Кто я? - Лора Кейли

не хотел расстраивать Хлою. Она влюбилась в этого фанатика и не могла думать реально. А реальность была нешуточной. Это тебе не детские игры. Его посадят и уничтожат, а потом возьмутся за нее и за всех, кто был связан с ним. Они и до меня дойдут, даже если не через Артура. Я не справляюсь со своей работой. С чем я пойду в министерство, что им скажу? Мне даже сдать некого. Точнее, есть кого, я могу сдать Нину и этого старика, но не хочу.

Я посмотрел на Хлою, она держала ящик с рассадой и смотрела на мелькающие в окне столбы освещения. Может, у этого психа что-то и выгорит, подумал я.

– Те мониторы, – начал я, – что он показывал мне.

– Впечатлен? – Хлоя смотрела на меня торжествующим взглядом. – Круто наш декан жарил свою жену, правда?

– Хлоя!

– А что? Можем посмотреть, как кто-то жарит твою мать.

– Перестань!

– Тебе же все нравится, Адам!

– Мне не нравится, понятно тебе! – Я дал по тормозам. – Мне не нравится, и я ничего не могу с этим поделать! Есть один старик, ему под семьдесят, и он живет вон в том доме с серой крышей и голубыми ставнями. Он сажает цветы и говорит сам с собой. А еще он ищет любимую женщину, которую двадцать лет назад забрало у него министерство. Она была беременна и, может, родила. Он уверен, что это была дочь. Он хочет ее найти. Свою дочь, понимаешь? Но, если он хоть попытается, за ним придут.

– За ним? – удивилась Хлоя. – Кому нужны старики?

– Я знаю, что говорю.

Я припарковал машину под тем же рухнувшим деревом – сейчас, без большой ветки, оно казалось каким-то перекошенным на один бок – погасил фары и заглушил мотор.

– И что ты собираешься делать? – Она смотрела на меня в упор. – Отговорить его? Так не проблема. Скажи, что ему грозит опасность, ведь он не хочет провести остаток жизни в тюрьме.

– Его это не остановит, он сказал, ему нечего больше терять.

– И что ты предлагаешь?

– Притвориться его дочерью.

– Кому? Мне?

– Нет, блин, мне!

– Я не смогу. Нет, не так. Я не хочу!

– А почему нет? Скажешь, что твоя мать умерла и ты очень рада его видеть.

– Какой-то бред.

– Он перестанет искать свою дочь. За ним перестанет следить министерство.

– И все будут жить долго и счастливо…

– Не думаю, что ему много осталось. Будешь приходить к нему с тортиком раз в год.

– Ну на это я точно не подписывалась.

– Перестань. Он несчастный человек.

– Если приходить к каждому несчастному раз в год, никаких дней не хватит.

– Я не прошу ко всем, я говорю об одном.

– Очень странно, Адам, всем ты помочь не хочешь, а одному – пожалуйста.

– Это все, что я могу сделать. Значит, так, с твоей матерью они познакомились…

– О нет, ничего я запоминать не буду!

– Можешь представиться своим именем, он все равно не знает, как зовут его дочь. Мать зовут Тея, его зовут Грегори Дэвис. Запомнила?

– Нет, не собираюсь я ничего запоминать!

– Подожди меня в машине, я пока цветы отнесу.

– Я сбегу отсюда, понятно тебе.

– Не сбежишь.

Я взял ящики с рассадой и направился к мистеру Дэвису. В саду никого не было, я постучал в дверь, она открылась.

– Мистер Дэвис? Вы здесь?

– Да, сынок, заходи! – крикнул он из глубины комнат.

В доме было тихо, пахло яблочным пирогом и джемом. Я прошел в гостиную. Старик сидел за шахматной доской, обдумывая очередной ход. Переставил ладью, повернул доску, стал играть за черные.

– О! Ты принес цветы! – Подскочил он из-за стола. – Поставь, поставь на пол.

– Развлекаетесь? – посмотрел я на шахматы.

– Мозг нужно тренировать, иначе он перестанет работать, – улыбнулся старик.

