Пора по бабам - Маргарита Южина

За столом все больше говорила Клавдия. Она то и дело подкладывала дочери котлеты и салатик из консервных банок, а Яночке не забывала мазать хлеб маслицем. При этом язык ее не умолкал ни на минуту.

– Ань, ну что там у вас? Скоро Лилю-то отыщут? Дане, видно, совсем уже невтерпеж, женщин каких-то стал к себе таскать прямо пачками. Соседи только за голову хватаются. Не знаю, что и делать. Завтра придется самой все узнавать, вас ведь пока дождешься…

– Мам… – поперхнулась Аня. – Не надо ничего узнавать. Все уже нашли.

– Кого вы нашли? Лилю? – повысила голос Клавдия. – У подруги на даче? Да не было у нее никаких подруг! И дач никаких тоже нет! Это вам небось Ирина наговорила, да?

Дочь как-то мялась и говорила без особого энтузиазма. Похоже, ей и вообще сказать было нечего, поэтому она врала, как умела, то есть – ни к черту.

– Мам, ну чего ты всполошилась-то? Ну… Лилю нашли.

– Ты вот сейчас сидишь и лжешь мне! – величественно дернула подбородками Клавдия. – А все, чтобы я не ходила завтра в клуб! Но ты так и знай! Я не успокоюсь, пока Лиля не будет дома! У себя.

Аня опять проглотила ком в горле и произнесла с величайшим трудом:

– Она и так… дома. Только я тебя очень прошу – не надо ничего никому говорить, ладно? Пусть пока… как будто ее нет дома.

Клавдия подозрительно покосилась на дочь. Что это еще за новости? Нельзя говорить, что Лиля находится в собственном доме? А Даня водит к себе не каких-то посторонних баб, а собственную жену? Неужели лучше, чтобы люди думали на них что попало? А может, это и на самом деле так надо?

– Аня! Ты даже не думай! Мы никому не скажем! – ожил Акакий Игоревич. – Я тебе ручаюсь – и сам буду молчать, и Клавдии рот раскрыть не дам!.. Клава! Немедленно ступай в комнату и включи ребенку мультики!

Клавдия только отмахнулась поварешкой.

– Мам, я у тебя Яночку оставлю до завтра, а? Завтра суббота, а нас сегодня пригласили с Володей на новоселье, мы уже сто лет никуда не выходили. А завтра мы с утра за ней заедем.

– Оставляй, конечно, – охотно согласилась Клавдия. – И гуляйте спокойно, не волнуйтесь, Кака с Яночкой сейчас мультики смотреть будут, а с утра на улицу – шайбу с мальчишками гонять. Оставляй.

Аня еще немного посидела для приличия, а потом рванула в прихожую.

– Ну все, пап-мам, я убежала.

Вечер обещал быть тихим и спокойным. Клавдия уселась теребить старый Данин зимний свитер, чтобы связать Акакию новый летний выходной пуловер, возле ног Яночка расчесывала Тимке хвост, а Акакий Игоревич намеревался всхрапнуть в кресле.

– Вот, Кака, видишь, все как славно получилось, – тихо улыбалась Клавдия. – Все наладилось само собой. Завтра Аня Яночку заберет, и мы с тобой обязательно сходим к Дане, поздравим их с Лилечкой… Ой, а чего ж я сижу?! Надо же Ирину успокоить!

Клавдия лихо подскочила к телефону, и вскоре ее голос приятно забурлил:

– Алло, Ирина?.. Конечно, это я, Клавдия. Отгадай, какую новость я тебе сообщу!.. Нет… Нет, Кака сегодня трезвый… Нет, и Катерина Михайловна не вернулась, а что, собиралась?! Ой, прям напугала… Да не жалей ты денег, у тебя все равно все входящие бесплатно!.. Думай, думай, да ты все равно не догадаешься. Лиля вернулась к Даниилу!.. Да!.. Да, уже дома. Аня сказала… Нет, ну это строжайший секрет, ты ж понимаешь!.. Не знаю, наверное, еще операция какая-то идет, но я тебе как матери, потому что знаю – ты ж ночей не спишь… Ага… А Аня с Володей сегодня на новоселье, а у нас Яночка, так что… Хорошо, завтра еще позвоню… Нет, не приеду, а позвоню, я завтра сама к ним собираюсь. Хорошо, скажу, чтобы тебя навестили.

Клавдия положила трубку и почти сразу же схватила ее обратно.

– Алло, Жора? Ты где, тебя так плохо слышно!.. Повез брата Маши к себе на историческую родину?! Я надеюсь, это не зарубежье? Ах, в Минусинск… Жор, ты б его куда подальше, а? Из Минусинска он, как пить дать, обратно сбежит… Жор, я ведь чего звоню, Лиля уже вернулась, живет с Даней, и, мне кажется, у них скоро будет пополнение!.. Никто не сказал, я сама так решила… Нет, ну если без пополнения, так она опять куда-нибудь… Аня сказала. Они сейчас с Володей на новоселье… Ага, приедешь, позвони.

И, уже совсем успокоенная, она уселась снова теребить свитер.

– Баб, ты прямо как маленькая, – тихонько ворчала на нее Яночка под мерное похрапывание деда. – Тебе вот что ни скажи, ты всему веришь.

