Бойтесь своих желаний - Екатерина Орлова

— Раздеваюсь. Пойдем в душ вместе, — отвечает он таким тоном, как будто это само-собой разумеющееся, и Мише совсем непонятно, как это я еще не догадалась, что так и будет.

— О, нет-нет-нет, — быстро тараторю я, а потом вырываю свитер Миши из его рук, чтобы… всунуть ему его обратно. — Я иду одна, а ты проваливай отсюда.

— Грубо, Белка.

— Зато смотри, ты даже сделал шаг назад.

Миша коварно усмехается и, отбросив свитер в сторону, наступает на меня, вынуждая меня пятиться, пока я не упираюсь спиной в стеклянную дверцу душевой кабины.

— А теперь я сделал шаг вперед, и не один. Ну же, Белочка, порадуй меня.

— Чем? — Я корчу из себя наивную дурочку, стараясь не обращать внимание на раздражающую тянущую боль внизу живота.

Миша склоняет голову набок и играет бровями, а я ахаю.

— Ну ты совсем ненормальный? — возмущенно восклицаю, упираясь ладонями ему в грудь. — Я же сказала, у меня «эти» дни начались.

Делаю глаза огромными, чтобы он понял масштабы трагедии.

— Поэтому мы и идем вместе в душ. Я помогу тебе, бедолажке, помыться и… — Он снова играет этими чертовыми бровями.

— Про «и», Миша, забудь на ближайшие пять дней.

Он фыркает.

— Это еще почему?

Я кривлюсь.

— Фу. Я не буду трахаться с тобой, пока у меня… ну, ты понял.

— Я-то понял, но никак не могу догнать, в чем проблема. Грязно? Но для этого мы идем в душ, — повторяет он мне, словно несмышленому ребенку.

Я тяжело вздыхаю.

— Так, смотри. У нас два препятствия: дом твоих родителей и выдающиеся дни месяца. Все. Не будет ни-че-го. Если ты не готов с этим мириться, значит, завтра отвезешь меня домой, и на этом закончим наши так толком и не начавшиеся отношения.

Миша поджимает губы.

— Ты всегда такая противная во время месячных?

Я развожу руки в стороны.

— Будем знакомы.

Уверена, выражение моего лица полно скепсиса. Мише не нравится ни то, что я говорю, ни то, как я это говорю, но ему приходится смириться. Он ерошит свои волосы и с недовольным выражением лица отступает от меня, позволяя мне наконец нормально вздохнуть. Окружил он меня тут, понимаете ли, своим убойным мужским запахом и этим его животным магнетизмом. А я вообще-то слабая женщина, падкая на такие сигналы. Делаю глубокий вдох. Нет, пока я не приму душ, запах Мишиной туалетной воды с моего тела никуда не денется. Надо срочно ступать под воду.

— Выходи! — безапелляционно командую я.

Миша вздыхает и, покачав головой, покидает ванную. Я быстро запираю за ним дверь, раздеваюсь и забираюсь в душевую кабинку, блаженно негромко застонав, оказавшись под теплыми струями воды.

Глава 19

Мне так сладко спится, и снится какая-то фигня про сладкую вату и озеро посреди парка, в котором водоема отродясь не было. И так мне хорошо, что хочется улыбаться во весь рот. А еще горячо внизу живота, при этом в ту область как будто простреливает удовольствием. Я еще не проснулась, а потому не могу осознать источника удовольствий, но в этом тоже есть своя прелесть. Я лишь чувствую крепкое теплое тело, которое прижимается к моей спине и… трется своей дубиной о мою попку. Ну ладно, извращенец, если тебе так нравится. Я улыбаюсь и устраиваюсь поудобнее, немного сильнее прижимаясь к Мише. Он перехватывает меня за бедро и вжимается так, что, кажется, пытается из моего тела сделать слепок для своего выдающегося члена. Я тихонько сонно хихикаю.

— Проснулась моя мучительница, — хрипло бормочет Миша мне на ухо, следом прикусывая мочку. Я сладко стону от его неспешных ласк. — М-м-м, такая вкусная сонная девочка, так бы и съел. — Миша продолжает тереться о меня, теперь уже настойчивее. Его рука блуждает по моему животу, поднимается к груди и сжимает сосок, и я понимаю, чем было вызвано это ощущение сладостного выстрела в пах. Выгибаю спину и хватаюсь за Мишино бедро для упора. Он тут же подхватывает мою ладонь и накрывает ею свой член. — Сожми.

— Миша…

— Сожми, Ульяна, — строго приказывает он, а у меня перед таким его тоном ну вот вообще нет аргументов. Мне кажется, если бы он таким голосом приказал сигануть с обрыва, я бы лишь спросила, насколько сильно разогнаться. — Вот так. Умница.

Миша приспускает свои боксеры и немного отодвигается, давая мне пространство для маневра. Я обхватываю член пальцами и начинаю скользить по нему вверх и вниз, утопая в неге, когда дыхание Миши становится тяжелее, а тело подрагивает от удовольствия. Мне нравится ощущать свою власть над ним. Я быстро анализирую ситуацию. Мы у его родителей, но нам ничто не мешает немного пошалить. Потому что, поскольку я в этом процессе буду участвовать всем, кроме центра удовольствия, то и громких стонов никто не услышит. Из нас двоих только я такая шумная. Миша обычно мужественно сопит и рычит во время секса, но это же не крики.

Я поворачиваюсь к Мише лицом и коварно улыбаюсь. Сначала он смотрит на меня хмуро и с вопросом в глазах, но, когда видит, что я никуда не собираюсь убегать, немного расслабляется. Прикусив губу, ныряю под одеяло с головой и прокладываю дорожку из поцелуев от его шеи к груди, ниже по животу и к заветной цели. Дышать тяжеловато. Но у меня же благородная миссия — удовлетворить своего мужчину. Миша меня раскрывает, я снова прячусь, тогда он вообще отбрасывает край одеяла в сторону.

— Что ты делаешь? — шепчу я, гневно глядя на него.

— Хочу смотреть.

— А если я не хочу показывать? — ворчу, находясь в считанных сантиметрах от гордо стоящего органа.

— Уля, у меня сейчас член взорвется от перенапряжения. Или искрить начнет. Давай уже.

— Фу, хамло.

Я пытаюсь дернуться, чтобы встать, но Миша удерживает меня на месте.

— Ну все, прости, маленькая. Белочка, сделай с этим что-нибудь, иначе я просто умру.

Миша кивает на свой член, а его открытая и немного дурацкая просьба возвращает мне хорошее расположение духа. «Менструальные качели» — так это называет моя мама Алла.

Я опускаю голову и оставляю на головке легкий поцелуй. Миша вздрагивает и откидывается на подушки, шумно выдохнув. Боковым зрением я вижу, как его пальцы цепляются за простынь, зарываясь в нее и сжимая ткань. М-м-м, у кого-то совсем плохо с выдержкой. Коварно улыбнувшись, я вбираю ртом головку и со смаком сосу ее, а потом со шлепком выпускаю. Дразню языком уздечку, и так по кругу. Когда Миша приподнимает голову, и наши взгляды сталкиваются,