Галактика. Принцесса и генерал - Ольга Гусейнова

— В каком смысле — инициированная самоликвидация? — опешил инфекционист. — А как же материал для исследований? Тела и…

— Профессор, я в курсе, что вы давно не покидаете пределы Солнечной системы. В результате расширения границ Галактического Союза мы постоянно встречаем новые формы жизни, поэтому Объединенное правительство приняло систему защиты наших цивилизаций. Ее разработали в известном вам ОБОУЗе. Теперь на всех кораблях установлена система распознавания угрозы заражения, согласно статистике принимающая решение о самоликвидации судна в случае смертельной угрозы человечеству.

— Статистика — не панацея. Она не учитывает слишком много переменных, — проворчал пожилой землянин, скрещивая руки на груди, тем самым выражая недовольство.

Хеш’ар продолжил, вновь привлекая наше внимание, особенно мое. Слишком уж монументально сейчас смотрится х’шет, сурово. Сказочный эльф из моего детства с белоснежными волосами, остроконечными ушами и бледной кожей. А уж сияющие глаза…

— Второй случай — похожий. Спустя всего две недели военный сторожевик с той самой планеты Т-234 найден на пути следования к месту сбора осужденных. В этот раз сигнал подать успели, сформировали специальную команду по изучению и зачистке. Погибли все, кроме одного. Тела уничтожила группа сопровождения из ОБОУЗа, чтобы не допустить попадания заразы на другие корабли и тем более — населенные планеты.

— Но зачем? Почему? — беспокойно зашумели ученые.

Я же, находясь под впечатлением от доклада, молчала. Внутри у меня похолодело: попала основательно. Как и присутствующие здесь.

Друг детства, бросив на меня короткий нечитаемый взгляд, продолжил:

— Сейчас вы увидите запись с последнего корабля. С начала и до конца. Прошу сначала просмотреть, а потом задать все интересующие вас вопросы, чтобы начать работу. — Лейс кивнул подчиненному и сел в первое же кресло.

Дальше начался фильм ужасов.

Один из х’шанцев активировал кибер, и после голосовой команды перед нами появился полупрозрачный энергетический экран, затем на секунду он стал черным, и началось полноценное видео.

Запись велась прямая, с камер, установленных на шлемах всех членов специальной команды, которая ждала открытия аварийного шлюза. На экране возникли пять окон: большое — в центре и четыре поменьше — по углам, в каждом шла трансляция с камер:

— Запись ведется с исследовательского корабля ОБОУЗ, идентификационный номер шесть-пять-шесть-три. Проводится первичное обследование корабля специального назначения по охране и этапированию заключенных к месту отбывания наказания. Место назначения и приписки: планета закрытого типа Т-234. Транспорт среднего класса найден на путях следования к месту сбора осужденных. Обследование ведет группа «Альфа-3» в составе пяти единиц. Руководитель группы — доктор Александр Шершнев, землянин. Члены группы: доктор Рау-Ли, рафанец, доктор Уали Шиуро, ашранец, в сопровождении специальных агентов ОБОУЗ Майлза Деруфо и Даниила Михальчика, землян.

— Док, открываем?

На экране рука в желтом защитном скафандре замерла на мгновение у кодового замка.

— Да, Деруфо, набирай.

Мощная серая шлюзовая дверь с шипением отъезжает в сторону, дальше — эвакуационный отсек, в котором работает аварийное освещение, мигая то красным, то оранжевым.

— Странно, почему аварийка включена? Ведь самоликвидацию принудительно деактивировали. Михальчик, свяжитесь и запросите состояние внутренних систем сторожевика.

Периодически специалисты оглядываются друг на друга, и нам видны их бледные лица в голубоватой подсветке шлемов и желтые бесформенные фигуры в защитных костюмах. Только зеленоватая кожа доктора Рау-Ли кажется более темной и какой-то серой, а единственный глаз — черным выпуклым обсидианом.

— Запрос принят. Ответ: проблемы в системе управления. Предположили неполадки в проводке, потому что программное обеспечение сбоев не выявило.

— Не нравится мне это.

Одна из камер делает панорамный обзор и останавливается на почти синюшном лице ашранца, совсем молодого.

— Что именно, Уали? Что тебя никто не встречает с радостной улыбкой и пинтой пива?

Теперь камера ашранца позволяет рассмотреть высокого землянина лет сорока. Черты лица у мужчины резкие, взгляд цепкий, умный.

— Командир, вы же знаете, я не любитель выпивки.

— А жаль, я как-то думал позвать тебя за компанию на футбольный матч. А там без пива никак… — Веселый голос мужчины меняется на заинтересованный, приглушенный. — Что за дрянь?

— Где? — Голос Михальчика.

Сразу пять камер смотрят на переборки, где под мощным освещением проступают едва заметные розовые пятна.

— Только у меня ощущение, что на отпечаток руки похоже? — нервно спросил ашранец. — И это не кровь, и не краска, и не…

— Возьми образец, Уали.

Минутная задержка на сбор образцов — и группа продолжает движение. Слышно ровное дыхание каждого участника.

Очередной коридор резко заканчивается, камера демонстрирует грузовой отсек. Резкий шумный вдох, затем восклицание:

— Вижу первый объект. Михальчик, что у вас?

— На тепловизоре по-прежнему нет движения. Живых не обнаружено.

— Здесь пятен больше, видите? — глухо выдыхает Уали. — Не вздумайте ни к чему прикасаться. К поручням тоже. Кое-где и металл в этой дряни. Спускаемся очень осторожно.

— Странно. Выходит, источники разнесли ее по всему кораблю? И любое место контакта превращается в миниколонию? Может, это бактерии? Рау-Ли, это по твоей части, что думаешь?

— Все может быть, командир. Но пока не посмотрим образцы, с уверенностью сказать не могу.

Камера командира группы на мгновение метнулась к рафанцу. Раздается его задумчивый голос:

— Согласно данным, сторожевик покинул планету-тюрьму две недели назад. Спустя неделю от него поступил сигнал бедствия, после чего он вовсе замолчал. Почти такой же временной расклад, как у транспорта с заключенными месячной давности…

— Выходит, за временной интервал в две недели происходит колонизация не только живых носителей, но и внутренностей корабля.

— Мы снаружи не проверяли, командир, — неуверенный голос Деруфо.

— Внести в протокол осмотра. Провести внешний осмотр корабля на предмет выявления колоний розовой.

Камеры почти вплотную приблизились к объекту. Трупом или телом увиденное назвать трудно. Послышалось прерывистое шумное дыхание, и три камеры резко отвернулись от разваливающегося по частям и кускам тела, как если бы его раздавили, причем несколько раз.