Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

болотистых мест, обремененные приказом убивать всех коренных жителей. Не тронут лишь приезжих, странников, путешествующих… цыган, одним словом.

— Значит, кто мы? — закончил он свою зажигательную речь.

Предводитель нервно задвигал руками, почесал локоть и подбородок. Затем размял кисти и переплел пальцы. На помощь из толпы ему выскочил кто-то маленький и начал что-то быстро втолковывать. Наконец предводитель неуверенно произнес:

— Так и мы, наверное, цыгане….

И сразу все догадались, сообразили, зашумели, перебивая друг друга. Молчали лишь изумленные кошки, которые неслышными тенями покинули площадь. Не в пример им бездомные собаки остались, виляли тощими задами и выбирали новых хозяев.

Бывают ситуации настолько неожиданные и мучительные, что в них лучше не застревать.

Следующие дни были заполнены устройством новых поселенцев. В течение месяца город разросся втрое.

Центром деревни была церковь, посвященная девам Мариям, выходящим из моря. Никто не помнил, как это было. Человеческой памяти не хватало для тех далеких событий. Но все знали, что когда-то давным-давно сюда приплыл корабль с близкими самого Иисуса Христа. Знание всегда властвует над памятью, ему не нужны мелочные доказательства, авторитетные источники. Знание самодостаточно и сродни вере. История о появлении трёх дам в компании с кучей библейских персонажей могла бы составить новое Евангелие. Сами посудите, Мария Магдалина, а ещё Мария Соломея — тетка Христа. И вдобавок третья Мария, прозвание которой забылось, но доподлинно известно, что она мать двух апостолов. Многие чувствовали силу магического числа. Бог Троицу любит. Хотя никто не знал почему.

Храм на площади был неопровержимым столпом великого события, символом веры. Никто не ведал, когда он появился. Человек рождался и умирал, а святилище стояло. Его ремонтировали, достраивали, и никакая человеческая память не имела над ним власти. Таким же непоколебимым свидетельством древности был обитый кожей сундук с прахом и мощами святых женщин, история которого также терялась в бесконечности времени. В полумраке алтаря висела картина, изображавшая прибытие лодки, а рядом иконы с лучезарными ликами. Человек мог не помнить черты лица своей умершей бабки, но как выглядели девы, пришедшие из моря, он знал наверняка.

Тайные переговоры Асмодея с местным священником неожиданно оживили память святого отца. На воскресной службе он произнёс блестящую проповедь о том, что у трёх Марий была служанка-целительница Сара, цыганка, пришедшая из Египта. Призовём же, братья и сестры, её милость и покровительство! 

Прихожане восприняли новость с энтузиазмом. Статую темнокожей заступницы изготовили в рекордные сроки. Неожиданно были откопаны несколько почерневших от времени костей. Экспертная комиссия во главе с Асмодеем неопровержимо признала их остатками добродетельной Сары. Народ возрадовался. Истинная вера не требует объяснений и доказательств. Иначе это не вера, а умозрительное любомудрие, которое есть грех. Новые мощи пополнили коллекцию знаменитого сундука, почитание которого росло день ото дня.

Люди осознали, как глубока история их рода, уходящая к Сотворению мира. Так у невзрачного виноградного куста корни растут глубже, чем у могучего дуба.

Природа радовалась наступлению лета. Люди ликовали, ведь войска короля так и не дошли до деревни. Все понимали, что чудесным спасением обязаны заступничеству новой покровительницы.

К концу мая назначили праздник обретённой святой. И ныне, и присно, и во веки веков.

Двадцать четвертого мая наступил великий день. Статую Сары, украшенную венками и лентами, вынесли на свет божий и торжественным походом отправились к морю. Там прокатили на лодке, управляемой почётными горожанами.

В самый разгар торжества Анри, ведомый своими неизменными спутниками, вошел в пустую церковь и высыпал остатки таинственного порошка в сундук с прахом трёх Марий. Асмодей забрал пустую флягу, без усилий сжал её, превратив в комок, и выбросил вон.

— Всё, — сказал он. — Миссия выполнена.

