Тенебрариум - Raptor

— Да. Придётся сворачивать, — кивнула охотница.

— Можно пройти вдоль бассейна, а там, через проулок, выйдем на Интернациональную. Она как раз выведет к убежищу тридцатого. Если он его, конечно, не поменял, — предложила Тинка.

— Ты там ходила? — спросила Райли.

— Была разок.

— Тогда иди вперёд.

Девочка послушно свернула с дороги, и повела нас окольным путём, мимо полуразвалившейся и заросшей ограды, за которой буйно зеленели густые заросли с торчащими из них мачтообразными соснами. С другой стороны улочки располагалась массивная серая коробка бассейна «Байкал», от фасада которого отвалился кусок стены, обнажив помещение раздевалки с уцелевшими шкафчиками. Далее находился магазинчик круглосуточной торговли, не дойдя до которого, Тинка свернула в узкий проулок между бассейном и бойлерной.

— Не дотрагивайтесь до стен, — её предупреждение адресовывалось не группе, а конкретно мне.

Стены действительно были покрыты какой-то слизью, от которой тянуло чем-то сырым. Поэтому мне и без прикосновений идти по этому проулку было довольно неприятно. Хорошо, что он быстро закончился, и мы оказались на улице Интернациональной, просторной и залитой лучами восходящего солнца. Труба котельной, расположенной за бассейном, отбрасывала стреловидную тень, словно указывая направление. Никаких подозрительных явлений на нашем пути я не замечал, однако Тинка почему-то жалась ближе к домам, стараясь не выходить из тени зданий.

— Похоже, что 'великий и ужасный' Гудвин уже давно в Апологетике, — предположил я.

— Не-а. Он здесь, — ответила Тина.

— Вон его убежище, — Флинт указал на шестиэтажное здание, огороженное забором. — Никогда ещё так близко к нему не подходил.

Жилищем тридцатого оказался небольшой отель 'Мечта', на первый взгляд ничем не защищённый. Даже ворота были полуоткрыты.

— Похоже, что он не особо волнуется о собственной безопасности.

— Он ждёт нас.

Дойдя до ворот, мы вошли на территорию отеля. Местные клумбы сильно заросли причудливыми, нетипично пёстрыми растениями, вокруг которых летали разноцветные пушинки. Райли сразу предупредила, что стряхивать их нельзя. Только сдувать.

Напротив главного входа группа остановилась, выстроившись в рядок. Я пытался предположить, откуда появится тридцатый, ожидая, что он застанет нас врасплох и присматриваясь то к домику охраны, то к спуску в подземный гараж. Было непонятно, чего мы ждём, и почему никто не удосужится позвать хозяина. Все просто стояли, терпеливо дожидаясь его появления.

Наконец он появился. На втором этаже открылась дверь, выпустив на лоджию легендарного изгнанника. Он оказался совсем не таким, каким я его представлял. Вместо ожидаемого спортивного, мускулистого качка с голливудской внешностью, появился седовласый задумчивый мужик, лет под пятьдесят. Одет он был в камуфляжную форму с закатанными до локтей рукавами. Положив свои жилистые руки на поручень, 7-30 совершенно спокойно посмотрел на нас сверху вниз. Видок у него был таким индифферентным, что казалось, он вот-вот достанет сигаретку, и равнодушно закурит, окончательно потеряв к нам всяческий интерес.

— Здравствуй, Z-345/7-30, -произнесла Райли.

Её приветствие повторила Тинка. Затем, Флинт. И, наконец, я. Только после этого, тридцатый соизволил раскрыть рот.

— Наконец-то… — ответил он. — Как вас много. В последнее время модно ходить группами?

— У нас каждый сам по себе, — ответил Флинт.

— Я слышу сомнение в твоём голосе, брат. Ты колеблешься?

— Мы все колеблемся, — выручила Флинта Тинка. — Никому неизвестно, примут ли наш Суфир-Акиль в Апологетике?

— Отсутствие твёрдой веры — извечная проблема изгнанников, — вздохнул тридцатый. — Инсуаль — это дорога, а не верёвка, натянутая над пропастью. Но почему-то никто не может, или не хочет этого понять. Сомнения — человеческий рудимент. Пока они есть — двери Апологетики закрыты для вас.

— И как же нам быть? — спросила Райли.

— Выход у вас за спиной. У кого есть сомнения — идите обратно, и не возвращайтесь, пока не победите их. Через пять минут я выйду к вам, и хочу видеть лишь тех, кто не сомневается, — тридцатый развернулся, и скрылся в номере.

Мы продолжали стоять.

— Ну что? — спросил Флинт. — Что делать будем?

— Делай что хочешь. Я остаюсь, — ответила Райли.

— Я тоже, — добавила Тинка.

— Уверены, что нам нужно его дожидаться? — обеспокоенно спросил я. — Его тон показался мне недобрым. Может не стоит ждать, когда он спустится?

— И всё-таки он прелесть, — прикрыла глаза Тинка.

— Не понимаю, чего вы в нём нашли? Мужик как мужик. По-моему, зря мы к нему припёрлись.

— Писатель, успокойся, — поморщилась Райли. — Флинт, ну так что?

— Ничего, — насупился тот. — Будь что будет.

Дверь открылась, и сухощавый 7-30 вышел к нам, спустившись по парадной лестнице. Теперь можно было разглядеть его получше. Ростом он был ниже Флинта, но гораздо шире в плечах. Лицо расчёркивали мудрые морщины. Намертво зафиксированная выправка выдавала в нём бывшего военного. Может быть, даже ветерана. Это ощущение дополняла военная форма, сидящая на нём как влитая. Из оружия я разглядел только штык-нож и сапёрную лопатку. Пройдя вдоль 'строя', тридцатый поочерёдно заглядывал каждому в глаза:

— Z-345/7-36… Теперь тебя зовут Флинт. Ну, зравствуй, сосед. Наконец ты решился. Поздравляю; Z-345/5-55. Она же Тинкербелл. Не ожидал увидеть тебя живой. За тобой ведь полгорода гонялось. Представляю, как рассвирепеют сулариты, узнав, что ты стала апологетом; Z-345/7-37 субкод 2. Райли. Весьма польщён. Наслышан о тебе, как об очень странной особе. Но в целом у тебя хорошая репутация. Апологетике нужны такие герои; А это у нас кто? — он остановился напротив меня.

Одного лишь взгляда его серых, бездонных глаз хватило, чтобы я съёжился, как под прицелом.

— Ты не изгнанник. Значит ты тот самый Писатель. Человек, дающий имена. Но Апологетика — это не место для людей. Зачем ты туда идёшь?

— Мне больше некуда идти, — разглядывая свою обувь, лепетал я. — Если попытаюсь уйти из города, меня убьют автотурели Периметра. А если останусь, то лишь отложу неизбежную смерть. Не хищники — так морозы убьют меня. Поэтому и иду в Апологетику, просить помощи у ваших мудрецов.

— Там тебе не помогут, — отрубил тридцатый.

Не зная, что ответить, я горько хмыкнул и начал виновато моргать глазами.

— Но ты всё равно туда пойдёшь?

Подняв голову, я утвердительно кивнул.

— Настырный человек, — тридцатый снисходительно улыбнулся. — В тебе живёт упорство, которое, возможно, сыграет свою роль. Чем чёрт не шутит? Поживём — увидим, — и он вдруг протянул мне руку.