Замкнутый круг - Анатолий Галкин

Свет в квартире Гридина горел, телевизор за дверью вопил на полную мощность, но на звонок никто не откликался.

Сыщики спустились вниз.

Они еще раз посмотрели на окна пятого этажа и переглянулись, надеясь на поддержку.

Савенков понял, что в этой ситуации решение принимать ему. Он предположил самое очевидное и вероятное.

— Может быть, у него там Оксана. Иногда, Олег, бывает такое состояние, что не до звонков в дверь.

— Но ее бы консьержка заметила!

— Так может быть она и заметила? Мы же ей сказали: «Дома ли Гридин? Мы к нему». А про его гостей мы ничего не спрашивали.

Они опять рванулись в подъезд и попытались ласково расспросить бдительную старушку с острым взглядом.

— Это опять мы. Дорогая мамаша, не можем никак до нашего друга достучаться. Спит, наверное?

— Шутите? Как же, спит он! Гости там. Три часа назад двое к нему пришли.

— Двое? И не выходили?

— Они там! Я свой пост не покидала. Не приучена.

— А черная лестница у вас есть?

Она-то есть. Но через нее войти нельзя. Там засов крепкий.

— Так это войти нельзя. А выйти можно?

Бабуся молчала и хлопала глазами.

Вопрос был несколько сложный для нее. До сих пор от нее требовали не впускать посторонних.

Не впускать!

И тут засов на черной лестнице четко выполнял свою функцию…

— Хорошо! Нам все понятно, мамаша. Это я так спросил, для общего интереса… А вы этих гостей запомнили?

— Что там запомнила? Я их записала. Вот они у меня. Петров и Сидоров.

— А лица их запомнили?

— Конечно, запомнила! Нормальные такие лица. Не молодые, но и не старые. Средние такие лица. Не худые, не толстые. Глаза, нос, рот. Один из них даже улыбнулся мне…

— Ясно. Это наши друзья. Должно быть громко они разговаривают, не слышат ничего. Мы поднимемся и еще раз позвоним…

Олег начал работать с дверью, но она открылась почти сразу. Из трех замков был заперт лишь один.

Уже с порога было ясно, что они не зря вломились к Гридину.

В квартире было то, что бывает после быстрого и демонстративного обыска.

В каждой из шести комнат практически не было свободного места. Все завалено одеждой, ящиками, коробками, вазочками, бутылочками, флакончиками.

Просто некуда было ступить!

Вероятно, начинали с дальних комнат и постепенно отступали к выходу, заваливая все вокруг дорогим барахлом.

Савенков, перепрыгивая через завалы, проник на кухню. И почти сразу оттуда раздался его вскрик, его взволнованный зовущий возглас. Он был одновременно и испуганный и торжествующий.

Олег поспешил на зов руководства.

На кухне было и более просторно, и более пристойно. Правда, все шкафы были открыты, но вещи на своих местах.

Савенков стоял в центре, за массивным стулом с витиеватой резьбой на спинке. Перед этим троном на белом полу из искусственного мрамора просто притягивала глаз небольшая лужа.

Маленькая лужица, с ладошку величиной.

А цвет она имела темно-красный. Цвет крови!

Рядом с этой кляксой было множество выпуклых капелек, которые выстраивались в цепочку и вели в коридор.

Олег проследил кровавую дорожку до самой двери, которая вела на черную лестницу. Он шел осторожно, согнувшись, стараясь не раздавить ни одной капли.

Когда он завершил эту работу и выпрямился, то на него смотрел ярко-красный отпечаток ладони. Прямо на уровне глаз, на гладкой дверной панели…

Человек, это самое интересное, загадочное, достойное внимания существо …

На этой банальной мысли Варвара поймала себя, когда, находясь в самом центре Венеции на площади Сан Марко. Она почти неотрывно смотрела на молодую экскурсоводшу. Итальянка весело щебетала об апостолах, ангелах, крылатом льве и бронзовых конях, привезенных из Византии. Она говорила вдохновенно, живо реагировала на вопросы, смеялась.

Странно, но Варвару интересовало другое.

Вокруг нее красота — соборы, колонны, каналы, мосты, гондолы. Надо бы вглядываться и впитывать все это. Можно пьянеть от одних названий: дворец Дожей, мост Вздохов, причал Санта Кроче…

Но Варя знала, что ей запомнится не это.

Или не только это! Кроме куполов и арок, кроме множества мрачных готических и пышных барочных фасадов ей будут вспоминаться люди: лица, глаза, фигуры.

