Дитя общины - Бранислав Нушич

Господин Сима не ограничился первым посещением и, как только у него снова возникало желание, чтоб ему погадали по руке, отправлялся к госпоже Маре, где всякий раз заставал новую племянницу.

С тех пор прошло довольно много времени, но господин Сима не порывал знакомства с госпожой Марой. Он не ходил к ней в дни знакомства с Эльзой, но помнил ее и часто передавал поклоны с друзьями, которые продолжали к ней ходить, а однажды, когда она обратилась к нему с просьбой, оказал ей даже небольшую услугу.

После многих лет разлуки господин Сима застал госпожу Мару в том же домишке, и она очень обрадовалась его приходу, думая, что он возвращается к ней, пресыщенный семейной жизнью. В комнатушке, где все живо напоминало молодость, к господину Симе вернулось прекрасное настроение. И скатерть на столе, и тахта в углу, и картина на стене, и кровать, опрятно застланная кружевным покрывалом, и новая племянница, представившаяся ему, все, все напомнило ему прежние прекрасные деньки, лицо его засияло, а рот раскрылся, как у ребенка, видящего во сне гору пирожных.

Отдав дань воспоминаниям, он вернулся к современности и сообщил госпоже Маре, зачем пришел. Он уговаривал ее временно, самое большее месяц-два, пока не образуется общество призрения подкидышей, присмотреть за бедным сироткой, а ей за это хорошо заплатят.

Госпожа Мара сперва отказывалась, говоря, что держать ребенка негде, что он будет ей мешать, и так далее, и тому подобное. Но своей настойчивостью господин Сима сломил сопротивление, и она согласилась сегодня же вечером взять ребенка.

— А большой он? — спросила госпожа Мара.

— Нет, но здоровый, — ответил господин Сима.

— Мальчик?

— Мальчик.

— Как его зовут?

Господин Сима смутился. Ему только сейчас пришло в голову, что этого обстоятельства он не учел. Как зовут ребенка, Эльза в своей записке не написала.

— Он, наверно, не крещен, — неуверенно пробормотал господин Сима.

— В таком случае, господин Сима, — сказала госпожа Мара, — ему нет места в моем доме. Сколько бы вы мне ни заплатили, некрещеное существо я держать не желаю. Окрестите, а потом приносите. Вот и все, что я могу для вас сделать.

— Ладно, мы крестим его, но на это же надо много времени.

— Какого времени! Отнесите его завтра к утрене и крестите. Не собираетесь же вы устраивать торжества по этому поводу!

— Это конечно, — сказал господин Сима, сообразив, что она права.

Госпожа Мара твердо отстаивала свои христианские взгляды, и господин Сима отправился домой понуро. Перед ним встала новая проблема — крещение ребенка.

Дома он застал Неделько на канапе в комнате для музыкальных занятий, а вокруг него целое сборище. К великому удивлению господина Симы, женщины обсуждали то же самое.

— Послушай, Сима, мы не знаем, как зовут этого ребенка, — сказала ему госпожа Босилька.

— Как эта идея пришла тебе в голову? — удивился господин Сима, уверовавший в способность своей жены рожать идеи вместо детей.

Но господин Сима ошибся — на этот раз идею родила теща. Собственно, никакой идеи она не рожала, а просто задала вопрос: «Как зовут ребенка?»

— Ты не знаешь, зять, ребенок крещен? — спросила она.

— Крещен? Не знаю, в записке его имя не указано.

Хотя записку писал учитель музыки под диктовку господина Симы, все же господин Сима сказал правду, так как в письме, которое Эльза написала госпоже Босильке, об имени тоже ничего не говорилось. Эльза забыла спросить о такой незначительной подробности свою мать, мастерицу Юлиану. Впрочем, для Эльзы главным было не имя, а ребенок.

— Ребенку, наверно, месяцев шесть, видишь, какой он большой. Должно быть, крещеный, — предположила госпожа Босилька.

— Возможно, но уверенности в этом нет. В письме… то есть в записке его матери об имени ничего не сказано.

То обстоятельство, что в его доме зашел разговор о том же самом, о чем он думал по дороге, дало ему возможность без всякой особой подготовки приступить к решению проблемы.

— Бедная женщина, у которой я сейчас был, — сказал господин Сима, — оказалась такой порядочной и набожной, что наотрез отказалась взять в дом некрещеное существо. Она предложила крестить его завтра утром, а потом принести ей.

— А до завтра? — спросила госпожа Босилька.

— Что делать до завтра, не знаю, — опечалился господин Сима.

— Здесь ему спать нельзя, — упорствовала госпожа Босилька. — Раз бог не в состоянии дать мне собственного ребенка, я не хочу спать и с чужим.