Он наклонился над фиалками и понюхал их.

– Какая красота, Адам, какая красота. И земля еще сырая.

– Да, при мне поливали.

– Все как я просил, – он сложил ладони вместе, как ребенок, и чуть не захлопал от счастья.

– Сынок, – он отвел меня в сторону, – у меня к тебе серьезное дело. Присядь.

Я присел.

– Ты знаешь, я хочу найти свою дочь, я не знаю как, и я даже не знаю ее имени, но если со мной что-то случится…

– Не случится, мистер Дэвис.

– Я навел справки, Тея должна была жить в городе три года назад.

– И что вы еще узнали?

– Ничего. Только то, что она должна была там жить и работать в одном из баров.

– А ваша дочь?

– Ничего. Я ничего не нашел.

– Мистер Дэвис…

– Если со мной что-нибудь случится, приезжай поливать цветы, Адам.

– Нет, не случится.

– Не будь так уверен.

– Мистер Дэвис, вам не надо никого искать.

– Но я не могу…

– Теона мертва, а ее дочь…

У старика задрожал подбородок.

– Ее дочь у меня в машине.

– Что? Не может быть!

– Я нашел ее сам, узнал историю ее матери, мать ей также говорила о вас.

– Нужели это правда? – Его глаза были полны слез.

– Правда.

Боже, я нещадно врал.

– В общем, вы готовы? Я схожу за ней. И да, ее зовут Хлоя.

– Хлоя, – протянул он. – Господи, – старик стал оправлять рубашку, – как я выгляжу?

– Что?

– Как я выгляжу? – Он пригладил волосы. – Не слишком стар?

– Нет, вы отлично выглядите, больше пятидесяти я бы вам и не дал.

– Ах ты… – Потряс он пальцем. – Ну, иди же, иди!

Хлоя сидела злющая в запертой мною машине.

– Как ты мог запереть меня?! – кричала она через стекло.

Я открыл дверь.

– Ты же хотела убежать.

– Ты чертов псих, Адам, чертов псих!

– Он тебя ждет.

– С чего ты взял, что я буду в это играть?

– Они арестуют его. И ты будешь приезжать каждый день поливать его фиалки.

– Черт бы тебя побрал. Обещай мне, что еще раз сходишь к Артуру.

– Обещаю.

– Ну хорошо. Как я выгляжу? – Она оправила платье и пригладила волосы.

– А вы точно не родственники? – улыбнулся я.

– Не смешно!

– Итак, твою мать зовут Теона, она умерла год назад. Если он узнал, где она раньше жила, скажи, что вы переехали, а ты так вообще живешь в студенческом общежитии. Скажи, что мать говорила тебе о нем и ты тоже мечтала встретиться.

– И как зовут моего папашу?

– Грегори Дэвис.

Мистер Дэвис стоял у двери, поправляя ворот рубашки, складывая и вынимая носовой платок из кармана брюк в нагрудный и обратно в боковой.

Не успела Хлоя войти, как он обнял ее так сильно, что, казалось, я слышал, как у нее что-то хрустнуло.

– Прости, – отринул он на расстояние вытянутой руки, – прости, девочка. Какая ты большая!

Он улыбался и плакал одновременно. Иногда по его лицу было непонятно, плачет он или смеется.

– Принести вам воды? – спросил я.

– Нет-нет, все хорошо. Твой старик совсем расклеился, Хлоя. Какое у тебя красивое имя.

Хлоя не знала, что сказать, и только улыбалась.

– Как мама? – спросил он.

– Она… – Хлоя посмотрела на меня.

– Ах да, старый я дурак. Адам сказал, что она умерла… Мне так жаль.

– Мне тоже, – кивала Хлоя.

– Давно?

– Год назад.

– Не успел… Вы жили на…

– Мы переехали, точнее, я переехала в общежитие.

– Ты учишься?

– Да.

– И где же?

– В медколледже.

– Отлично-отлично. Какая ты взрослая, девочка. Странно, – улыбнулся он, – на кого же