Ген бесстрашия - Антон Антонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, в случае с Рамбияром секретность соблюдалась особенно строго, и прокол случился лишь после того, как у Забазара угнали катер. Паника на временной базе привела к ослаблению бдительности, и в результате миламанская разведка узнала об инциденте.
Правда, миламаны так и не смогли выяснить, где находится планета Рамбияр и для чего она понадобилась моторо-мотогалам. И аналитики решили поначалу, что это просто очередное территориальное приобретение, до которых моторо-мотогалы так охочи.
Но тут появился этот самый парадный катер, который вышел на связь с миламанами по каналу, предназначенному специально для агентов, нуждающихся в экстренной помощи.
Как раз в этот момент катеру пытались преградить путь фронтовые силы моторо-мотогалов — космическая бронекавалерия. Но миламанский шпион Забатаган по специальному каналу сообщил коллегам нечто такое, из-за чего пришли в движение все миламанские корабли на большом участке фронта.
Из парковочных туннелей в пространство посыпались истребители, и бронекавалеристам стало не до погони за парадным катером генерала Забазара. Мотогальские мотошлюпки и миламанские истребители закружились в стремительной карусели, которая очень напоминала воздушный бой «Яков» против «Мессершмиттов» с той поправкой, что скорости измерялись в сотнях и тысячах километров в секунду, и поле боя растягивалось соответственно.
Верховые мотошлюпки, похожие на гибрид мотоцикла с самолетом, были менее массивны и более маневренны, нежели истребители, но это их не спасало. Миламанские пилоты умело теснили мотогальских всадников на периферию, растаскивая их по сторонам и отбивая от стаи, после чего расправиться с одиночными кавалеристами не составляло никакого труда.
Тем временем миламанские крейсера прикрыли парадный катер от линкоров противника, и один из них втянул маленькое суденышко в свое чрево, после чего стремительно покинул поле боя.
Бой вскоре затих сам собой, поскольку моторо-мотогалы не имели на этом участке фронта никаких сиюминутных интересов, кроме захвата беглого катера.
Катер захватить не удалось, и мотогалы благоразумно отошли на исходные позиции.
Когда об этом узнал генерал Забазар было уже поздно. Чтобы захватить катер теперь, потребовалось бы проникнуть в самое сердце скопления Ми Ла Ман, а для этого надо прорвать фронт, чего моторо-мотогалы не могли сделать уже несколько лет.
Крах последней надежды поверг Забазара в такой шок, что он даже осмелился грубо разговаривать с маршалом Караказаром, который выбрал этот крайне неудачный момент для того, чтобы сделать выговор начальнику Главного штаба союзнических войск.
Для выговора у младшего помощника запасного адъютанта Всеобщего Побеждателя были все основания. Миламанский шпион, сбежавший на катере вместе с партизанами и предателями из числа добровольцев, не просто был с генералом Забазаром из одного мотогальника, но и пользовался мощной протекцией начальника Главного штаба, что вовсе не редкость среди моторо-мотогалов, приходящихся друг другу родственниками.
Однако теперь выходило, что именно Забазар виноват в том, что вражеский агент занял высокую должность в Главном штабе союзнических войск — должность, которая открывала ему доступ к самым серьезным военным секретам.
И вот вам результат. Эти секреты — как те, которые хранятся в мозгу Забатагана, так и те, которые сосредоточены в памяти бортового компьютера парадного катера — попали к миламанам. Чем это может обернуться, страшно даже подумать, и не будь Забазар таким прославленным военачальником, он бы одним выговором не отделался. Как пить дать, пошел бы под трибунал и отправился командовать какой-нибудь штрафной эскадрой.
Но когда у генерала столько орденов и прочих знаков отличия, отдать его под трибунал не так-то просто. Это подрывает авторитет верховной власти, которая увешала его этими наградами. Поэтому сначала надо отобрать у провинившегося знаки отличия и только потом думать о трибунале.
Но отнять все награды сразу тоже нельзя. Вина должна быть соизмерима с подвигом, и чем выше рангом наказуемый, тем это очевиднее. Рядового можно расстрелять на месте без суда и следствия, и никто о его наградах даже не вспомнит. Но с генералами такие вещи не проходят.
Правда, в горячке скандала обезумевший от ярости маршал кричал:
— Я вырву твое кровавое сердце и скормлю его мурбазанским пиявкам!
Но эта фраза, несмотря на зловещее звучание, относилась не к собственному сердцу начальника Главного штаба союзнических войск, а лишь к наградной броши, которую Забазар носил приколотой к своему носовому платку. Эта брошь была изготовлена из синего жемчуга, которым охотно питаются хищные мурбазанские пиявки, чья слюна на две трети состоит из чистого спирта, а спирт, как известно, растворяет жемчуг в два счета.
И Караказар-таки выполнил свою угрозу, когда в ответ на упреки расстроенный генерал начал ему грубить, говоря:
— Я не согласен с вами, достопочтенный маршал. Я повышаю офицеров в чине и должности, исходя из той пользы, которую они приносят. А выявление шпионов в мои функции не входит. Для этого в войсках полно сексотов.
Спорить с самим младшим помощником запасного адъютанта Всеобщего Побеждателя было верхом хамства, бестактности и непочтительности, и маршал Караказар не мог оставить это без последствий.
— Загрызу! — прорычал он, обнажая свои огромные даже для моторо-мотогала клыки, и сразу вслед за тем от имени лично запасного адъютанта Всеобщего Побеждателя вице-генералиссимуса Загогура объявил о лишении генерала Забазара знака особого отличия «Кровавое сердце».
— Мне нужен письменный приказ самого вице-генералиссимуса, — еще раз нагрубил маршалу Забазар.
Оба собеседника прекрасно понимали, что Забазар никогда не стал бы прославленным военачальником, если бы не имел родственных связей, простирающихся далеко наверх. Его родной мотогальник Заба был ответвлением большого мотогальника За’ — и надо ли говорить, что именно к этому мотогальнику принадлежал великий и могучий запасной адъютант Всеобщего Побеждателя Загогур.
А большой мотогальник За’ был через обмен гнездовыми самками связан родством с мотогальником Набу, к которому принадлежал старший помощник второго адъютанта Всеобщего Побеждателя, что поднимало волосатую лапу генерала Забазара на недосягаемую, прямо-таки астрономическую высоту. Ведь у Всеобщего Побеждателя было в общей сложности шестнадцать основных и восемь дополнительных адъютантов, и запасной адъютант Загогур занимал лишь седьмое место среди дополнительных, тогда как второй адъютант Тартакан находился на третьем месте среди основных после главного и первого. Недаром он носил звание Четырежды Генералиссимуса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});