«Новый завет» - Игорь Мельник

Поселившись у них в доме, Павел начал зарабатывать на жизнь — делать палатки вместе с Акилой.

Зарабатывать? Да, пришлось потрудиться, ведь жить на что-то надо. Читая библию, мы забываем о том, что апостолы жили в обществе, а общество бездельников не любит.

Это не Индия, знаете ли. Тут нельзя было взять чашу для подаяний, напялить оранжевый балахон и бродить по стране, разглагольствуя.

За еду, жильё, одежду нужно было платить. Не зря Иуда таскал ящик с деньгами, не зря он возмущался, когда 300 динариев улетело только на то, чтобы помыть Иисусу ноги.

Но почему Павел остался без денег? Потому, что он ушёл из Фессалоников один, а Сила и Тимофей остались. Какая-то сумма у него с собой была, и он смог прожить в Афинах, и добраться до Коринфа.

Своих помощников он не дождался в греческой столице. И вот, пришлось зарабатывать. Во всяком случае, он не гнушался физического труда, в отличие от многих своих коллег.

Вскоре из Македонии пришли Сила с Тимофеем. Как они разыскали Павла в Коринфе, если встретиться договаривались в Афинах? Видимо, Павел сумел послать им весточку.

Вместе с помощниками появились и деньги — Павел опять начал проповедовать. Начал он, как обычно, с иудеев, но те «противились и злословили».

«Кровь ваша на глазах ваших; я чист, отныне иду к язычникам».

И он начал проповедовать среди этнических греков. Отвернувшись от иудеев, Павел взял на себя большую ответственность.

Одно дело — обращать иудеев и язычников, и совсем другое — обращать только язычников, которые не иудеи. Впору было засомневаться даже такому человеку, как Павел. Но…

«Не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в этом городе».

Инструктаж был очень своевременным. Главное было сказано, а такие мелочи, как «никто не сделает тебе зла»… На это можно было не обращать внимания — Павел ничего не боялся.

Он проповедовал в Коринфе полтора года. И вот, ему решили «сделать зло».

«Между тем, во время проконсульства Галлиона в Ахайи, напали иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище, говоря, что он учит чтить Бога не по закону».

Очень странный момент — Павел проповедовал среди инородцев, иудеев не трогал, а они «единодушно напали» на него. Но Галлион не собирался вмешиваться в иудейские дела.

«Иудеи! Если бы какая-нибудь была обида или злой умысел, то я имел бы причину выслушать вас, но когда спор идет об учении и о Законе вашем, то разбирайте сами, я не хочу быть судьею в этом».

И выгнал всех из зала суда. А дальше произошло нечто непонятное.

«А все еллины, схватив Сосфена, начальника синагоги, били его перед судилищем; и Галлион нимало не беспокоился о том».

Вот так. Павел набрал паству среди греков, и они не дали своего наставника в обиду.

Как только иудеи попытались «напасть единодушно» на Павла, греки решили вправить мозги их духовному лидеру — начальнику синагоги. Потом Павлу придётся ответить за это в Иерусалиме, а пока…

А пока он взял палаточника Акилу с супругой, и поплыл в Сирию.

Компания была живописная. Павел, одетый, как иудей, и супруги Акила с Присциллой — греческой наружности и бритыми головами. Они как раз приняли обет и постриглись наголо. Троица прибыла в Ефес.

Павел зашёл в местную синагогу, а палаточников оставил в городе. В синагоге он «рассуждал с иудеями», и они просили погостить у них несколько дней.

«Мне нужно непременно провести приближающийся праздник в Иерусалиме; к вам же возвращусь опять, если будет угодно Богу».

Он очень торопился в Иерусалим, хотел опередить слухи. Пока что получалось, ибо ефесские иудеи ещё не знали о коринфских событиях. И ещё, Павел не был уверен в том, что после аудиенции с пресвитерами сможет продолжить свою деятельность.

«Побывав в Кесарии, он приходил в Иерусалим, приветствовал церковь и отошел в Антиохию».

Ситуация напоминает шахматный гамбит.

Итак, Павел после совещания в Иерусалиме направляется в Грецию. Возможно, он делает это без ведома Иакова, но с ведома Петра. В Греции он начинает проповедовать среди неиудеев, что приводит к скандалу.

Бросив пробный камень в Коринфе, Павел быстро возвращается в Сирию, куда по идее и должен был идти, потом навещает в Кесарии Петра, они совещаются, вырабатывают линию поведения, а после этого Павел идёт в Иерусалим, навещает пресвитеров, излагает им свою версию событий, и направляется в свою резиденцию — Антиохию.