Клавдия продолжала тянуть нитки, а сама с ласковой улыбкой воспитывала внучку:

– Я не всему верю, я только правде. Ты, детонька, думаешь, у тебя бабушка совсем глупенькая, да? Не-е-ет, чтобы твою бабушку провести, надо знаешь сколько соли съесть… Баба Клава любую неправду насквозь видит, как рентген. Вот, когда ты меня надумаешь обмануть, я только в глазки тебе посмотрю и сразу же увижу – ай, какая у нас Яночка лгунишка, ай, какая врунишка, надо ей по попе а-та-та!

– Нет, главное, Яночке так а-та-та, а мама тебе тут такого наворотила, ей, значит, ничего! – возмутился ребенок.

Клавдия в один момент забыла про нитки и захлопала глазами.

– А… чего это мама мне наворотила? Они что – не на новоселье?

– Ну нет, конечно, – устало подтвердила девочка. – Папа на работе – разрабатывает новую программу, а у мамы сегодня ночной выезд. Баб, а можно я Тимке немножко уши подстригу?

– Нет, лучше деду. Вон он как оброс, – на автомате произнесла Клавдия и сосредоточенно нахмурилась. – Подожди-ка… ты говоришь – наворотила… мама, наверное, просто не хотела меня тревожить, это вовсе не вранье.

– Да я понимаю, – подскочила девочка за ножницами. – Она и с тетей Лилей не хочет тебя тревожить. Баб, а куда вы ножницы дели, они всегда здесь лежали…

У Клавдии екнуло сердце. Что-то такое она и предполагала. Ну не умеет Анна врать! А она-то, дура! Уже и Ирине сообщила, и Жоре. Ну ладно Ирине, той полезны положительные эмоции, но Жора теперь точно не поведет ее завтра в клуб!

– Ну баб! Где ножницы? Сейчас деда проснется и не согласится, чтобы я его подстригала.

– Вот, возьми… – рассеянно протянула Клавдия Яночке ножницы и спросила: – А с чего ты решила, что мама не хочет тревожить меня тетей Лилей? Ты что – думаешь, они ее не нашли? Лиля, что ли, не дома?

– Я вапче-то не знаю… – сосредоточенно пыхтела девчушка, прилаживаясь к шевелюре спящего деда. – Но… папа вчера… маме говорил… «Анюта, ну когда уже вы Лилю вернете мужу?»… Баб, так красиво?

– Ага… а мама?

– А мама говорит: «Ах! Володя! Ты не представляешь, как все непросто! Боюсь, мы ее еще не скоро увидим!» Деда! Ну не шевелись, я из-за тебя здесь неровно выстригла!

Клавдия без слов опустила руки. Так и есть, не нашли они девчонку. Та все так же прячется, а Даня все-таки не с женой, а с посторонними девицами.

– Яночка! По дедушке соскучилась, – умилялся Акакий Игоревич, случайно открыв глаза. – Клава, разбуди меня, когда надо будет укладывать Яночку спать.

Однако задремать снова ему не удалось. В прихожей позвонили, и за дверью послышался знакомый голос:

– Мам, это я, открывай.

На пороге, излишне веселый, лучился улыбками Даниил с кучей пакетов, и только темные круги под глазами и впалые щеки говорили о том, что не так сладко приходилось сыну без любимой жены.

– О! Янка-обезьянка! И ты тут! – подхватил Даниил на руки выбежавшую Яночку. – Мам, а я, как и обещал, к тебе на домашний борщ! Накормишь?

– Отчего ж не накормить… – пожала плечами Клавдия и отправилась к плите.

Следом за ней поспешил сын, а за ним и Акакий Игоревич, который и вовсе считал неприличным дремать, когда в доме сын долгожданный.

– Смотрите, что я принес! Янка, это тебе, принимай! – Даниил выудил из пакета коробочку с шоколадными зайцами.

Клавдия криво усмехнулась – не врала Яночка, у Ани действительно работа. И, скорее всего, по делу брата. Иначе откуда бы сын узнал, что Яночка у деда с бабкой. А он знал, не Каке же он притащил этих шоколадных зайцев.

– Мам, тебе смотри чего – всякую разную рыбу – и копченую, и малосольную, и просто живую. – Даниил выставил на стол баночку с двумя необыкновенно красивыми рыбками. Чего там, сын прекрасно знал, что мать с ума сходит от аквариума. – Это, мам, знаешь кто? Это скалярии. Говорят, жуткие капризницы. Но ты ж у нас ас, у тебя они, знаешь, какие вымахают!..

Пока Клавдия с Яночкой определяли рыбок в аквариум, сын не переставал кидаться подарками.

– Пап, а нам с тобой я бутылочку бренди притащил, ты не против?

– Я, Даня, конечно, по вечерам-то в пятницу не сильно пью, ты же знаешь. Я все больше по праздникам, – принялся кривляться Акакий, помня, как сын коварно не открывал ему дверь. – Однако ж не могу допустить, чтобы такую дозу сын один выхлестал. Не стану потворствовать пьянству!

– И правильно сделаешь! – шутливо нахмурил брови Даня, твердо ударил по столу кулаком и вдруг рассмеялся. – Пап, а чего это у тебя с головой?

Акакий ухватился за голову, вроде все на месте – уши там всякие, нос…