Бойтесь своих желаний - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Иначе не лежала бы тут.
— Я просто не дал тебе возможности отказаться.
— И это тоже, — со смехом отвечаю я.
Миша отбрасывает в сторону коробку, наклоняется и целует меня. Делает это так, как умеет только он — проникновенно, жадно, глубоко. Вылизывает мой рот, порабощает волю, ломает все барьеры. Я даже не успеваю опомниться, как оказываюсь подмята огромным телом, а наглые руки уже пробираются под мой свитер и сжимают сосок через тонкую ткань бюстгальтера. Спина выгибается, подставляя грудь навстречу ласкам. Губы Миши скользят от моего рта к шее, где всасывают нежную кожу. Язык проходится за ушком, и мое тело сотрясает дрожь удовольствия. Ну вот как у него так получается заводить меня за каких-то несколько секунд? Каждый раз Миша так напористо ласкает, что я забываю, где нахожусь. Но тут в сознание врывается голос его мамы, звучащий где-то недалеко в коридоре, и я застываю.
— Миша, стой, — громко шепчу и, упершись ладонями в его плечи, пытаюсь отлепить от своего тела. — Да погоди ты. Нельзя.
— Что? Почему?
Он наконец поднимает голову и смотрит на меня пьяным от возбуждения взглядом. Да, мой хороший, меня от тебя ведет не меньше, но…
— Мы в доме твоих родителей.
— И что? Они знают, что такое секс, и что мы им занимаемся.
— Господи, ты обсуждал наш секс со своими родителями? — выдыхаю в ужасе.
Миша тихонько смеется.
— Нет. А надо?
— Дурак. — Я легонько шлепаю его по плечу. — В общем, я так не могу.
— Как — так?
— Не могу я заниматься сексом, когда совсем рядом твои родители.
— Мы аккуратненько. И тихо.
Миша снова опускает голову и проводит языком по моей ключице, но даже сквозь туман удовольствия, который стремительно окутывает меня, когда большая рука сжимает мою ягодицу, я все равно продолжаю сопротивляться. Хотя при этом поворачиваю голову в сторону, чтобы дать больше пространства для маневра настойчивому языку Миши.
— Мы не умеем тихо, — шепчу с негромким стоном.
— Да, моя крикунья.
— Миш, прекрати. Пожалуйста. — Кажется, я уже умоляю. И голос такой дрожащий и едва слышный.
— Я только чуть-чуть, — уговаривает он меня. — Легонечко. И медленно. Не отказывай мне, Белочка.
Ох, как же он говорит. Словно соблазняет скрепить сделку кровью. Прислушиваюсь к своему организму и внезапно осознаю, что именно кровью мы ее сейчас и скрепим. Толкаю Мишу сильнее, он поднимает голову и ошеломленно смотрит на меня.
— Пусти! Выпусти меня. Да слезь же ты! — уже громче прошу я.
— Уль, что случилось? Я сделал тебе больно? Обидел?
— Ох, твою ж…
Совершенно отчетливые ощущения между ног и внизу живота дают понять, что на ближайшие пять дней Мише заказан вход во «Врата Рая».
Когда мне наконец удается перекатить Мишу на кровать, я вскакиваю на ноги. Лицо горит, низ живота подозрительно тянет и… мне кажется, сейчас будет конфуз.
— Миш, где туалет?
— Уль, тебе плохо?
— Где гребаный туалет? — рычу я.
— Следующая дверь налево, — удивленно отвечает он, кивая на выход из комнаты.
Я несусь туда. Запираюсь и, подбежав к унитазу, быстро стягиваю с себя джинсы и белье, убеждаясь в своей догадке. Приземляюсь на унитаз и стону. Все случается так, как должно, только вот как-то не выработалась у меня привычка носить с собой предметы гигиены. Когда ты работаешь в салоне и живешь в квартире, полной девчонок, это вообще не составляет проблемы. Но теперь… Что, если у Мишиной мамы уже наступил климакс, и ей просто не нужны все эти женские штучки? А до города, на минуточку, еще доехать надо. Эта ситуация меня бесит, еще сильнее усиливая раздражение от усиливающейся боли внизу живота.
В дверь стучат.
— Белочка, все нормально? — спрашивает Миша.
Я стону, сгибаясь пополам, и закрывая глаза. Даже долбаной Но-шпы с собой нет. Опять же, дурацкая привычка полагаться на предусмотрительность других людей.
— Уль, не заставляй меня выламывать дверь.
— Миш, отвези меня домой, — прошу я, глядя на дверь.
— Да что случилось-то? — психует он.
— У меня критические дни начались.
Слышу, как он шумно выдыхает. Ага, я тоже недовольна. Но такова наша природа, и ему придется смириться с этим. Интересно, каково это: только познать девушку, и тут же наткнуться на такую преграду? Хотя… это всего лишь небольшое препятствие, которое само по себе перестанет существовать через короткие пять дней.
— Подожди, сейчас вернусь.
Да куда уж я денусь? Натянув одежду, опускаю крышку унитаза, опускаюсь на нее и принимаюсь ждать. Чего — пока непонятно, но у меня другого выхода нет. Через несколько минут в дверь снова стучат.
— Уля, это Инна. Детка, откроешь?
Я встаю и иду к двери. Щелкаю замком и проворачиваю ручку, а уже через секунду в проеме появляется улыбающаяся хозяйка дома. Войдя в ванную, она прикрывает за собой дверь и протягивает мне пачку прокладок.
— Миша сейчас принесет тебе белье. Стиральная машинка у нас в отдельном помещении. Примешь душ — я все покажу. Только застирай холодной водой.
Я улыбаюсь.
— Спасибо. И в машинке, к счастью, нет нужды.
Инна Владимировна окидывает меня быстрым взглядом, а потом удовлетворенно кивает.
— Ну и славно. Все, я пошла. Не запирайся, Миша через минутку будет, а Тиша с Марком не войдут без стука.
Я киваю, а потом разворачиваюсь и стягиваю с себя свитер. Два коротких стука, и Миша заходит в ванную. Кладет на край раковины мои трусики и кивает на них.
— Я решил, что в такой день «Чудо-женщина» тебе подойдет лучше всего.
Я широко улыбаюсь.
— И даже тут он идеальный, — бубню себе под нос.
Миша подходит ближе и, обняв, гладит мою уже обнаженную спину.
— Что ты сказала? Повтори.
— Ни за что.
Он трется своим носом о мой.
— Ты что-то сказала про идеального.
— Если слышал, зачем попросил повторить?
— Хочу, чтобы ты произнесла это не так, словно говоришь о ком-то левом. Скажи это обо мне.
— О, нет. Ты зазнаешься.
— Я уже. Ну же, дай мне хоть что-то.
— Это ты сейчас намекаешь на секс, который тебе не обломился?
Миша смеется.
— Это я сейчас намекаю на то, что мое признание осталось без ответа. Давай, Белка, и я отстану.
— В смысле выйдешь и дашь мне спокойно принять душ?
Миша бросает взгляд на кабинку за моей спиной, а потом отстраняется и стягивает свою кофту.
— Воу, ты что делаешь?
Я пытаюсь натянуть