— И обычная смола может стать драгоценным янтарём, — отозвалась Белая дама.

— А?

— Ты молодец, — перевёл демон.

Анри была приятна похвала. Он только собрался улыбнуться, как вдруг окружающее исчезло и помещение заполнилось извивающимися крошечными существами, то ли феями, то ли цветами, исполнявшими какой-то жуткий замысловатый танец. Они спускались сверху плотной завесой, которая светилась и сияла золотисто-бронзовым светом.

— Что это? — закричал Анри. — Я ослеп?

— Нет, раз ты это видишь, с тобой всё в порядке. Даже слишком… — ответил Асмодей. — Не поверишь, но так уж устроен мир. На самом деле ничего, кроме этой каши, не существует.

Белая дама вновь поведала очередную мудрость:

— Это первородные буквы. Они создают в твоём разуме реальность.

— Какие? — удивился Анри. — Французские?

— Ребёнок складывает цветные кубики. Перед ним тайна, — эхом отозвался тихий голос Белой дамы.

— А?

Асмодей привычно принялся объяснять:

— Собери мозг в кулак. На земле нет этих букв, хотя языки всех народов произошли от них. Въезжаешь?

Анри отрицательно качнул головой, как тупой конь. Страх ушёл, но ощущение, будто его заколдовали, не проходило. И это не радовало.

— Люди не умеют словами менять реальность. Лишь маги используют волшебные заклинания из первородных символов, — вновь запутала всё Белая дама.

— Я неграмотный.

— Жизнь длинна. Вода течёт в океан, чтобы стать облаком. У тебя будет время учиться. Когда-нибудь будешь писать страницы в книге мироздания.

— Стихи умею сочинять, — без воодушевления сообщил Анри. — Хотите, прочту...

— Боже упаси! — заорал демон.

Постепенно сияющий занавес начал таять. И Анри вновь стоял в сумрачном помещении церкви. Из окон падали тусклые полосы света. Горели свечи, пахло ладаном.

Ему вдруг стало грустно и очень одиноко. Нет, раньше он тоже бывал один, но всегда понимал, что часть многих, что рядом другие солдаты, или горожане, или просто люди, которые воюют, убивая друг друга. И в этом нет ничего ужасного, ведь общее количество таких же, как он, всевозможных Анри, от этого не убывает.

Но сейчас ему стало страшно. Он оказался единственным. Других не существовало. Рядом находились только демон и дама. И таинственные буквы. И это был его новый мир.

Глава 3.

В которой мы вновь оказываемся в настоящем времени, барон планирует увеселительную прогулку, а Софию приказано убить

Ураган за окном стихал. Ветер потерял задор, заленился и пытался затаиться. Тучи изливали последние запасы влаги без энтузиазма, скорее по привычке доводить начатое дело до конца.

Анри молча разглядывал погасшую богиню. Сияние вокруг её головы осталось лишь слабым отблеском, который постепенно таял. Скоро от Всевышнего вмешательства простыл и след.

София поднесла руку ко лбу:

— Что-то мне нехорошо.

Она побледнела. Лоб поблёскивал от капелек пота. Именно такими бывают девушки, только что пережившие незваное вторжение в глубь своего тела.

Баронесса участливо произнесла:

— Пойдём, уложу тебя. Быть Богом — тяжёлая ноша. Надо отдохнуть.

— И вызови врача, дорогая. Будьте любезны, проводите Софию, — кивнул Анри остальным. — Увидимся через часок. Отдохните. Пусть события улягутся.

Все вышли.

Барон понимал, для него перерыва не будет. События только начали закручиваться в стремительный водоворот. Не удивился, когда в воздухе появился гул, точно от далекого самолёта. Анри знал, что это музыка, невнятная, неритмичная, бессвязная. Чужая, из другого мира. На разум барона наползло тёмное облако, на секунду ослепив.

Комната изменилась. Люди и предметы оплывали на глазах, теряли очертания. Прямые линии изгибались, как в кривом зеркале. Взбесившиеся параллельные неприлично пересекались, скручивались в узлы и спирали.