Пусть будет гроза - Мари Шартр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тут, наверное, их норы, – прошептал Ратсо.
Луговая собачка убежала, на прощанье еще раз тявкнув, и мне снова стало хорошо, несмотря на помрачневшее небо и тормознутость нашей тачки. Едва исчезла собачка, как вместо нее явилось другое животное. Это полное безумие, но на сей раз я смог его распознать. Я увидел скунса и с гордостью сообщил об этом Ратсо, который принялся тихо пыхтеть от смеха.
– Ты хоть знаешь, кто такой скунс?
– Конечно, – ответил я. – Я смотрел «Бэмби», представь себе! И «Лесную братву»!
– Ты хочешь сказать, что видел скунса только в мультиках?
– Ратсо, я знаю, какой он в реальности. Отстань! – огрызнулся я.
– Реальность скунса состоит в том, что он воняет, – с хохотом продолжал Ратсо.
Он был похож на ребенка, который смеется над собственной шуткой. Иногда в одном и том же человеке могут уживаться одновременно два разных возраста. Он то взрослый, то маленький. Это сбивает с толку и вообще ужасно неудобно, потому что никогда не знаешь, какой возраст возьмет верх. А общаться одинаково сложно, какой бы возраст ни победил.
Внутри Ратсо сидел маленький мальчик, который хотел петь и смеяться. А во мне – взрослый, и ему хотелось страдать и плакать. Но иногда мы менялись местами.
В ту самую минуту, когда я говорил с Ратсо о реальности, мне показалось, что земля под нами трясется. Ратсо вскрикнул, он, похоже, всерьез испугался.
Он тихо приказал мне ни в коем случае не двигаться.
– Да? И кто ж на этот раз? Заяц? Ласка? Антилопа?
– Бизон, вот кто на этот раз.
– Ха-ха, смешно! – откликнулся я.
– Я не шучу, это бизон. И он может растоптать, если его спровоцировать. Так что очень тебя прошу, не двигайся.
Вранье Ратсо начинало действовать мне на нервы.
Шутка про пляску бутылки все никак не шла у меня из головы. Однако, приподнявшись на локтях, я увидел, что на этот раз Ратсо не сочиняет: метрах в восьми от нас действительно стоял бизон. Я шумно сглотнул и даже, кажется, на минуту-другую лишился речи. Это был степной бизон, я часто видел таких на фотографиях, но тут он был не на картинке, а живой. С длинной темно-коричневой шерстью и с огромными, прямо-таки гигантскими головой и грудью. Ростом под два метра и в длину – не меньше трех с половиной!
Я почувствовал, что дыхание учащается и стук сердца раскатистым эхом отдается во всей грудной клетке.
– Но что он тут делает-то? – спросил я.
– Иногда они еще попадаются. Некоторые выходят за пределы заповедников. Осторожно, говорю тебе. Не двигайся!
– Как я, по-твоему, буду двигаться? Меня тут вообще парализовало, – пробормотал я.
– Бизоны умеют быстро переходить с шага на бег, – предупредил Ратсо. – Они развивают скорость до пятидесяти километров в час, и тогда уж, можешь мне поверить, в наших интересах как можно быстрее оказаться в машине.
– Подожди, в каком смысле «как можно быстрее»? А мне-то как быть?
В этот момент я с тоской подумал о безопасности и покое Мобриджа и пожалел даже о тихих коридорах лицея, которые вообще-то ненавижу больше всего на свете.
Я закрыл глаза и слушал дыхание, но не мог понять, кто дышит— Ратсо или бизон.
Луговая собачка, скунс, а теперь вот это. От мелкого к крупному, все по правилам прогрессии! Но на самом деле, конечно, насчет прогрессии – полная ерунда. Я лежал и думал: сколько бы животных сюда ни заявилось – нам не высчитать и не подготовиться к тому, кто именно будет следующим. Впечатление было такое, будто вся местная живность решила продемонстрировать нам абсурдный карнавал зверей.
Ратсо вроде бы успокоился. Взяв в рот травинку, он безмятежно ее посасывал.
Бизон с величественностью минотавра повернул голову справа налево. Он что-то жевал, мирно, спокойно, с самым что ни на есть невозмутимым видом. Похоже, из нас троих стрессовал тут только я один. По радио передавали тупейшую песню Бруно Марса9, и я подумал, что мне бы не очень хотелось умереть под песню Бруно Марса. Я старался глубоко дышать и не концентрировать внимание на коротких изогнутых рогах и на весе не меньше пятисот килограммов. «Юноша, отправившийся в путешествие с индейцем, был раздавлен животным, чей вес как минимум в десять раз превышал его собственный». Наконец-то я попаду в газетные заголовки!
И вдруг бизон посмотрел мне прямо в глаза. Я не поддался, не стал отводить взгляд, хотя с ног до головы дрожал как осиновый лист. Это продолжалось несколько минут, и в конце концов он отвернулся и как ни в чем не бывало зашагал своей дорогой.
Шел он как-то странно, припадая на заднюю левую ногу.
– О, смотри, почти как ты! – воскликнул Ратсо.
– Очень смешно! – мрачно отозвался я.
Но вообще-то он отчасти был прав, и я испытал какое-то очень необычное чувство. У меня возникло ощущение силы – силы вопреки всему. Как будто чья-то рука потрясла меня за плечо и пробудила от глубокого сна, в котором я провел целый год – триста шестьдесят пять дней.
9 Бруно Марс (род. в 1985, наст. имя. Питер Джин Эрнандес) – известный американский певец, танцор и композитор, лидер музыкальной группы «The Hooligans».
А ведь оно было рядом со мной, это чувство. И сейчас как будто ослепило.
А отцу-то твоему, наверное, очень одиноко.
Я – путешествие
После эпизода с бизоном мы наконец снова сели в машину, и она, похоже, была в своей лучшей форме: завелась с первой попытки, не стала плеваться дымом и потом стабильно удерживала скорость шестьдесят километров в час. Прямо-таки революционный прорыв!
И все же мы сильно опаздывали. Очередной взгляд на запястье – ия увидел, что уже шестой час вечера. Небо становилось все темнее, ветер не унимался, и стаи мелких птиц кружили в воздухе подобно бумажкам конфетти. Вопреки утреннему прогнозу, гроза так и не началась. Это было странно, потому что я ее ждал и внутренне предчувствовал. Просто физически ощущал ее приближение, и мне необходимо было услышать гром, увидеть вспышки, которые озарят небо. Я очень хотел, чтобы все выло и грохотало. После грозы всегда приходит облегчение, и небо становится как никогда прекрасно, воздух – как никогда свеж, будто вымыт, очищен. И самому так легко, будто сбросил тяжесть с плеч и обрел почти полную свободу. Потому что небо сделало что-то ради тебя.
– Чертов ветер, дует прямо в рожу! – воскликнул Ратсо. – Ты посмотри, всё в пыли!
Ветер и в самом деле как будто