Чёрный хребет. Книга 2 - Алексей Дроздовский

– продолжает Длехи. – Мало того, что три Дара при себе имел, так ещё и вон какие игры знает.

– Единственный сюрприз, что он до сих пор жив, – отвечает старейшина.

Стою за спинами остальных и не знаю, как мне себя вести. Любое неправильное слово может привести к моему телу, болтающемуся на пике. Вот и молчу. Не стоит лишний раз открывать рот, когда не просят.

Майра кладёт руку мне на плечо. От этой молчаливой поддержки мне становится спокойнее.

– А знаешь, кому эта игра точно бы понравилась? – спрашивает Длехи.

– Теряюсь в догадках.

– Моей сестре... Кадне...

Малейший шёпот в толпе прекращается, теперь все следят за игрой в полном молчании. Две группы людей, стоящих отдельно друг от друга, а в середине – стол с двумя игроками.

– Мы с Кадной каждый свободный вечер проводили за настольными играми, даже выдумывали новые. Мы создали столько хороших, увлекательных игр. Некоторые из них я до сих пор помню. Например, такая: мы разделяли доску на два блока, большой и малый, соединённые мостиком. Мы ставили деревянные фишки в маленький блок и отправлялись на большой блок за сокровищами. Во время игры нам предстояло сражаться с бандитами и друг с другом. Набрать как можно больше добычи и вернуться обратно на малый блок, пока мост не упал в воду. Это была такая чудесная игра...

Старейшина с отсутствующим видом сидит на лавке и молча двигает камни. Для меня слова Длехи ничего не значат, но старика, кажется, задевает.

– Помнишь Кадну? – спрашивает Длехи. – Она ещё была твоей женой.

До ответа Трогс не опустился.

– Кадна... у меня осталось о ней столько хороших воспоминаний. Наверное, каждый брат может так сказать о сестре.

Несмотря на улыбку и спокойный тон, с которым Длехи вспоминает сестру, чувствуется, что он на взводе – рана в душе не даёт покоя. Староста сидит, не шевелится. Он сейчас тоже где-то в пучинах воспоминаний, плавает по своему прошлому и представляет, как всё могло сложиться.

– Он говорит о твоей матери? – спрашиваю.

– Да, – отвечает Майра.

Девушка скрестила руки на груди и очень внимательно слушает. Её это не задевает настолько сильно, поскольку она не знала мать так хорошо, как родной брат.

– И какая трагедия с ней случилась, – продолжает Длехи. – Гуляла по скалам и упала с обрыва. Какая трагедия...

– Сама виновата, – отвечает старик.

– Может быть, может быть. Если бы она сейчас была с нами, то обязательно выиграла бы этот турнир. Она всегда побеждала в настольных играх, если хотела.

Первую партию забирает Трогс, но Длехи совсем не расстроен. Зрители подходят всё ближе к столу. Постепенно копья, что стояли у стены, перемещаются в руки людей. Теперь все присутствующие вооружены.

– Кажется, я проиграл, – говорит Длехи. – Но это ничего, постараюсь сравнять счёт.

Фигуры снова расставляются на доске. Длехи двигает свою шашку и тут же смотрит куда-то в небо.

– А знаете, что я ещё вспомнил, ребята? Просто небольшая странность, наблюдение. В тот день, когда погибла моя сестра, ей нездоровилось.

– Разве это странность? – спрашивает Трогс.

– Нет, само по себе это ничего не значит. Но вот, что мне интересно. Разве захочет человек с плохим самочувствием так далеко уходить в горы? Обрыв же не близко.

– Решила проветрить голову.

– Да, наверное, – соглашается Длехи.

В окружающей тишине можно услышать каждого жука, что ползёт по земле: ни единого звука от окружающих. Старейшина так сильно склонился над столом, что его подбородок почти касается поверхности доски. Каждое слово Длехи будто бы бьёт его по темечку, заставляя вернуться в сложное для него время.

– Вы ведь бы счастливы вместе? – спрашивает мужчина. – С моей сестрой.

Старейшина бурчит что-то нечленораздельное.

– Знаю, что были. Вы прямо лучились от радости, особенно когда стали жить вместе. Никогда прежде я не видел свою сестру такой счастливой. Но вот ещё одна странность. Я постоянно прокручиваю в голове этот момент, возвращаюсь к нему снова и снова, никак не могу забыть. Когда я видел её в последний раз, она сказала мне всего три слова: «Мне надо отойти». Это не было «Мне надо уйти ненадолго» или «Пойду прогуляюсь». Просто «отойти».

– На что ты намекаешь? – встревает Гамрул.

Длехи смотрит на него с таким презрением, что палач отходит назад.

– Она не собиралась уходить далеко, – продолжает мужчина. – Она собиралась отойти. Как отходят в туалет или к подружке в соседний дом. Просто отойти. Это слово у меня уже...

Длехи стучит пальцем по лбу, будто пытается достать из головы надоедливую песню, которая никак не хочет оставить его в покое.

– Кадне нездоровилось и она захотела ненадолго отойти. И когда она вышла из дома, то направилась вдоль хребта на юг, прямо к обрыву.

– Так всё и было, – подтверждает старейшина безжизненным голосом.

– Да, так всё и было. Женщина, которая плохо себя чувствует, в одиночку отправляется на очень дальнюю прогулку в опасное место...

Окружающие люди сжимают копья, некоторые держат их двумя руками. Кровопролитие настолько близко, что я почти чувствую вкус железа во рту.

Этот турнир по шашкам затевался как способ позлить старейшину, не дать ему казнить меня, пошатнуть авторитет, но выливается в нечто совершенно иное. Теперь, когда два старых врага сели за один стол, вылезают на поверхность все скелеты, все грязные пятна. В Дигоре люди ненавидели друг друга много лет, но это была застоявшаяся злоба. Каким-то образом мой приход послужил катализатором.

– Но знаешь, что самое странное? – спрашивает Длехи.

Трогс не отвечает. Чувствует нависшую тяжесть и пытается спрятаться от неё вглуби самого себя.

– В тот день, когда мы отправились на поиски Кадны, ты сказал, что видел дарграговца. Черноволосого мужчину с копьём и луком. Ты, должно быть, уже и сам это забыл, но я помню это очень отчётливо. Мы нашли сестру у подножия утёса и тут же обвинили Дарграг.

Какая наглая ложь: наши разведчики редко переходят хребет и никогда не нападают на других людей. Всегда держатся в стороне.

– Многие годы я сомневался, правда ли Дарграг виновен в смерти моей сестры. За всю свою жизнь я не встретил ни одного черноволосого человека. Они сидят там, за хребтом, им плевать на нашу жизнь так же, как нам на их.

Вторая партия окончена,