Испытание смертью или Железный филателист - Мария Арбатова

Колдун что-то сказал утробным басом, и подросток перевел Тиане:

— Вуусани говорит, часы и все из твоего мира, будут мешать… Вуусани говорит, ты забыла в городе, как слушать природу и духов предков, они укажут путь… Отдай часы… Все отдай…

Подросток показал пальцем на Отто, а потом на кольца и бусы Тианы. И она начала расстегивать непослушными пальцами ремешок часов, стягивать кольца, снимать бусы.

Вуусани снова что-то буркнул, подросток поднес Тиане горшок с травяным отваром, она начала послушно пить, захлебываясь и кашляя.

Только тут Отто заметил в углу хижины еще двух пожилых черных людей, но из-за темноты даже не смог определить их пола. Перед каждым из них светлел круг барабана, на котором лежали худые черные старческие руки.

Тиана допила, протянула горшок подростку, и он показал рукой на циновку. Она с готовностью легла на спину возле ног колдуна, а тот заговорил недовольным басом.

— Вуусани не любит иностранцев, — перевел подросток. — Вуусани говорит, ты тоже колдун.

— Я колдун, — смущенно отшутился Отто. — И колдую для одежды. Могу сделать из грязной чистую.

— Вуусани говорит, ты не тот, за кого себя выдаешь…

Тиана вскинула на него и без того безумные глаза, и Отто попытался успокоить ее и колдуна:

— Он прав. В душе я художник, а не торговец.

— Вуусани говорит, уйди из хижины прочь. — Парень махнул рукой.

И было непонятно: достаточно выйти из хижины, или нужно отойти на какое-то известное только хозяину расстояние.

Тиана показала глазами, что готова остаться одна. Отто вышел, и через некоторое время из хижины раздался истошный вопль колдуна и барабанный бой. Отто осторожно подкрался к щелочке у входа в хижину и увидел Вуусани, стоящего над Тианой.

Колдун распростер над ней обмотанные бусами огромные руки, узловатые, как ветви старого дерева, и бубнил заклинания. Его мелко трясло, глаза закатились, а хижина ходила ходуном от барабанного боя, как от землетрясения.

Отто попытался увидеть Тиану, но ничего не получилось. Он прислонился к двери, прислушиваясь. И еле успел отпрыгнуть от огромной отвратительной сколопендры, на которую нечаянно наступил, и отфутболить ее ботинком подальше от хижины.

В какой-то момент показалось, что он слышит всхлипы Тианы, а потом она закричала так, как кричат в горах. И кричала она «Гидоооооон!». Отто ринулся, просунул голову в дверь, но подросток стоял на страже и показал знаками, что нельзя вмешиваться.

Действо длилось еще полчаса, потом подросток позвал Отто в хижину. Тиана лежала на циновке в полубессознательном состоянии, глаза были закрыты, губы дрожали, а по щекам хлестали слезы. При этом она тянула руки вверх и стонала:

— Гидон!

Колдун сидел в позе, в которой его застали, закрыв глаза и что-то бормоча.

— Деньги, — сказал подросток.

Отто растерялся. Было непонятно, сколько платить, но коммерсант в нем взял верх — Отто достал из бумажника купюру и протянул подростку.

Тот не шелохнулся и не взял, а только повторил:

— Деньги!

Отто протянул еще две точно такие же купюры, тогда подросток кивнул и показал пальцем на Тиану:

— Забери.

Отто наклонился над Тианой, не понимая, что с ней делать. И думая, что больше всего ему хочется побыстрее отъехать от хижины как можно дальше.

Подросток принес черпак воды и бесцеремонно выплеснул ей в лицо. Тиана вскочила как ошпаренная, в ужасе озираясь и явно не понимая, где находится.

Оставалось только взять ее на руки, донести до машины и газануть отсюда как можно дальше.

Когда выезжали из деревни, им помахала компания женщин, сидевших на траве кружком. В центре сидела толстая старуха и пела так, что, услышав ее, Элла Фицджеральд удавилась бы от зависти.

Тиана была в сознании, но слишком напугана. Ехать в темноте через незнакомые деревни было безумием, но и оставаться в деревне казалось самоубийством.

— Все хорошо? — спросил Отто, выруливая на дорогу, освещенную огромной луной.

— Не знаю… — помотала головой Тиана.

И было видно, что ей непонятно, что с ней только что произошло и продолжает происходить.

— Насколько опасно ехать ночью? В смысле зверей? — уточнил Отто.

— Львы и слоны не нападают на машины, а буйволы и носороги сейчас спят, — ответила Тиана торопливо. — И бабуины спят до пяти утра… Мне надо поскорее домой!

— Поспи, я помню дорогу.

Он помнил направление, со стороны которого они, петляя, прибыли из Йоханнесбурга, и многое бы сейчас дал за отель любого уровня паршивости, но с охраной и чистыми простынями.

Впрочем, на дороге, окруженной с двух сторон лесом, можно было ожидать голодных хищников или сытых духов, но уж никак не огоньков отеля.

Некоторое время ехали молча, Тиана сидела, уставившись в одну точку, а потом сказала без всяких эмоций:

— Я видела все.

— Что именно? — Отто понимал, что сейчас ей необходимо излить душу и совершенно все равно, какую ерунду она будет говорить.

— Видела, как кино. Я не знала, что это можно видеть, как кино, — подчеркнула она, растерянно посмотрев на Отто. — Я даже могу показать место, если приеду на залив.

Она говорила, как обычно говорит человек, находящийся в шоке после автоаварии, рассказывая о произошедшем, как о просмотренном фильме.

— На какой залив?

— Его били, сломали очки, бросили связанным на носу яхты… Прямо у ног военного, который сидел там в кресле. Я очень хорошо запомнила лицо этого военного.

Говорила, словно боялась забыть это, как, проснувшись, забывают фрагменты сна.

— Там еще стояли два охранника. Гидон охрип, но кричал, что у них будут проблемы, потому что он гражданин Израиля. Военный ответил, что его гражданство теперь может интересовать только акул. Гидон кричал, что, если его убьют, без него никто не сможет провести ядерные испытания в ЮАР. А военный усмехнулся и сказал, что он не знает, про какие испытания речь, и что Гидон обкурился марихуаны. Я так ясно видела лицо этого военного. Гидон кричал, что им нет никакого смысла убивать его, что выгодней с ним договориться… Военный сказал: «Кончайте с ним!» И охранники сбросили его в море, а потом несколько раз выстрелили. Я видела, как на воде расходилось кровавое пятно.

Она говорила спокойно, как человек, у которого нет сил переживать и плакать.

— Не думай об этом, — попросил Отто. — Мало ли какое зелье наварил этот колдун. Вообще идея ездить по колдунам к ночи кажется мне не самой удачной.

Они снова замолчали и ехали так следующие полчаса. Внезапно Тиана вскрикнула, и Отто, сдернув с головы шляпу, схватил ею примостившегося в ногах мохнатого паука и выбросил на дорогу.