Тринадцать - Стив Кавана

повестку и удостоверение личности, сэр, – нетерпеливо произнесла дама-пристав. Губы у нее были накрашены ярко-красной помадой, часть которой размазалась по передним зубам.

Передав документы, Кейн глянул ей через плечо на открытые двери помещения справа от стойки. Отсканировав штрихкод на повестке и лишь мельком взглянув на него, она вернула ему удостоверение личности со словами:

– Проходите и присаживайтесь. Видеопрезентация начнется с минуты на минуту. Следующий!

Взяв у нее документы, Кейн убрал их обратно в бумажник. Удостоверение личности было не его. Водительские права, выданные в штате Нью-Йорк, принадлежали мужчине, который накануне растворился в собственной ванне. Кейн едва подавил желание победно потрясти кулаком в воздухе. Успешно пройти такую проверку по чужим документам не так-то просто. Иногда Кейну просто не удавалось достаточно близко передать внешность объекта. Например, как тогда, в Северной Каролине. Фотографии в удостоверении личности было больше десяти лет. Даже сам объект не был похож на фото в своем собственном документе. Судебный пристав смотрел тогда на Кейна и водительские права добрых две минуты, даже позвонил своему начальнику, прежде чем пропустить его. К счастью, Нью-Йорк оказался к нему более благосклонен.

Зал выглядел не особо парадно. На потолке проглядывали никотиновые разводы, оставшиеся с тех времен, когда будущим присяжным разрешалось курить, ожидая своей участи. Кейн присоединился к остальным кандидатам, которых набралось уже человек двадцать и которые расселись по креслицам с поворотными столиками, установленными на одном из подлокотников. К нему подошла еще одна дама в форме судебного пристава, протянула два листка бумаги – анкету и информационную брошюру Службы присяжных заседателей с ответами на часто задаваемые вопросы.

Кейн заполнил анкету – пожалуй, слишком уж быстро. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что остальные по-прежнему грызут кончики своих ручек, обдумывая ответы. Главной задачей этой анкеты было отсеять тех кандидатов в присяжные, которые знали кого-либо из свидетелей или основных участников предстоящего судебного процесса, да и вообще выявить их возможную предвзятость. Ни один из вопросов не доставил Кейну никаких хлопот – он давно уже научился выглядеть нейтральным на бумаге.

Не успел он отложить ручку, как осветились две семидесятипятидюймовые телевизионные панели, висящие на стене. Кейн заинтересованно выпрямился, положил руки на колени и стал внимательно смотреть обучающее видео – короткий пятнадцатиминутный ролик, подготовленный судьями и адвокатами, чтобы познакомить присяжных с основами судебного процесса, растолковать им, кто будет присутствовать в зале суда и в какой роли, и, конечно же, объяснить, чего правосудие ожидает от образцового нью-йоркского присяжного заседателя. От тех требовалось сохранять непредвзятость, ни с кем не обсуждать дело до его завершения и прежде всего уделять внимание доказательной базе. Взамен каждый присяжный будет получать по сорок долларов в день либо от своего работодателя, либо от суда. Если судебное разбирательство продлится более тридцати дней, то суд, по своему усмотрению, может добавить к этой сумме еще по шесть долларов в день. Обед – за счет государства. Дорожные расходы и расходы на парковку не возмещаются.

Во время пауз в просмотре, когда перед началом очередного раздела голос диктора умолкал, Кейн бросал взгляды на мужчин и женщин, сидящих вокруг него. Многие из них были больше сосредоточены на своих телефонах. Мало кто внимал происходящему на экранах, а кое-кто и вовсе откровенно дремал. Кейн опять перевел взгляд на один из экранов, и вот тут-то заметил его – мужчину в сером костюме, который стоял в небольшом тамбуре у входа в зал.

Был он лыс, а те немногие волосы, что еще оставались по бокам головы, подернулись сединой. Полноват, но не то, чтобы откровенный толстяк – разве что двадцать или тридцать фунтов лишку, не больше. На самом кончике носа у него пристроились очки, будто готовые вот-вот соскользнуть с него. Неизвестный опустил голову, держа перед собой смартфон. Его толстый палец скользнул по экрану, который контрастно подсветил двойной подбородок мужчины, делая его похожим на какого-то злодея из фильма ужасов пятидесятых годов. А также позволил Кейну разглядеть его темные, чуть навыкате глаза – темно-карие, почти черные. Маленькие, безжалостные. И глаза эти смотрели вовсе не на экран смартфона. Они обшаривали зал, останавливаясь на каждом из кандидатов в присяжные по очереди – секунд на пять максимум. Пристально всматриваясь в него, а затем переходя к следующему.

Наверное, один лишь Кейн заметил этого человека. Он уже видел его раньше. Знал, как его зовут. Больше никто в зале не обратил на лысого внимания, и того это явно устраивало. Кейн знал это. Одет этот мужчина был в серый унылый костюм с белой рубашкой и светлым галстуком. И ни одна из этих вещей, похоже, не была куплена в последние годы. Костюму было по меньшей мере лет десять. И в лице его тоже не было абсолютно ничего примечательного. Это был человек, напротив которого можно целый час просидеть в метро, а уже через десять секунд после выхода из вагона напрочь его забыть.

Звали мужчину Арнольд Новоселич. «Адвокатское бюро Карпа» наняло его в качестве консультанта по отбору присяжных на процесс Роберта Соломона. В течение всего последнего месяца, день за днем просиживая в своей машине, Кейн видел, как Арнольд переставляет фото на пробковой доске в офисе фирмы. Целая команда работала там над тем, чтобы внимательно проверить каждого из кандидатов в присяжные из списка. Их незаметно фотографировали, исследовали их прошлое и нынешнюю жизнь, просматривали их аккаунты в соцсетях, банковские счета, изучали их семьи, их убеждения. Человек, личность которого украл Кейн, тоже появлялся на этой доске. Равно как и тот, которого он сжег прошлой ночью на темном пустыре.

Во многих отношениях Арнольд был для Кейна чем-то вроде лакмусовой бумажки. Если кто-то и мог заметить, что Кейн присвоил себе жизнь одного из кандидатов в присяжные, то разве что Арнольд, который продолжал украдкой наблюдать за ними, наверняка сразу понимая, кто серьезно относится к делу, а кто нет.

Вдруг Кейн осознал, что глаза-бусинки Арнольда вот-вот упадут и на него, и при этой мысли даже пресеклось дыхание. Стало жарко. Пот был главным врагом Кейна. Грим мог растечься и постепенно обнажить синяки вокруг глаз. Сделав вид, будто не сводит глаз с экрана на стене, Кейн с рассеянным видом снял шарф и расстегнул воротничок рубашки.

И в этот момент почувствовал на себе взгляд Арнольда. Очень хотелось в этом убедиться – повернуть голову и хотя бы мельком глянуть на консультанта, но Кейн все-таки сдержался, как бы ни взывали к этому все его нервы и инстинкты. Продолжал упорно таращиться на экран,