В Антиохии он даёт указания своим ребятам и уходит во Фригию, откуда может быстро связаться с Петром, но где трудно найти его самого.

Пётр и Павел затаились, выжидая. А заодно и их ангел.

Акила с женой остались в Ефесе. В это же время туда пришёл проповедник-самоучка, Аполлос из Александрии. Знаний у него было мало, полномочий никаких, но энтузиазма хватило бы на десятерых.

Придя в Ефес, он сразу ворвался в синагогу и начал проповедовать.

«Услышав его, Акила и Присцилла приняли его и точнее объяснили ему путь Господень».

«И точнее объяснили». Павел не зря забрал их с собой из Греции.

После разговора с супругами, Аполлос воспламенился желанием идти и проповедовать в Ахайю. Оно и понятно. Акила дал ему с собой рекомендательное письмо для тамошней братвы.

«И он, прибыв туда, сильно опровергал иудеев всенародно, доказывая Писаниями, что Иисус есть Христос».

Примерно в это же время в Ефесе появился и Павел. Накануне он обещал вернуться сюда, «если будет угодно Богу». Богу было угодно.

Приняв отчёт Акилы и его жены о проделанной работе, Павел собрал местную братию.

Зачем он это сделал? Почему он решил вынырнуть из своего укрытия и вмешаться в процесс?

Всё очень просто — ни Петра, ни Павла не интересовали массовые акты веры и спонтанные прозрения, им нужна была иерархия.

Церковь брала монополию на откровение.

«Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел прибыл в Ефес, и, найдя некоторых учеников, сказал им: “Приняли ли вы Святаго Духа, уверовав?” Они же сказали ему: “Мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый”. Он сказал им: “Во что же вы крестились?” Они отвечали: “Во Иоанново крещение”».

Да, пора было вмешаться, он не зря проделал такой путь. Тут же, не сходя с места, он растолковал ученикам на пальцах, что Иоанново крещение не считается, а считается лишь крещение, которое производят апостолы, и в частности, он, Павел.

«Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый».

Вот теперь всё было по правилам.

Павел три месяца проповедовал в местной синагоге, готовя почву и, наконец, решил сменить аудиторию.

«Но как некоторые ожесточились и не верили, то он, оставив их, отделил учеников, и ежедневно проповедовал в училище некоего Тиранна».

Он выжидал достаточно — Иерусалим молчал. Теперь он сделал в Ефесе то же, что и в Греции, сменил аудиторию. И опять ждал реакции. Реакции не было.

«Это продолжалось до двух лет, так что все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как иудеи, так и еллины».

Поскольку Иерусалим молчал, Павел решил сам сходить к пресвитерам. В самом деле, после успеха в Греции ютиться в Азии было глупо, впереди маячил Рим — будущая столица христианства.

«Павел положил в духе, пройдя Македонию и Ахайю, идти в Иерусалим, сказав: “Побывав там, я должен видеть Рим”. И, послав в Македонию двоих из служивших ему, Тимофея и Ераста, сам остался на время в Асии».

Лука опять был в игре — ему поручили ехать в Македонию и готовить плацдарм для вторжения в Италию.

Не забывайте, что Клавдий накануне приказал выселить всех евреев из Италии, так что. задача была непростой. Но и в Ефесе не всё шло гладко.

«В то время произошел мятеж немалый против пути Господня, ибо некто серебрянник, именем Дмитрий, делавший серебрянные храмы Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль, собрав их и других подобных ремесленников, сказал: “Друзья! Вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше”…»

Разговор шёл о деньгах. Греки были веротерпимыми людьми, но Павел проповедовал отказ от идолов, чем отнимал источник дохода у целой прослойки населения, и они не собирались с этим мириться — каждый хотел иметь свой кусок хлеба и, по возможности, с маслом.

Об этом Павел как-то не подумал, а надо было.

«Выслушав это, они исполнились ярости и стали кричать…»

К крикам Павлу было не привыкать.

«И весь город наполнился смятением. Схватив македонян, Гая и Аристарха, спутников Павловых, они единодушно устремились на зрелище».

Акила и Присцилла — не единственные, кого Павел взял с собой из Греции. И если Акила был этническим евреем, то Гай и Аристарх — чистые греки. И вот, их схватили и поволокли «на зрелище».

Что это значит, можно только догадываться, но я думаю, что ничего хорошего этих ребят не ждало.