Под игом чудовища - Андрей Арсланович Мансуров

Нет, то, что садист-маньяк невероятно умён и прозорлив, сомнения не вызывает. Как не вызывает сомнения и то, что наверняка у мерзавца в рукаве припрятан ещё не один секрет, которые он придерживает, чтоб выторговать ещё несколько лет отсрочки исполнения вынесенного ему Конклавом и Советом приговора… Но в данном случае лорд Дилени отлично понимает и то, что сверхумная сволочь, засевшая, словно мерзкий паук, в подвалах королевского замка в комфортабельных камерах-пещерах, вероятней всего рассчитала и возможность сравнительно безопасного проникновения отряда разведчиков на запретную и отлично охраняемую территорию врага.

И вот теперь им нужно проверить, насколько эти расчёты окажутся правильными.

Не слишком-то бодрящее ощущение.

От осознания того, что первый отряд в составе роты, и второй — уже полка, пытавшихся сделать это «с боем», и около двадцати маленьких, плюс с десяток тех смельчаков, кто двигался вообще поодиночке — или разбиты в пух и прах… Или просто — пропали. И чудом спасшиеся свидетели-выжившие рассказывают такие страсти, что хоть детские рассказики-страшилки пиши, хоть картины рисуй — наподобии летописных, про искушения святого Антония.

Потому что оборона у врага — куда там даже валу Адриана! Эшелонированная и отлично охраняемая в самом опасном месте… А место такое — только одно. Узкий каменистый перешеек у залива зеркальных рыб. И с «их» стороны чёртов перешеек охраняет замок Милдред.

Поэтому, глядя в честные и светящиеся просьбой, а точнее — почти неприкрытой мольбой, глаза Главнокомандующего, лорд Дилени думал. Лорд Говард, конечно, мужчина храбрый и безукоризненно честный. И врать сознательно не будет. Но он мог быть просто введён в заблуждение тем, кто в искусстве вводить в заблуждение, (Проще говоря — врать!) коварно убивать, и загребать жар чужими руками, равных себе не имеет.

Молчание затянулось на добрых полминуты. Затем лорд Дилени сдался:

— Милорд. Я согласен возглавить эту чёртову экспедицию. Однако у меня есть одно условие.

— Отлично! В-смысле, отлично, что вы согласны, лорд Дилени. А что это за условие?

— Я хотел бы, если только это не нарушает законодательство Тарсии, перед походом лично переговорить с… Лордом Юркиссом.

Лицо лорда Говарда сразу вытянулось, и на нём проступили сильнее обычного морщины. На чело словно набежала туча, а тонкие изящной формы губы поджались.

Поколебавшись, лорд Главнокомандующий, словно через силу, выдавил:

— Это, вообще-то, вот именно — противозаконно. Узнику запрещено общение с внешним миром. Любые его контакты с посторонними, как считает его Величество…

— Могли бы помочь узнику в организации побега! — закончил за вновь замявшегося вельможу лорд Дилени, — Это мнение его Величества отлично мне известно. Однако. Король не считает зазорным или неуместным для своей чести прибегать к советам этого узника, буде в них возникает спешная надобность. И вы, милорд, как никто другой, прекрасно представляете себе всю ценность этих советов и консультаций. Поскольку его Величество назначил именно вас тем единственным звеном, что связывает… — лорд запнулся буквально на долю секунды, прекрасно понимая, что назвать, как и положено, мерзкого извращенца мерзким извращенцем в лицо его родного дяди будет не совсем корректно, поэтому заменил определение, — узника королевских подвалов с внешним миром.

— Могли бы и не щадить моего самолюбия, лорд Дилени. Я прекрасно осознаю, что являюсь кровным родственником мерзкого извращенца. Выродка. Чудовища. Что, разумеется, бросает тень на наш герб и всю династию Говардов. И каким бы словом вы его не назвали — всё равно это слово будет недостаточно ёмко, чтоб выразить весь ужас и всю ненависть, что вызывает упоминание имени лорда Юркисса у не то, что представителей Двора, а и у последнего простолюдина. И то, что на мне лежит эта гнусная обязанность — служить передаточным звеном! — сильно тяготит меня. Но поскольку я поклялся в своё время исполнять этот Долг, снимать с себя эту ношу я не могу и не имею права.

Вот что я думаю. Я, конечно, на свой страх и риск могу провести вас для беседы с лордом Юркиссом.

Однако не могу гарантировать, что он вообще захочет встретиться. Или, согласившись на такую встречу, отвечать на явно имеющиеся у вас вопросы. Ведь он даже со мной общается по некоторым… э-э… аспектам дел лишь тогда, когда считает нужным. Хотя…

Советы даёт.

И обычно — дельные.

— Благодарю, милорд. Я действительно высоко ценю вашу готовность рискнуть ради меня тем, чтоб навлечь на себя немилость или гнев его Величества. Но мне и правда очень нужно переговорить с лордом Юркиссом. И, если возможно, наедине.

Я чувствую, что, скорее всего именно от исхода этого разговора будет зависеть и успешный исход нашей предстоящей миссии.

— Что ж, лорд Дилени, я верю вам на слово. Раз вы так считаете, я готов рискнуть.

И вовсе не потому, что симпатизирую вам лично. — лорд Говард покачал головой, тяжко вздохнув, — А потому, что и сам верю в то, что именно от советов этого чудовища зависит успех или провал вашего похода.

Собирайтесь, я спущусь во двор.

Собираться лорду Дилени долго не потребовалось — когда прибежавший дежурный вестовой доложил, что к Милдреду приближается кавалькада всадников со штандартом Главнокомандующего, лорд Дилени сразу приказал переодеть себя в походное платье. И сейчас он просто привесил к поясу ножны с мечом и кинжалами, и тоже спустился во двор — лошади уже поджидали, как и свита лорда Говарда.

Ехать пришлось долго: они двигались средним аллюром, который огромные и выносливые кони немногочисленной теперь стараниями всё того же лорда Юркисса кавалерии могли выдерживать все семь часов, пока добирались до столицы, и выдерживали, пока перед всадниками не возникли ворота и подъёмный мост Клауда.

Сдав лошадей заботам конюхов и слуг, лорд Говард сразу двинулся ко входу в королевские подвалы, сделав жест лорду Дилени, и приказав остальным своим спутникам:

— Вольно. Свободны до особых распоряжений.

Пока проходили по многочисленным лестницам спусков и коридорам-ходам, соединяющим подземелья замка в огромный запутанный лабиринт, из которого непосвящённый вряд ли вообще выбрался бы самостоятельно, лорд Говард не произнёс ни слова, кроме разве что отрывистых команд «Вольно!» расставленным здесь многочисленным постам охраны, освещаемых чадящими факелами.

Лорд Дилени вообще предпочитал отмалчиваться, даже во время поездки. Как не без раздражения подумал лорд Говард, вероятно считал, что задавать их тому, кто заведомо глупее своего высокоучёного и многомудрого узника, бессмысленно. Хотя сам лорд Говард отлично понимал, что лорд Дилени наверняка знает то, что содержащийся здесь заключённый чего-то именно такого, вроде личной беседы, от лорда Дилени, похоже, и ждёт. Недаром же предложил его кандидатуру.

А что: