежнему не было.

Бран поднялся на чердак и сел, уставившись в стену. Он одновременно злился и горевал. Пустой дом подавлял все чувства. Мальчик, как и всегда, находился в полном одиночестве.

По старой привычке он оторвал клочок от рулона бумаги и взял карандаш. Сначала у Брана совсем не было настроения рисовать, но, начав, он не мог остановиться. Штрихи в бешеном ритме ложились на лист, будто Бран вкладывал в них всю ярость и растерянность. Он не знал, что изображает: разум хранил это в секрете. Наконец Бран остановился и взглянул на рисунок.

Картинка вышла мрачной, но именно таким он видел пейзаж меньше часа назад. Высокие, крепкие деревья отбрасывали тени. Грязная тропинка заканчивалась там, где вздымался из земли высокий камень. Солнечный луч пересекал лист, мелькая между деревьями и останавливаясь на плите. Хотя одна деталь отсутствовала. На надгробии не было слов.

Бран уставился на пустой камень, лишенный надписи, которая причиняла ему боль. Мальчик не мог заставить себя написать это имя, не мог выгравировать его на плите и окончательно принять смерть матери.

Обычно рисование поднимало ему настроение. Но не теперь. Бран тяжело вздохнул и прикрепил листок к остальным рисункам на доске. Он не стал смотреть на него, как и на остальные. Сейчас ничто не могло ему помочь. Мальчик залез в карман и медленно достал медальон. Крепко сжал, и на душе вдруг полегчало.

Перевернув кулон, Бран провел по нему рукой. Затем вздохнул и осмотрелся: он совсем один. Он по-прежнему чувствовал, как невидимые глаза таращатся из каждого темного уголка. Бран помнил, что случилось ночью, и знал, что предмет необычный и важный. При каждом прикосновении что-нибудь да и происходило.

«Нужно попробовать еще раз», — подумал Бран. Он провел пальцем по шнурку и поднял полумесяц, даже не глядя на него. По-прежнему сомневаясь, осторожно надел кулон. Ничего не произошло, и Бран опустил медальон, почувствовав, как шнурок коснулся шеи. Тишина.

— Что такое? — воскликнул Бран. Он очень удивился, что ничего не произошло. Он спрятал украшение под майкой и тут услышал странный звук.

Тихое жужжание, доносящееся с тумбочки. Бран повернул голову. На стене появился свет от мобильника Джориса. Кто-то звонил. Бран не шевелился, будто звонящий мог увидеть мальчика.

Он не знал, стоит ли взять телефон или его лучше не трогать — вдруг он случайно ответит. Бран выбрал второе. Через некоторое время гудение стихло. Бран облегченно вздохнул, руки тряслись от страха.

Но внезапно он обратил внимание на шорох, столь неуловимый, что, не замри он в нужную секунду, ничего бы не услышал. Непонятный звук шел снизу, будто кто-то возился на кухне. Бран насторожился. Он… один в доме.

Звук стих, но спустя время возобновился. Бран услышал, как открылся и закрылся холодильник, что-то поставили на столешницу.

«Воришка?»

Бран не знал, что делать, но медленно повернулся на стуле лицом к люку и прислушался. Локтем мальчик случайно задел рулон с бумагой, и тот со стуком упал на пол.

Бран вздрогнул и услышал, как внизу быстро закопошились. Несколько секунд тишины, а потом на кухне захлопнули шкафчик. Бран моментально вскочил и рванул к люку, спускаясь по лестнице. Он помчался на первый этаж, но дверь на кухню была закрыта. Бран толкнул ее.

— Кто здесь? — требовательно спросил он. Кухня была пуста. Он посмотрел за дверью — никого. Бран пробежал взглядом по помещению — от маленького стола, рядом с дверью в кладовку, к холодильнику и плите. Мальчик замер. На столешнице стояла тарелка, а на тарелке лежал хлеб для сэндвичей.

Не успел Бран отреагировать, как в кухонном подъемнике у дальней стены раздался писк. Мальчик кинулся к нему, распахнул дверцу и увидел пустую кабинку, которая застыла на месте.

Бран уставился на огромный старый подъемник. Он шел от подвала, через кухню, и дальше — в столовую, но Виломасы им не пользовались. Хозяевам нравилось, как Рози и Бран бегали вверх-вниз с тарелками, напоминая маленький отряд слуг.

Мальчик снова оглядел кухню. Никого, он был в доме в полном одиночестве, или, по крайней мере, ему так казалось.

Одна его половина словно говорила, что тут замешано воображение. После всех случаев с воришками он вздрагивал при любом шорохе. Но вторая утверждала, что возня на кухне ему не причудилась. Шестое чувство подсказывало Брану, что здесь явно кто-то побывал.

Когда мальчик посмотрел на подъемник, в голову пришла нелепая мысль, что поначалу он даже отверг ее. Бран мало чего боялся, но испытывал зверский ужас перед замкнутым пространством. От одной мысли, что грабитель залез в крошечную кабинку кухонного лифта, у мальчика подкосились колени.

Следом пришла другая мысль.

«Нет, — сказал себе Бран. — Я не стану этого делать».

Но он знал, сейчас не время бояться. Если он ничего не предпримет, то воришка сбежит. А если это проделки воображения, то придется до конца вечера трястись от страха, что какой-нибудь монстр выпрыгнет на него из темного угла.

Двери в подвал находились в сарае Суви на заднем дворе. Хотя они были заперты снаружи, Бран знал, что ловкий грабитель сможет выбраться. Пытаясь перебороть дрожь, мальчик подставил стул к кабинке и встал на него, чтобы залезть внутрь.