Вот стареющий гондольер, прикорнувший в тени моста. А это соседка по уличному кафе с пуделем на руках. У прилавка на рыбном рынке дородный продавец с пышными усами…

И вот эта экскурсоводша, милая молодая итальянка, которая очень старается на ломаном русском языке влюбить нас в свой город. А где-то недалеко у нас есть квартирка в местной пятиэтажке, дети, муж, свекровь. Вечером они пекут пиццу, поют или ругаются, читают книги, считают, сколько лир осталось до очередной зарплаты…

Только по дороге в Рим Варвара отвлеклась от всего и попыталась осмыслить вчерашний разговор с Мариной. Она даже припомнила, как это делает Савенков, как он анализирует, сопоставляет факты, строит версии.

Варя достала блокнот и начала рисовать квадратики и связи между ними. Ей казалось, что весь лист будет заполнен. Но, вписав всего четыре действующих лица, она остановилась. Действительно, есть сама Марина, есть два ее мужа и есть «злодеи», возле которых Варя поставила знак вопроса.

Стрелки связей тоже мало что давали — все как-то связаны, все знают друг друга. Разве что, первый муж, Валя Марков не знал и не мог знать второго…

Или знал?

Это был первый вопрос, который задала себе Варвара. С этого момента началась бурная аналитическая работа. Она только успевала переворачивать листы блокнота, которые мгновенно заполнялись вопросами. Она задавала их и себе, но, прежде всего, Марине.

Обстоятельства гибели Маркова? Точное место? Дата? Свидетели? Где была Марина? Как проходила их последняя встреча? Кто вел следствие? О чем ее спрашивали?

Их поселили в городке Анцио, что на берегу моря много южнее Рима.

Они приехали сюда поздним вечером. Автобус долго плутал по спящим улочкам в поисках гостиницы, которая оказалась на самом краю городка.

Завтра их ждет Неаполь, Помпеи, остров Капри!

Но к концу поездки Марине передался азарт и волнение, с которым Варвара заполняла листочки блокнота. Видя, что каждая строчка заканчивается огромным вопросительным знаком, Марина поняла, что сегодня на сон им останется мало времени.

В начале позднего ужина им подали традиционную в здешних местах закуску. Есть можно, но на вкус — месиво из переваренных макарон с томатным соусом.

Они оказались за одним столом с Любой. Поведение гида немножко раздражало и одновременно забавляло.

Свою работу она знала. Никаких претензий к ней, как к сопровождающей группы, не могло быть. План по экскурсиям соблюдался. Все размещались, кормились, пользовались удобствами в точном соответствии…

Жаловаться не на что. Разве что, на тон и на манеру общения.

Опытная Люба считала, что туристы очень опасные субъекты. Они всегда готовы затеять склоку. А это будет нервировать ее, уставшую от этих постоянных поездок.

Она действовала так, как учили ее старые экскурсоводы, и так, как поступают опытные учителя начальных классов. Надо с первого дня показать свою власть, силу, независимость и превосходство. А одновременно следует выявить и нейтрализовать смутьянов.

Гостиница, где их разместили, примостилась на скале, спускавшейся к морю. Весь городок был наверху. И с дороги, с того места, куда привез их автобус, этот итальянский отель выглядел как двухэтажный домик. Зато с моря он выглядел как семиэтажная громадина. Но это было обманчивое впечатление. Здание лепилось к скале. Почти каждый ярус имел свой фундамент и один ряд комнат, обращенных к морю.

Чуть выше пляжа расположилась площадка с бассейном. Вокруг него стояли мощные и совершенно ненужные в это время года зонтики и домики с крышами из пластиковых пальмовых листьев. Это напоминало заброшенную африканскую деревню. Но в каждой такой хижине горел свет, а внутри пряталась белоснежная пляжная мебель: столик, лежанки, кресла.

Варвара выбрала место на самом краю площадки, поближе к морю. Его, правда, почти не было видно, но приятно чувствовать, что оно где-то рядом.

Из всей группы к бассейну добралась лишь четверка сибиряков. Но у них были другие задачи!

Это так романтично плескаться под звездным итальянским небом, периодически подплывать к бортику, наполнять стаканчики традиционным русским напитком и хрустеть огурчиком. И не здешним, неопределенного кисло-сладкого вкуса. А нашим, соленым, вобравшим в себя запах укропа, хрена, чеснока, смородинового листа и старой дубовой бочки…

Варвара с Мариной заняли одну из хижин. Здесь стоял запах водорослей и остывающего соленого песка. Казалось, что море совсем рядом. Но шум легкого прибоя не мешал их беседе.