Господин Сима почувствовал в словах госпожи Босильки упрек, уязвивший его, но, глядя на Неделько — это очевидное опровержение клеветы, он успокоился.

— Хорошо, — сказал господин Сима после длительного раздумья. — А что, если попросить учителя музыки взять ребенка на эту ночь к себе?

— Еще что! — защищая учителя музыки, возразила свояченица. — Во-первых, это может скомпрометировать молодого человека, а во-вторых, он по ночам сочиняет музыку, и вдруг ребенок заплачет в минуту творческого вдохновения. Нет, это не подходит ни в коем случае!

— Не знаю, как быть! — вновь опечалился господин Сима.

— Знаешь что, зять, — вмешалась теща, — помогу-ка я вам. Возьму на одну ночь ребенка к себе.

Господин Сима просиял. Впервые в жизни теща показалась ему женщиной возвышенной и благородной, и он в порыве благодарности поцеловал ей руку. Но при этом он испытывал злорадное чувство: какова ирония судьбы — подбросить теще в постель своего внебрачного ребенка! Лучшей мести нельзя и придумать, ведь все попреки госпожи Босильки по поводу того, что у них нет детей, имели один источник — подстрекательство ее матери.

Когда первый и главный вопрос был решен, пришел черед и второму вопросу: кто будет крестным отцом ребенка?

— Знаешь, — воскликнула госпожа Босилька, когда он поставил этот вопрос, — вот это ты мог бы взять на себя! Это был бы и красивый и христианский поступок.

— О чем ты?

— Крестным отцом ребенка надо, Сима, стать тебе!

— Мне? — удивился Сима и с глупым видом посмотрел на свою жену.

— Да, тебе!

Господин Сима едва не ошибся и не дал согласия, потому что в первую минуту он подумал, что с его стороны это в самом деле будет красивый жест. Но в тот же миг он опамятовался и содрогнулся. Он станет крестным отцом своего родного сына, а Эльза, его бывшая любовница, будет отныне его кумой! Нет, нет, это невозможно! Да и грех к тому же. Вспомнился ему какой-то роман о том, как турки увели в рабство мальчика, и когда тот, после долголетнего отсутствия, возвратился, то взял себе в жены собственную сестру, так как они не знали друг друга. Ему показалось, что и с ним все происходит, как в том романе. Он становится крестным отцом родного сына.

Потом в голову ему пришла еще более страшная мысль. Вдруг Эльза предусмотрела, что крещение назначат назавтра? Зная его благородство, она, возможно, предвидела и то, что он согласится быть крестным отцом. А вдруг она завтра в церкви спрячется за каким-нибудь столбом, подождет начала обряда и всадит господину Симе нож в сердце или обольет купоросом? Так обычно во всех романах мстят обманутые любовницы.

При этой мысли господина Симу прошиб пот, и он потупил взгляд, не зная, что ответить госпоже Босильке. Казалось, выхода не было, но тут в комнату вошел человек, выручавший, как известно, господина Симу из всех безвыходных положений. Это был учитель музыки.

— Ха! — воспрянул духом господин Сима. — Вот господин учитель и будет крестным отцом!

Учитель смутился, но на помощь господину Симе пришла свояченица, которой эта идея особенно понравилась.

— Знаете, ребенок оказался некрещеным, и мы все хотели бы, чтобы вы стали его крестным отцом.

— Да! — подтвердил господин Сима.

Учитель снова смутился и обернулся к господину Симе.

— Это не совсем удобно. Мне бы не хотелось быть вашим кумом, — сказал он и со значением посмотрел на свояченицу.

— Как это моим кумом? — завопил господин Сима и посмотрел на учителя, как разъяренный лев.

— Да так, — взялся объяснять учитель, — кумовство — это, видите ли, родственная связь, а мне бы не хотелось становиться вашим родственником.

Господин Сима опять содрогнулся и еле удержался от желания протянуть руку и окончательно превратить учителя музыки в скрипичный ключ.

— Но вам же известно, что ребенок найден на улице, перед дверьми! — принялся выводить учителя из заблуждения господин Сима.

— Да, — ответил учитель.

— С кем же вы в таком случае породнитесь?

— Вы правы! — сказал учитель, увидев, что попал впросак.

— Этот ребенок, сударь, первый найденыш будущего общества призрения подкидышей. И вы, в сущности, станете кумом этого общества, а я полагаю, что это великая честь — быть кумом целого общества, которое будет состоять из самых видных представителей Белграда. Я даже думаю предложить вашу кандидатуру в постоянные крестные отцы.