Галактика. Принцесса и генерал - Ольга Гусейнова

— Потрясающе! Я читал, что этого монстра вы на основе червей с Граппы изобрели. Нанаты — да?

— Вы правы, профессор, — улыбнулась я, польщенная отзывом. — Скажу по секрету: на базе этого прототипа я разработала более совершенный, из нанитов. Они на несколько степеней меньше нанатов и соответственно более универсальны и функциональны. Практически бесцветны в группе и могут быть прозрачными, если регулировать плотность.

— Увидеть бы их в действии… — горящими интересом глазами посмотрел на меня землянин.

Этот мужчина с каждой секундой мне нравился больше и больше.

— Господа, нам следует покинуть грузовой отсек и присоединиться к вашим коллегам, — услышав ровный, спокойный голос х’шета, призывающий профессуру к порядку, я виновато улыбнулась ему. Черты лица старого друга не дрогнули, но яркие зеленые глаза потеплели. — Дарья, а тебе еще в каюту…

— Вы знакомы с Дарьей Сергеевной? — Башаров опять перебил Хеш’ара и с веселым недоумением, быстро, оценивающе осмотрел нас, возможно, выискивая что-то, одному ему понятное.

— Да, господин Башаров, мы с профессором Кобург знакомы. С детства. — Хеш’ар, приподняв голову, свысока взглянул на землянина, наверняка испытав подспудное желание подавлять. Затем посмотрел на меня и спокойно, без каких-либо эмоций продолжил: — Необходимо до совещания разместить твой… нанатон…

— О, не переживайте, х’шет Хеш’ар. За время миссии вы привыкнете к научным терминам и будете легко ими пользоваться и так же легко изъясняться, — не услышать насмешки в замечании землянина мог бы только глухой.

Руководитель миссии промолчал; по его словно окаменевшему бледному лицу и так было понятно, что в других обстоятельствах он отправил бы этого умника в открытый космос.

— Лейс без особых проблем мог бы успешно окончить любое высшее академическое учебное заведение. У него математический склад ума. Но преемственность поколений — не пустой звук! — Я с вызовом посмотрела на соотечественника.

Неожиданно мой «подзащитный» негромко, от души рассмеялся:

— Принцесса, ты нисколько не изменилась.

— Поэтому ты меня не узнал с первого взгляда, — буркнула я и не смогла сдержать улыбку, а потом зачем-то добавила: — Наверное, я значительно выросла с момента нашей последней встречи.

Лейс плавно переместился таким образом, чтобы Башарову не было видно его лица, и посмотрел в область моей груди:

— Поверь, я заметил.

Фыркнув, я делано смиренно вздохнула:

— Мне каюту покажут?

Экскурсию по «Ориону» мы решили отложить. Мужчины шли довольно быстро, а я семенила за ними на каблуках, провожаемая любопытными взглядами встречавшихся военных. Устроиться в каюте мне тоже не дали, лишь позволили на пять минут уединиться, чтобы привести себя в порядок.

Дальше широкими светлыми коридорами мы втроем прошли в небольшой конференц-зал, квадратное помещение с овальным столом на одной половине и с четырьмя рядами кресел — на другой, где, видимо, еще имелся интерактивный широкоформатный экран.

Нас ожидали шестеро: трое х’шанцев в военной форме с нашивками медицинской службы; цитранец в белом костюме, с зачесанными назад золотистыми, подобными моим, волосами; чересчур полный, особенно снизу, среднего возраста шатен-ашранец и пожилой, седой землянин в потертом джинсовом костюме.

Увидев нас, они приветственно встали, и х’шет Хеш’ар объявил:

— Ары, господа, позвольте представить: профессор Дарья Сергеевна Кобург — биотехнолог, которого мы все ждали.

Несколько мгновений присутствующие пристально, не без удивления рассматривали меня, а я переводила взгляд с одного на другого. К собственному везению, узнала двоих и, почувствовав себя в привычной среде, пошла на опережение: широко улыбнувшись, обратилась к пожилому землянину:

— Доктор Кристиан Зельдман? Невероятно рада возможности поработать с вами в одной команде. Мне кажется, вы самый лучший инфекционист, которого знала Галактика. Я столько о вас слышала и еще больше читала! Именно благодаря вашей академической работе «О влиянии паразитарного симбиоза на иммуногенность носителя» смогла создать пару любопытных симбионтов.

— Кобург, Кобург, Коб… — Известнейший инфекционист забавно наморщил нос, видимо припоминая, где слышал мою фамилию. — О, я читал вашу работу по червям с Граппы. Занимательной вещицей оказалась…

Я довольно улыбнулась. Это была одна из моих курсовых, которую нашли очень интересной и опубликовали в одном из известнейших научных журналов.

— Позвольте представиться самому, — включился в процесс знакомства ашранец. — Доктор Кшеола Ом. Молекулярный генетик.

— Боже, вы тот самый Ом… создатель геномного бумеранга?! — восторженно воскликнула я, невольно прижимая руку к груди.

Ашранец явно смутился, голубоватые щеки потемнели.

— Сей Шитцини, — мягко улыбаясь, протянул мне руку долговязый, очень красивый цитранец. — Совмещаю сразу две специализации: иммунолог и бактериальный вирусолог.

— Потрясающе! — выдохнула я восхищенно. — Мастер Академии Цитрана здесь… и я тут. Я с детства зачитывалась вашими статьями. Да я… да вы… и вирусы. Это невероятно.

Состав команды с всемирной известностью просто ошеломляющий! Я обернулась к Лейсу и восторженно улыбнулась. Его глаза сияли, он едва заметно, снисходительно улыбался, словно наблюдал за ребенком.

— Мне наша Дарья Сергеевна свое признание уже выказала, с вами, господа, мы познакомиться успели. Давайте перейдем к главному — причине, по которой нас собрали здесь, — хорошо поставленным лекторским голосом предложил патоморфолог.

Я отметила, что его фонтанирующая энергетика не всем здесь по нраву. Ашранец раздраженно закатил глаза, словно у него пальму первенства отобрали, а цитранец слегка поморщился, будто его эмпатическая «антенна» помехи поймала.

— Профессор Башаров прав: все в сборе, пора приступать к основной части нашего совещания, — негромко, спокойно произнес Хеш’ар. Встал напротив кресел и жестом предложил нам присесть.

Мы быстро разместились.

— Итак, начну с краткой предыстории. Месяц назад был зафиксирован первый случай заражения: в космосе найден транспортник, перевозивший бывших заключенных с планеты Т-234. На борту обнаружены только трупы, а корабль был покрыт розовой пленкой. Нашедшие корабль и группа расследования катастрофы также погибли. Первые по непонятной причине не подали ни сигнала бедствия, ни сообщения о каких-либо болезнях. Следователи же успели передать информацию по данному случаю, а дальше произошла самоликвидация, инициированная бортовым компьютером.