Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдельные черты Браун отразились в образе Катерины Ивановны Мармеладовой из «Преступления и наказания».
Брафман Яков Александрович
(?—1879)
Автор труда «Книга Кагала. Материалы для изучения еврейского быта. Собрал и перевёл Яков Брафман». Первые два издания этой книги (Вильно, 1869 и 1870) были в библиотеке Достоевского, а 3-е издание (СПб., 1875) Брафман лично подарил писателю с надписью: «Фёдору Михайловичу Достоевскому в знак глубокого уважения от автора 1877 апреля 6». Достоевский использовал этот труд при освещении «еврейского вопроса» на страницах «Дневника писателя» 1877 г.
Бреммер
Хозяин квартиры в доме Я. Х. Шиля на углу Малой Морской и Вознесенского проспекта в Петербурге, где Достоевский жил (от жильцов, на 3-м этаже) с апреля 1847 до ареста по делу М. В. Петрашевского 23 апреля 1849 г. В квартире Бреммера писатель закончил «Хозяйку», создал-написал рассказы «Ползунков», «Честный вор», «Ёлка и свадьба», «Чужая жена и муж под кроватью», повести «Слабое сердце», «Белые ночи», начал «Неточку Незванову».
Бретцель Анна Алексеевна, фон
(урожд. Любимова,? — 1932)
Жена Я. Б. фон Бретцеля. Встречалась с Достоевским на вечере 21 марта 1880 г. в зале петербургского Благородного собрания в пользу слушательниц Женских педагогических курсов (была одной из устроительниц), о чём оставила воспоминания, особенно интересные подробностями встречи на этом вечере Достоевского с И. С. Тургеневым [см. ЛН, т. 86, с. 315–321].
Бретцель Яков Богданович, фон
(1842–1918)
Врач; муж А. А. фон Бретцель. С начала 1870 гг. — домашний врач семейства Достоевских. Имя его неоднократно упоминалось в переписке того периода Достоевского с женой. Именно Бретцель по вызову А. Г. Достоевской первым прибыл к постели умирающего писателя вечером 26 января 1881 г. Незадолго до своей смерти Бретцель написал воспоминания о Достоевском с подробностями о его здоровье, характере, последних часах жизни, и в которых, в частности, рассказал также о вечере в зале Благородного собрания 21 марта 1880 г., где он с женой стали свидетелями довольно тёплой встречи Достоевского с И. С. Тургеневым [см. ЛН, т. 86, с. 309–314].
Брусилов Николай
Воспитанник пансиона Л. И. Чермака в Москве, поступивший туда в марте 1833 г. Достоевский познакомился с ним осенью 1834 г. Фамилия Брусилова несколько раз упоминается в подготовительных материалах к «Подростку» среди действующих лиц.
Брюллов Павел Александрович
(1840–1914)
Художник. Во второй половине 1870-х гг. в доме С. В. Ковалевской познакомился с Достоевским. Сын художника, Б. П. Брюллов, записал рассказ отца об этой встрече, который особенно интересен тем, что касается творческого кредо Достоевского и его отношения к искусству: «Смысл его [Достоевского] речи сводился к тому, что творцами-изобретателями в Европе были только романские нации, немцы ж ничего не создали своего нового, а были только перерабатывателями и комментаторами того, что сделали романцы. Разговор перешёл на конкретные примеры, на художественное творчество. И тут, характерно для Достоевского, конкретные явления приняли размеры громадных символов. “У греков, — говорил он, — вся сила их представления божества в прекрасном человеке выразилась в Венере Милосской, итальянцы представили истинную Богоматерь — Сикстинскую мадонну, а мадонна лучшего немецкого художника Гольбейна? Разве это мадонна? Булочница! Мещанка! Ничего больше!..” Взяли пример из литературы. “Позвольте, а «Фауст» Гёте, разве это не оригинальное проявление, запечатление в одном фокусе глубокого творческого немецкого духа?” — сказал кто-то. — “«Фауст» Гёте? Это только переживание книги Иова, прочтите книгу Иова — и вы найдёте всё, что есть главного, ценного в «Фаусте»”. — “Позвольте, — возразил мой отец, — но в таком случае и Сикстинская мадонна есть тоже переживание античности, античного представления красоты…” — “Как! В чём же вы это видите?!” — “Да во всём, во всей трактовке, в каждой складке драпировки…” Надо же было произнести это злосчастное слово. Что тут сделалось с Достоевским! Отец мой от слов переходил к изображению. Достоевский вдруг вскочил, схватился руками за голову, побежал, лицо его исказилось, и он только с каким-то негодованием и ужасом стал повторять: “Драпировка!.. Драпировка!.. Драпировка!..” Я прямо думал, что с ним припадок будет, говаривал отец. Все притаили дыхание. Но Достоевский сел и замолчал вовсе, перестал разговаривать, а вскоре и ушёл. Отец мой, как художник, подошёл к оценке картины с формальной точки зрения, а для Достоевского такая точка зрения, особенно в вопросах, связанных с религией, в которых он жил нутром, была совершенно неприемлема. Для него невыносима была мысль, что в Сикстинской мадонне можно говорить о какой-то драпировке…» [Белов, т. 1, с. 119–120]
Будаевский Николай
Корректор журнала «Эпоха». Известно одно письмо Будаевского к Достоевскому, и одно Достоевского к нему (черновое, от 29 авг. 1864 г.), касающиеся денежных расчётов.
Бумштель Исай Фомич
(1808—?)
Арестант Омского острога. Золотых дел мастер из Смоленской губернии, по национальности еврей, прибыл в крепость 24 августа 1850 г. (через 7 месяцев после Достоевского) за «смертоубийство», на 11 лет, был наказан плетьми (65 ударов) и клеймён. В «Записках из Мёртвого дома» выступает под фамилией Бумштейн, под этой же фамилией упомянут в повести «Дядюшкин сон». У Достоевского этот арестант описан с юмором и даже симпатией, а, к примеру, в воспоминаниях И. Богуславского портрет Бемштейна (так он назван) выглядит более неприглядно: «Потешной фигурой был этот еврейчик: маленький, щуплый, сухой, как скелет, всегда грязный за исключением субботы; табаком он злоупотреблял до того, что вызывал отвращение, считал себя образованным, а был невыразимо ограниченным; недоставало ему даже обычной еврейской сметливости…» [Белов, т. 1, с. 121]
Бунаков Николай Фёдорович
(1837–1904)
Писатель, педагог; член «Земли и воли». Опубликовал в журнале «Время» рассказ «Село на юру» (1861, № 5), повесть «Город и деревня» (1861, № 11–12); в «Эпохе» — рассказы «Наши браконьеры» и «Ума помрачение» (1864, № 12). Лично познакомился с Достоевским и его братом М. М. Достоевским в 1861 г., бывал на вечерах литературного кружка, сплотившегося вокруг Вр, о чём оставил воспоминания. В записной тетради
